— Скорпиус бросил меня. Мы расстались.
Она замолчала, стараясь подобрать слова, и не заметила, насколько лицо Альбуса стало серьёзным. Не заметила она и удивленного лица Лили, которая, при всей своей проницательности, даже не подозревала о том, что Малфоя и её кузину вообще что-то связывает.
— Я поговорю с ним.
Альбус поднялся с места и направился в сторону счастливой толпы, где-то внутри которой обязан был оказаться Малфой. Роза даже не успела сказать ему «подожди», потому что в нём появилась такая решительность, которой никогда не было прежде.
Альбус не знает, с какого Мерлина ему захотелось встать на защиту кузины. Единственное, о чём он знал и в чём был уверен, так это в том, что Скорпиус крупно облажался, а ему, Альбусу, очень хотелось узнать причину. Потому что он не раз слышал, с каким восхищением, с какой теплотой его друг говорит о Розе Уизли. Почему же тогда он вот так бросает её, и почему именно сейчас? Может, дело в Веронике? Альбус, правда, очень хотел в этом разобраться.
На удивление, Слизеринца пришлось поискать. Но, когда Поттер, наконец, разыскал его, Малфой выглядел настолько подавленным, что лучше бы подошло слово «убитый». Он посмотрел на Альбуса со вселенской усталостью в глазах, а потом скривил губы в жалком подобии улыбки, но это ничуть не убедило Альбуса смягчиться. Он был зол.
— Какого чёрта ты натворил? — Поттер подходит близко, нарушает все возможные границы личного пространства, и шипит, глядя Скорпиусу прямо в глаза.
Малфой практически не дёргается, потому что сам прекрасно понимает, что натворил. Он выглядит побитым, словно собака, выброшенная на улицу, хотя внешний лоск всё ещё прикрывает большую часть шрамов на его душе. Видимо, слова о том, что накрахмаленные рубашки и свежевычещенные костюмы очень-очень неплохо прикрывают кучу грехов — чистейшая правда, и только теперь Альбус понимает, почему.*
— Давай отойдём, — голос у него немного хрипит, а сам Скорпиус пугливо осматривается по сторонам. Поттер только кивает, и молодые парни отходят в сторону, подальше от остальных.
И только тогда Скорпиус рассказывает ему всё, от Непреложного Обета, который он дал Веронике, до последних месяцев, которые он проводил в библиотеке, стараясь найти лазейку в данном обещании. Альбус слушал молча, не перебивал, только хмурился всё сильнее и сильнее.
— Ладно, допустим, — Альбус, наконец-то подал голос, и Скорпиус устремил на него взгляд. Малфой не знает, ожидал ли он, что Поттер предложит какое-то решение, или ещё что-то, — но зачем тогда ты пытаешься заверить меня, да и себя тоже, что любишь её больше всего на свете?
— Потому что я правда люблю её! Но Ронни… она бы не дала спокойно жить не мне, ни ей. Да и у неё свои причины были. А если бы я не дал этот Обет, снова начала бы говорить о том, что я не достоин своей фамилии и…
— Снова он о своей фамилии! — Альбус нервно провел рукой по кудрявым волосам, зачесывая их назад, — Да ты даже представить себе не можешь, сколько раз я слышал о том, что недостоин своей фамилии! Я на протяжении шести лет об этом слышу!
Поттер опустился под дерево, у которого они стояли, Скорпиус последовал его примеру.
— Когда я только поступил сюда, на Слизерин, я очень волновался, когда возвращался домой на каникулы. Джеймс всё время подкалывал меня, а потом и вовсе перестал разговаривать, Лили следовала его примеру, да и с Розой мы тогда разругались крупно… И я просто сквозь землю хотел провалиться, лишь бы уйти из этого дома. А потом отец подошёл ко мне и спросил, как у меня настроение и понравился ли мне Хогвартс, — Альбус усмехнулся и облизал губы, — и тогда я понял, дело не в том, на каком я буду учиться факультете, и не в том, кого я выберу себе в друзья. Я всегда буду гордо носить фамилию Поттер, пока мой отец верит в меня.
Только сейчас Альбус смотрит на друга и поджимает губы в каком-то подобии улыбки. Скорпиус крутит в руках травинку и, не поднимая головы, тихо бормочет:
— Всё равно уже ничего не исправить. Летом у меня помолвка, потом, после окончания школы, свадьба. А ещё, я потерял любовь всей своей жизни…
— Зато не потерял друга, — Поттер легонько толкает его в плечо, и улыбается, стараясь приободрить, — Всё будет хорошо, Скорп. Я буду рядом, я обещаю.
