Проходили деревья мимо, и поля,

   Путь окончен, врата

   Проехали дальше, а мы

   Проехали мы далеко туда.

   Там нас Все повидал,

   Как живут люди узнал,

   Призрак, дух, и человек,

   Бродит призрак по переулкам вовек.

   Многие видели его,

   Сколько бы ни было споров,

   Спроси у соседа своего,

   Он к нему приходил.

   Он придет и к тебе,

   Просто ты подожди,

   Возлюби ближних своих,

   А одного ближнего возлюби посильней.

   Я так и сделал, ну и сижу,

   Сколько дней не пройду,

   Я вспоминать ее не прекращу,

   Я жить жизнью ее и продолжу.

   Она была всех здесь милей,

   И в ее любовном огне

   Я мечтал сгореть и растаять, не знаю,

   В пар дух превратить свой.

   Но у духа тела моего

   Были планы другие на меня,

   И как бы я не мечтал,

   Девушка та умерла…

   Долго я горевал,

   Горе я опознал,

   И жить ново узнал,

   Душа есть, тело я оторвал…

   Ко мне девушка пришла,

   В теле призрака та,

   И мне ласковым голоском плела:

– Саша, выпей всю же меня.

   Я стакан в руки взял,

   Выпил все, я все знал,

   Душу я потерял,

   Ее я отпустил, но предал себя.

   Она теперь где-то там,

   А я призраком стал,

   Как же жить сейчас

   Не понимал.

   Думал, Францию посетить,

   Думал, на многое поглядеть,

   Но как же страшно, когда

   Прохожий идет мимо тебя…

   Эх, как же все-таки скучаю по Адаму,

   Все говорили ему – веди себя по адекватному,

   Но от него не исходил дым сигарет,

   И дыма ведь все нет, который когда-то давно ушел

   И стал ушедшим вовек.

   Прямо как дождь под ногами,

   Прямо как прямое цунами,

   Мы с ним долго колебались,

   Кто ведь пойдет же за нами,

   Станут изможденными своими ногами,

   Они приведут их сюда -

   Туда, где горят у костра…

   В пепле можно увидеть себя,

   Просто смотри, друг мой, в оба,

   Огонь часто зеркалит тебя,

   Просто ты мало сидел у костра.

   Мир – словно вода,

   Которую кинули сюда,

   Где огонь и пепел царит,

   Где часто летает пыль небылиц,

   Странно, но почему-то

   Часто спрашивала вода,

   Почему она не горит,

   А улетает в облака,

   Часто искал объяснения,

   Часто кидал обвиненья,

   Меня постоянно грызли сомненья,

   Как грыз я петли всегда,

   Но когда все же пора

   Пришла, пришло время понять,

   Что жизнь – это будто одна нога,

   Которой не станет у нас.

   В пепле можно увидеть себя,

   Просто смотри, друг мой, в оба,

   Огонь часто зеркалит тебя,

   Просто ты мало сидел у костра.

   Чем больше я сидел, смотря

   Туда, где огонь расправил

   Свою душу и крылья,

   Я все больше видел глаза

   Костра, а не себя,

   И я догадывался, что

   Это не я смотрел на огонь,

   Это огонь глядел в меня,

   Стараясь изучить и понять.

   В пепле можно увидеть себя,

   Просто смотри, друг мой, в оба,

   Огонь часто зеркалит тебя,

   Просто ты мало сидел у костра.

   Я вспомнил сказ о белом коне,

   Что, прорываясь через пламя,

   Пришел ко мне, и увез

   На облака, будто воду

   Взяли за руку и повели,

   А не сможет та сама.

   Как же – конь великий,

   Пламени гонцом ведь был,

   Оттого же и огонь

   Его, коня, не поглотил.

   Только стоит гадать на концу,

   Когда придет тот самый конь,

   И даст взятку адскому краю.

   В пепле можно увидеть себя,

   Просто смотри, друг мой, в оба,

   Огонь часто зеркалит тебя,

   Просто ты мало сидел у костра.

   Война, а на ней

   Слезы матерей.

   Ты знал,

   Я не воспевал того,

   Чего не делал.

   И не стал,

   И не держа оружия,

   Я говорю – устал.

   Устал я знать о крови,

   Пустых домах,

   Об изгнанных из них.

   Ветер северный дует до утра,

   Разгорится костер в дали до тла,

   Деревьев пыль доносит прочно,

   И по морям плыть, будто можно

   Разорвать сказанные тобой слова

   Одним мгновением души раскаяния,

   И будто чайник, вскипев,

   Ты пролил воды на скатерть случайно,

   Но помнят, помнят взоры,

   Помнят оголтелые глаза,

   Помнят вечером семейные раздоры,

   Помнят ваш позор, и будут помнить те всегда,

   Ибо не увидеть больше никогда им

   Ясного, как солнца луч неспелый,

   Как корзинку яблок зрелых, красного утра…

   Солнце вскоре устроит карнавал,

   Солнце бьет лучом прямо в глаз,

   И жару, и жажду щедро отдаст,

   Солнце – ужас в думах у нас.

   Солнцу в бой пора давно,

   Иль бьет так, что слепит глаза,

   Или стоит пойти в телешоу,

   Запарила до ужаса она меня!

   Дневной свет из окна

   Плывет куда-то вдаль,

   Я болею, а весна

   Греет мою больную душу

   И дарит, и дарит тепла.

   Для кого зомби,

   А для кого заражение,

   Заразный зараженной заразою.

   Там, где нас нет,

   Цветут кораллы,

   Там, где нас нет,

   Должно быть в нас.

   Там, где нас нет,

   Ползут под окнами коалы,

   И любит, любит их поэт!

   Также, как способен любить человек

   Холмы, утерянные в памяти на век,

   Также, как любит ромашковый чай,

   Возлюбленной ромашковый

   принесет он букет,

   Блинов та наготовит,

   Собака придет,

   Весну и масленицу каждый

   из нас позовет!

   Ну почему, ну почему

   Болею я в такие дни?

   Зимой был крепок, а как весна,

   Так сразу без ноги…

   Я сам себя провозгласил поэтом,

   И с этим именем я по лугам ходил,

   И кто бы как не ждал потопа,

   Ходить не перестану никогда.

   Я сам себя провозгласил легендой,

   И, пожалуй, последним на Земле,

   Кто благодаря листку и ручке

   Не стал гореть во времени костре.

   Я знаю, как дороги холмы

   Для мальчика, рожденного Востоком,

   И то, как не любили мы

   Суету серых людей и городов.

   Я сам себе и памятник поставил,

   Я сам себе и память, и человек,

   Да так, чтобы из космоса было видно