Человеческое существо, увидев этот отчаянный бросок, машинально сделало шаг назад. Ричард на сей раз не спешил вмешиваться, не пытался отогнать девицу, стараниями Альберта навсегда утратившую сходство с человеком, вероятно, подчиняясь безмолвному приказу упомянутого мага, и Татьяна испытала небезосновательное опасение если не потерять жизнь, то получить какой-либо вред здоровью точно.
Впрочем, страх ее оказался напрасен.
Эрик, обычно не любивший проявлять свою нечеловеческую натуру, на сей раз предпочел сделать исключение. Наперерез Луизе он метнулся, пожалуй, еще быстрее, чем оборотень и, отшвырнув девицу к ногам ее хозяина, резко обернулся к стоящим за его спиной союзникам.
– В замок, оба, – коротко приказал он и, заметив протест в глазах брата, нахмурился, – Не вмешивайся. Я справлюсь… Винс, – он быстро глянул в сторону растерянной столь быстрым развитием событий девушки и не стал продолжать. Хранитель памяти, привыкший за три столетия угадывать его мысли, понимающе кивнул.
– Не выпущу, – пообещал он и, схватив продолжающего стоять с упрямым видом виконта, потянул его назад, к дверям Нормонда. Роман ожидаемо попытался воспротивиться произволу, однако, как заметила находящаяся в замке девушке, особенного рвения не проявил. Вскоре он и ведущий его мужчина уже оказались возле нее в холле и, остановившись возле дверей, устремили свое внимание наружу.
– Никогда бы не подумал, что все решит поединок, – юноша вздохнул с явственно заметным оттенком ностальгии, – А ведь когда-то за Нормонд бились целые армии…
– Это современный мир, – элегически протянул в ответ Винсент, скрещивая руки на груди, – Не думаю, что есть смысл волноваться, Эрик с ней справиться, я не сомневаюсь, и тогда…
– И тогда ничего не изменится! – Татьяна, напряженно стиснувшая руками юбку собственного платья, перевела на хранителя памяти взгляд, в глубине которого скрывалось откровенное отчаянье, – Неужели не понимаешь? Если Эрик победит, Альберт потребует замок, как законно «оплаченное» имущество, а если проиграет… – она замолчала, закусив губу.
Роман бросил на нее удивленный взор и, чуть усмехнувшись, мягко приобнял за плечи.
– Он не проиграет. Я в своем брате уверен.
– Это радует, – с самым, что ни на есть несчастным видом вздохнула девушка, – Но если Альберт потребует… Если только Эрик что-нибудь придумает…
Юноша негодующе фыркнул и, выпустив собеседницу, упер одну руку в бок.
– Ой, можно подумать, кроме Эрика тут никто думать не умеет! – он демонстративно отбросил прядь волос за спину и значительно добавил, – Мы, между прочим, и сами с волосами.
– Самое время для шуток, – довольно сумрачно отреагировала девушка и, не обращая более внимания на столь неожиданно присоединившихся к ней собеседников, снова направила его наружу.
А между тем, события, происходящие перед замком, стремительно набирали оборот и, надо признать, происходили куда быстрее, чем об этом можно было бы рассказать.
Граф де Нормонд, успевший уже получить в поединке ссадину на щеке, упорно и, в целом, довольно легко отбивал все направленные на него атаки, однако, контратаковать, к сожалению как своему, так и наблюдателей, переживающих за него (а возможно, и не только их), не успевал. Луиза, натравленная своим хозяином, напоминающая внезапно взбесившуюся собаку, или еще что-то, куда как более опасное и злобное, кидалась вперед, почти не обращая внимания на сопротивление противника. Он отшвыривал ее от себя, она отлетала в сторону, падала, снова вскакивала и бросалась в грозящий перерасти в абсолютно бестолковую, лишенную смысла схватку, могущую растянуться на неизвестное, может быть, и бесконечное, количество времени, поединок.
Эрик, будучи существом мало того, что не человеческим, так еще и явно более сильным, чем его противница, уставшим абсолютно не выглядел и продолжал отбрасывать Луизу от себя с совершенно холодным, лишенным каких бы то ни было проявлений эмоций, выражением лица.
