Месяц назад Скорпиус переступил через малфоевскую гордость, почти споткнувшись об раздутое эго. Месяц назад он поцеловал свою Розу. Месяц назад, в тайне ото всех, они начали встречаться. Но именно сегодня, когда он нуждается в своей маленькой принцессе, как в кислороде, она помахала ему рукой и укатила в какую-то там «Нору». Он не был против, но… Без неё было как-то пусто на душе. Одиноко, что ли? Скорпиус фыркнул, как только поймал себя на этих слащавых мыслях. Да что с ним происходило, в самом деле?
В Малфой-Мэноре сегодня торжественный прием. Мерлин, да Скорпиус не знает никого, из находящихся здесь! Разве что, ярковолосого Теда Люпина, сидящего в самом конце стола, который испарился уже через пять минут. Ему он, вроде как, тоже родственником приходится. Когда мама была жива, она сделала всё для того, чтобы отец проникся хоть каплей понимания к тем, кто чистой крови не имеет. Получалось это у неё плохо, но после того, как она умерла, Тед Люпин приглашался на каждый торжественный вечер, не смотря на то, что не на каждом появлялся. «В качестве исключения, и только в память о твоей матери», — сказал ему как-то отец, когда Скорпиус всё-таки решился задать этот вопрос.
Ну и, конечно, он знает Ронни; красивую, ухоженную, в новом платье и на высоких каблуках. Он смотрит на неё, а в голове все равно только Роза Уизли. Она смотрит на него с другого конца зала, и на её губах расцветает улыбка. Он не знает, притворная она, или нет, но парня это ничуть не волнует. Вся чета Сноу здесь. По просьбе Ала ищет глазами Аделаиду, но найти её тут не может. Неужели и правда уехала? Неужели не передумала в последний момент? Как бы там не было, именно на это Альбус надеялся до последнего. Скорпиус бы правда переживал за друга, если бы все его мысли не были заняты Розой.
Половина лета прошла и в голове мелькает мысль: скоро Хогвартс. Скоро они снова разойдутся по факультетам, золотой и серебряный. Что тогда? Снова начнется вражда? Или именно они, Скорпиус и Роза, положат начало новой эре в которой Слизерин и Гриффиндор хорошие друзья? Малфой не знал. И надеялся занять себя этими мыслями на весь вечер, хотя они были едва ли более приятные, чем нахождение в этом лживом чистокровном обществе.
Все его надежды разрушились со стуком каблуков по мраморному полу. Вероника подошла к нему, и снова улыбнулась краем губ. У Скорпиуса начало крутить живот. Слизеринка взяла парня за руку, и потянула в сторону его собственной комнаты, закрыла за ними дверь, и пригласила его сесть рядом с ней на диван, словно она тут хозяйка. Малфой смотрел на неё сверху вниз, стараясь всем своим видом показать, что видеть её он не хочет, но у Вероники, видимо, были свои мысли на этот счёт.
— В чём дело, Скорпиус? Родители обсуждают такую важную тему: нашу помолвку и дальнейшую свадьбу, а ты ушел — Её голос звучал нежно и бархатисто, но он все равно был ему противен. Скорпиус знал Веронику достаточно давно, чтобы научиться отличать её лживые интонации от искренних. «Это не Роза» — каждый раз мысленно повторял он себе.
— Зачем это мне? Отец всё сделает сам. После смерти мамы, моё мнение ему безразлично.
Малфой фыркает и отворачивается к окну. Действительно, едва ли в последние года со мнением Скорпиуса считались. И он был ни за что в жизни не стал поднимать эту тему, при Веронике — особенно, если бы не был уверен в том, что это переключит внимание Сноу, и разговора о Розе удастся избежать.
— Не говори так. Ты просто волнуешься. — Он и глазом моргнуть не успел, Сноу переплела их пальцы и заглянула в серые глаза — Всё нормально.
Как бы она не старалась обратить на себя его внимание, всё было тщетно. И она, кажется, прекрасно это понимала, но отступать была не намерена. Такова уж была Вероника, она всегда добивалась своего. И даже если для достижения цели, ей приходилось множество раз падать и подниматься, она никогда не отступала.
— Ты не понимаешь о чем я, Ронни! Ты… другая. Всегда получаешь то, чего хочешь, стоит только пальцем щелкнуть. Да из-за тебя даже твоя кузина свалила во Францию или черт там знает куда! Но тебя это абсолютно не волнует, так ведь? Я не такой, Ронни. И дело вовсе не в этой свадьбе, дело во мне.
