Теперь он прошел по всем палубам с обеих сторон, проверяя часовых. Результатами он остался доволен и решил, что хватит шататься по судну. Гвенафра уже, наверное, ждет его в постели. Возможно, она захочет заняться любовью - вдруг завтра кого-то из них или их обоих не останется в живых. Сэм пока что не чувствовал себя в настроении, но она владела удивительным умением поднимать его дух - помимо всего прочего.
Он правильно угадал. Она действительно настаивала, но недостаток энтузиазма с его стороны был налицо, и она, отчаявшись восполнить его, отступилась. И не стала упрекать Сэма. Просто попросила, чтобы он обнял ее и поговорил с ней. Поговорить Сэм отказывался редко, и они беседовали добрых два часа. Перед тем как уснуть, Гвенафра сказала:
- Хотела бы я знать, нет ли Бёртона на "Рексе"? Вот было бы забавно, да? Не в смысле смешно, а в смысле удивительно. Нет, это было бы ужасно.
- Ты так и не преодолела свою девчоночью влюбленность в него, да? Как видно, это была фигура - для тебя, по крайней мере.
- Нет, не преодолела - хотя не уверена, конечно, понравился бы он мне сейчас или нет. И все-таки - вдруг он служит у короля Иоанна и мы его убьем? Я бы чувствовала себя ужасно. Представь, что на "Рексе" плавает кто-нибудь, кого любишь ты.
- Весьма маловероятно. Меня это как-то не беспокоит.
Его беспокоило это. Дыхание Гвенафры давно уже стало ровным и глубоким, а он все лежал без сна. Что, если на "Рексе" плавает Ливи? Нет, быть не может. Ведь это один из людей Иоанна убил ее в Пароландо. Она никогда не села бы на его корабль. Разве только с намерением убить его и тем отомстить за себя. Нет, это на нее непохоже. Для этого у нее слишком мягкий характер, хотя она и способна яростно сражаться за тех, кого любит. Но мстить она не стала бы.
Клара? Джин? Сюзи? Может ли на "Рексе" быть кто-то из них? Шансы ничтожно малы. И все-таки... порой случается даже то, что невероятно с математической точки зрения. И снаряд, пущенный с его парохода, убьет его дочь. И она будет навсегда потеряна для него - ведь воскрешений больше нет.
Он чуть было не встал с постели, не пошел в рубку и не велел радисту передать на "Рекс", что хочет заключить мир, отказаться от боя, от ненависти и от жажды мести.
Чуть было.
Все равно Иоанн не согласится.
Но откуда он, Сэм, может это знать, пока не попробует?
Нет. Иоанн неисправим. Так же упрям, как его враг Сэм Клеменс.
- Как же мне плохо, - сказал Сэм.
И вскоре провалился в сон.
Эрик погнался за ним со своим обоюдоострым топором. И Сэм побежал от страшного норвежца, как столько раз уже бегал в кошмарных снах. Эрик кричал позади: "Вikkja! Кал Рататока! Я говорил тебе, что буду тебя ждать у истоков Реки! Умри, презренный предатель! Умри!"
Сэм застонал и проснулся в поту, с колотящимся сердцем.
Какая это будет ирония, какой поэтический сюжет, какое возмездие, если Эрик окажется на "Рексе".
Гвенафра проговорила что-то сквозь сон. Сэм погладил ее по голой спине и тихо сказал:
- Спи, невинное дитя. Ты-то никого не убивала - надеюсь, и не убьешь.
Но разве ее не призвали завтра заняться именно этим?
- Это уж слишком, - сказал он себе. - Надо поспать. Надо завтра быть в хорошей физической и душевной форме. Иначе... ошибка с моей стороны... усталость... кто знает?
Но ведь "Внаем не сдается" гораздо больше "Рекса", гораздо лучше укреплен и вооружен - он не может не победить.
Надо спать.
Внезапно он сел, вперив глаза во тьму. Завыли сирены, и третий помощник Крегар закричал из селектора на стене:
- Капитан! Капитан! Просыпайтесь!
Клеменс вылез из постели и подошел к селектору.
- Да, в чем дело?
Неужто Иоанн все-таки атаковал? Вот подлый сукин сын!
- Операторы ночного видения докладывают, что семь человек прыгнули за борт. Видимо, дезертиры!
Итак, Сэм ошибался, заявив в своей речи, что все здесь люди испытанные, доказавшие свое мужество. Кое-кому не хватило храбрости. Или здравый смысл у них возобладал. И они ушли. В точности как он, Сэм, когда в Америке началась война между штатами. Пробыв две недели в добровольном миссурийском ополчении конфедератов и увидев, как один из его товарищей застрелил безвинного прохожего, Сэм дезертировал и ушел на запад.
И на этих семерых он по-настоящему не гневался. Но другим этого показывать было нельзя. Надо было принять свирепый вид, побушевать как подобает, предать проклятию подлых крыс и так далее. Ради поддержания дисциплины и боевого духа.
Он уже вошел в лифт, чтобы подняться в рубку, и тут его осенило.
Эти семеро - не трусы. Они агенты.
У них не было резона оставаться на борту и, возможно, погибнуть. У них есть более высокий долг, чем верность Клеменсу и его судну.
Он вошел в рубку. По всему пароходу горели огни. Прожектора высвечивали на берегу горстку мужчин и женщин с Граалями, бежавших так, будто самые затаенные их страхи ожили и вот-вот схватят их.
- Будем стрелять? - спросил Крегар.
- Нет. Еще попадем в кого-то из местных. Пусть бегут. Они еще попадутся нам после боя.
Беглые, безусловно, попросят убежища в храме. Ла Виро их не выдаст.
Сэм приказал Крегару произвести перекличку. Определились имена отсутствующих, и Сэм прочел их список на экране. Четверо мужчин и три женщины, все будто бы жившие после 1983 года. Подозрения Сэма относительно таких людей подтвердились, но было поздно что-либо предпринимать.
Да. Теперь поздно, но после боя он уж найдет какой-нибудь способ заполучить беглецов и допросить их. Они должны знать хотя бы половину тайн, не дающих ему покоя. А может быть, знают все тайны.
- Выключи сирены, - сказал он Крегару. - Объяви всем, что это была ложная тревога и можно ложиться спать. Спокойной ночи.
Однако ночь спокойной не была. Он много раз просыпался, и его мучили кошмары.
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ
ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ ВОЗДУШНЫЙ БОЙ В МИРЕ РЕКИ
ГЛАВА 28
В долине Вироландо полдень.
Вот уже тридцать лет, как небо в этот час пестрит разноцветными планерами и воздушными шарами. Сегодня небо чисто, как взор младенца. Гладь Реки, всегда усеянная лодками с белыми, красными, черными, зелеными, фиолетовыми, пурпурными, оранжевыми и желтыми парусами, пуста - сплошная зеленовато-синяя равнина.