Неожиданно Татьяна в замке заметила, что эту схватку, какой бы странной она не казалась со стороны, граф де Нормонд ведет весьма необычным и, вероятно, полным хитроумного замысла способом, – отталкивая Луизу, молодой человек непрестанно продвигался на несколько шагов вперед, постепенно меняя местоположение и разворачивая, тем самым противницу боком к своей вотчине.
В первый миг Татьяна восхитилась умом молодого графа. Но уже вскоре, сообразив, что таким образом он фактически оставляет двери замка незащищенными, ощутила страх и, ища поддержки, схватила стоящего рядом с ней Винсента за руку. Тот легко сжал пальцы девушки в ответ и чуть наклонился к ней.
– Нет смысла беспокоиться, – коснулся уха Татьяны теплый шепот, и девушка, бросив мгновенный взгляд на своего утешителя, слабо улыбнулась.
Тем временем, Эрик уже успел развернуть Луизу боком к дверям замка. Сейчас, когда мерзкая девица предстала в поле зрения находящихся в замке молодых людей, замысел графа стал более очевиден, а вместе с ним обрели большую ясность и слова хранителя памяти.
Луиза, как бы ей не хотелось этого, и как бы сильно не прельщала ее живая и теплая кровь стоящей в холле девушки, не могла бросить своего противника и попытаться атаковать замок. В глазах ее, налившихся кровью и, казалось, даже изменивших цвет на бордово-алый, застыл, словно клеймо, четкий и ясный приказ Альберта справиться с хозяином замка. Когда маг успел отдать его, было неизвестно, ибо никто из присутствующих не помнил подобной фразы из его уст, но на лице его послушной собаки, домашней гадюки, словно вывезенной сюда из песков Калахари, он читался словно напечатанный крупными буквами.
Эрик, вероятно, понял это уже давно, быть может, в тот миг, когда начал менять собственное положение, и на этом же понимании основал свой хитроумный план. Впрочем, нельзя сказать, что только на этом.
Взгляд молодого графа на несколько мгновений метнулся вниз, словно ища что-то в траве, но вскоре уже вновь вернулся к бросившейся в очередной раз в атаку Луизе. Что искал молодой человек наверняка сказать было трудно, тем более, что из холла замка трава под ногами последнего просматривалась отнюдь не так хорошо.
Эрик снова оттолкнул хищницу и, продолжая менять положение, словно стараясь изменить угол направленных на него атак так, чтобы в конечном итоге они задели и Альберта, чуть переступил по траве. Маг, не сводящий с него взгляда, заинтересованно прищурился.
Примечательно, что за время, затраченное на поединок, никто из непосредственных неприятелей графа не произнес ни единого слова.
Ричард, стоящий в стороне, скрестив руки на груди, изо всех сил старался сделать вид, что происходящее его никоим образом не касается, однако, бросаемые им периодически на блондина то одобрительные, то сочувствующие взгляды, яснее слов говорили об обратном; Альберт предпочитал играть роль безмолвного наблюдателя; Влад же, замерший в своей незримой клетке и вовсе обращал больше внимания на названную сестру, то ли поддерживая ее, то ли, напротив, молчаливо осуждая.
Эрик, не сводя взгляда со своей противницы, сделал еще один шаг по траве, и… неожиданно упал, очень явно оступившись на чем-то. Произошло это столь мгновенно и в то же время так внезапно, что наблюдатели, как с одной стороны, так и с другой, опешившие от случившегося, даже не успели толком осознать его причины. Только Луиза, разум которой находился сейчас не в ее подчинении, не выказала ни малейшего недоумения, не показала ни капли растерянности, только злобно ухмыльнувшись. Такая реакция, как поведение самого, что ни на есть, злобного и непримиримого врага, была понятна – упавший навзничь противник, на несколько мгновений явственно лишенный возможности оказывать сопротивление, был просто подарком судьбы.
Луиза метнулась вперед, словно камень, выпущенный из пращи. Татьяна в замке невольно зажмурилась, – хоть и сильна была ее уверенность в том, что молодой граф одержит верх, что не позволит какой-то мерзкой твари одолеть себя, страх за него все же был не менее силен, а сложившаяся ситуация лишь упрочивала его.