Сноу лишь устало вздохнула и придвинулась ближе. Он снова начинал вести себя, как маленький ребенок, и так происходило постоянно. Если Скорпиусу Малфою что-то не нравилось, он начинал упираться, и для того, чтобы переубедить его, порой приходилось прилагать титанические усилия.
— Дело не в тебе, Скорпиус, дело в Уизли, так? — девушка посмотрела на обеспокоенного жениха и не смогла сдержать презрительного смешка, довольная своей догадкой. Но никому и никогда не призналась бы, как сердце дрогнуло и забилось где-то в горле — Неужели ты думал, что я не догадаюсь? Ах, иногда ты такой наивный, Скорпиус Малфой.
— Что ты хочешь? — не смотря на то, что голос дрогнул, Малфой задал вопрос напрямую, чего его собеседница не делала практически никогда.
Наблюдать за тем, как его лицо бледнеет, доставляло ей огромное удовольствие. Значит, всё дело именно в этой рыжей предательнице крови. И, если надавить на нужные кнопки, дернуть за нужные рычаги, она получит желаемое. Поэтому Веронила лишь нацепила свою очередную лживую улыбку.
— Только представь, как расстроится малышка Уизли, когда узнает, что вся эта любовь была лишь игрой на спор, — Она будто не слышала его, а карие глаза коварно сверкнули. Девушка начинала входить во вкус и теперь ни что не могло остановить её.
Эти слова были словно удар в спину. Авадой.
— Ронни, нет, я обещаю…
— Мне не нужны твои обещания, — она посмотрела на него и улыбнулась. Так смотрят на маленьких детей, которым вот-вот сообщат, что они остались сиротами и их отдадут в приют. Она смотрела с жалостью.
— Что тогда?
— Непреложный Обет — тёмные глаза снова неистово сверкнули во мраке комнаты. Это выглядело настолько… зловеще? По спине Слизеринца пробежали мурашки.
— Что? Ты же не думаешь, что я могу…
— Именно так я и думаю.
— Чтож, — Скорпиус нервно сглатывает, но глаз не отводит, продолжает играть в её игру, что доставляет ей удовольствие. Потому что, даже если Скорпиус не выйдет из игры, он всё равно проиграет, и девушка знала это, — будь по твоему.
Он даже не стал с ней спорить, даже не думал об этом. Лишь молча принял её условие. Малфой услышал негромкий хлопок трансгрессии, а потом из темноты комнаты появился Виктор Нотт. Вероника села напротив Скорпиуса и кивнула Виктору, который достал свою палочку. Нотт был уже совершеннолетним, так что, колдовать он мог. Семикурсник коснулся палочкой их сплетенных рук и Вероника заговорила:
— Обещаешь ли ты, Скорпиус Малфой, жениться на мне в положенный срок, и быть со мной до самого конца?
— Обещаю.
Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскаленной проволокой. Скорпиус почувствовал, что его начинает трясти. Он постарался унять дрожь, и как можно равнодушнее заглянуть в глаза Сноу. Если она хочет шоу, она его получит. А он выкрутится, обязательно выкрутится, и всё у них с Розой будет хорошо.
— Обещаешь ли ты держать произошедшее в этой комнате в данный час в строжайшем секрете и никому не рассказывать?
— Обещ…
— Даже Альбусу Поттеру!
— Обещаю.
Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь.
Не говорить Альбусу! Да Поттер сам обо всём узнает, если захочет этого, вот только его мысли абсолютно другим забиты. Скорпиус чувствует, как начинает сводить правую руку. Ведь Ал был единственным, с кем он мог поделиться всем этим, а теперь.!
— Обещаешь ли ты порвать с Розой Уизли, скажем, на празднике в честь выпуска её брата, Джеймса, с седьмого курса, а до этого момента продолжать общение с ней и не подавать виду о нашей сделке?
— Обещаю — голос немного дрогнул, но Малфой держался гордо.
Третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Вероники и Скорпиуса, словно веревка. Для него назад пути нет. Он дал обещание. И от этого стало тошно. Вероника же нацепила очередную обворожительную улыбку и резко вскочила на ноги. Кивнула головой Виктору, а тот как-то мерзко усмехнулся, а потом Скоропиус снова услышал хлопок трансгрессии.