Комментарий к Глава 20
* Цитата из “Щегла” Донны Тартт
========== Скорпиус ==========
Скорпиус Малфой был величайшим лжецом, потому что ежедневно врал о том, что ему нравится его жизнь. Да, у него был прекрасный фамильный особняк, высокооплачиваемая работа, красавица-жена, которая затмевала собой всех на торжественных приёмах. И Скорпиус улыбался, прилагая все усилия, чтобы в очередной раз растянуть губы в этой лживой улыбке, и говорил о том, что полностью доволен своей жизнью и положением в обществе. Он обманывал всех и каждого, и иногда ему самому казалось, что он начинает верить в собственную ложь. Вот только Альбус был единственным, кто всё ещё видел его насквозь.
В тот вечер, когда Поттер забежал к нему по пути с работы, на его вопрос о том, всё ли в порядке, Скорпиус снова натянуто улыбнулся и сказал, что всё просто замечательно. Но Альбус ему не поверил, потому что глаза Малфоя говорили совсем о другом.
Прошло пять лет с тех пор, как Скорпиус женился на Веронике, и тогда Альбус был более чем уверен, что как только Малфой сможет удержать в руках отцовский бизнес — тут же разойдется со своей женой, но этого не произошло. Они терпели друг друга, молча выносили присутствие другого и практически не разговаривали. Когда Альбус приходил, Вероника всегда старалась уйти, а Скорпиус даже не пытался её остановить. Их брак не просто распадался на части, он изначально был сшит из маленьких кусочков несчастья и тихой ненависти друг к другу и самим себе.
Вот только в этот вечер всё было иначе.
Альбус, снова появившись в Малфой-Мэноре ближе к десяти часам вечера, сидел за огромным столом из красного дерева, закинув ногу на ногу, и большими глотками пил кофе, принесенный малфоевским домовым эльфом. У самого Альбуса, да и у любого из членов его семьи, домовиков не водилось, потому что при малейшей попытке завести разговор о том, как удобно иметь под рукой эльфа-домовика, тут же разносились недовольные визги тётушки Гермионы, вне зависимости от того, в какой части дома она находилась.
— Так, почему вы всё ещё вместе? — он уже не один раз задавал Скорпиусу этот вопрос, а Малфой каждый раз прикрывал глаза и всегда отвечал по-разному.
Вот и сейчас, Скорпиус устало кривится, но с ответом медлит, словно перебирает в голове те варианты лжи, которую Альбус уже слышал, стараясь придумать что-то новое. Самому же Поттеру кажется, что за все эти годы дружбы он слышал всевозможную ложь Скорпиуса, и без труда может отличить её от правды, поэтому не понимал, почему Малфой, прекрасно зная об этом, всё равно так отчаянно продолжает врать ему.
— Потому что она моя жена.
Альбус фыркает, но прячет свой смешок в глотке горячего кофе. В крепость этих отношений он никогда не верил, поэтому подобные заявления считал довольно забавными.
— Всего-то? Ты же знаешь, что несчастливые браки распадаются?
Скорпиус смотрит на него недовольно, практически зверем, и Альбусу кажется, что сейчас он всё ещё жив и стоит на этом самом месте только потому, что он его друг. Малфой молчит какое-то время, бездумно смотря куда-то в пустоту, а потом, растягивая слоги (точь-в-точь его отец), тихо бормочет:
— Не могу я просто взять и бросить её.
Альбус только вздыхает. Он не понимает всех этих страданий, особенно притом, что теперь Малфою не угрожает никакой Непреложный Обет или какая-нибудь подобная дрянь, и он смело может развестись с Вероникой и, если всё ещё любит Розу, ползти к Уизли на коленях, клясться в любви и вымаливать прощения. Вся эта недобитая романтика в его стиле.
Между ними повисло длительное молчание, которое не нарушалось даже тиканьем часов, только иногда из-за окна доносились далёкие птичьи трели. Альбус допил кофе одним большим глотком и прикрыл глаза. Последнее время его часто мучили головные боли. Не без помощи отца, теперь он работал в Министерстве Магии и терпеть не мог свою работу, а, освобождаясь только поздним вечером, обязательно заходил к Скорпиусу, потому что не мог находиться в семейном доме, где всё ещё чувствовал себя одиноким.
