С чего-то вдруг поменяли правила. Если я соглашаюсь играть, то за каждый гол выполняю простенькое желание забившего. И если я сначала заартачилась, то позднее мне стало слишком скучно. В итоге я, то кукарекала, то крутилась, как волчок, то кричала на весь двор, что принц-лягушка мой лучший друг. Чувство юмора у пятнадцатилетних мальчишек странное и несмешное. Нет, там были варианты желаний, которые вгоняли меня в краску, но Костя хмурился и качал головой, после чего подбирались самые безобидные.

Уже начинало темнеть, когда возле баскетбольной площадки появился ещё один мальчишка. Он смотрел за тем, как мы играли и веселились минут пять, пока Костя не позвал его к нам. Тогда он медленно, словно опасаясь, приблизился, только после этого мне удалось нормально его рассмотреть. Короткие тёмные волосы растрепаны, уголки губ чуть опущены, на подбородке ямочка. Но лучше всего я запомнила глаза. Серые, холодные, со льдом на дне.

Он обвёл всех нас взглядом и задержался на мне, после чего приподнял бровь.

– Она тоже играет? – у него был странный… акцент.

У нас так не говорят, поэтому я присмотрелась к нему более внимательно. Фасон одежды тоже непривычный. Белая футболка с треугольным вырезом, сверху джинсовая рубашка с короткими рукавами, чёрные джинсы, белые кеды. Аккуратно, но не то. А ещё на шее был виден кричащий белый прямоугольник с мелким рисунком черепов и чего-то ещё.

– Нет, мы просто её развлекаем, – ответил брат, после чего бросил ему мяч. – Меня зовут Костя, его Даня, – показал он на мальчишку, который предложил взять меня в игру, – Это Саня, Рома и Игорь, – перечислил остальных, потом посмотрел на меня. – А её зовут Катя.

– Кэти, – задумчиво повторил он, прищурив взгляд.

– Екатерина, – поправила я, уже понимая, что парень не то, что не местный, он чужестранец.

Он улыбнулся краешком губ и посмотрел на мальчишек.

– Меня зовут Картер. Макс Картер.

Я вспомнила про Бонда, фыркнула в кулак, но промолчала. Парни заржали и пригласили начать игру без “посторонних”, в смысле меня пытались усадить на лавку, но Макс отмахнулся и сказал, что не против играть по тем же правилам. Вот только играл он в разы лучше, значит, голов забивал больше и желания загадывал чаще. И если у всех были безобидные кукарекания или ещё что-то в этом духе, то Картер натуральным образом издевался, заставляя то бегать кругами по площадке, пока они играют, то приседать, то залезать на забор и оттуда орать что-то в духе “Я – пету-у-у-ух! Я – лечу-у-у-у!”

Я в тот вечер вымоталась как не знаю кто и под конец уже просто засыпала. К тому же, на улице стало темно, единственное освещение исходило от уличных фонарей, и трое мальчишек уже ушли домой. Мы остались вчетвером.

– Давай, Катюнь, ещё пару раз перепрыгнешь и всё. Домой пойдём, – смеялся Костя, когда я в очередной раз за вечер перескакивала через летящий мне под ноги мяч.

– Я не хочу больше! – ныла я в ответ, но стояла там, куда поставили. – В последний раз и всё.

Макс размахнулся и со всей силы бросил мяч, вот только я не смогла перепрыгнуть невзирая на то, что мы договаривались. Жесткий удар в живот сбил меня с ног и повалил на колени. Боль прострелила суставы, воздух из лёгких выдавило, а в животе, казалось, всё разорвалось.

Я даже крякнуть не смогла. Стояла на коленях и задыхалась.

– Ка-а-а-ать? – позвал Костик откуда-то сбоку. На плечи легли его руки и потрепали. – Нормально?

– Нормально, – прохрипела я, из всех сил пытаясь сдерживать льющиеся по щекам слёзы.

Не любила плакать. Мама просила никогда не плакать, как бы больно ни было. Особенно когда больно.

“Плакать можно от лёгкой обиды, когда хочется. От счастья, когда можется. Но никогда не плач от боли. Не показывай слабости, милая”

И я не плакала даже на её похоронах, когда бросала горсть земли на деревянную крышку гроба. Потому что она просила.

Лицо неожиданно приподняли за подбородок, и я встретилсь серыми глазами, на дне которых стыл лёд. Он ничего не сказал, просто посмотрел, после чего прихватил меня за талию и поднял на ноги. А секундой позже принялся стряхивать грязь с разбитых коленок. Достал из кармана такие же пластыри, как у него на шее, и стал лепить на разбитую кожу.

А я смотрела на его действия и понимала, что бесит! Зарядил мячом в живот и заставил разреветься, как слабачку какую! Но я молча стояла и следила за его движениями, пока Костя с Даней переговаривались насчет завтра.

– Извини, Кэти, – тихо произнёс он.

– Засунь свои извинения себе в… – я поджала губы и вытерла мокрые щёки. – Не нужны они мне.

Закончив, Картер поднялся и посмотрел в мои глаза, убирая пачку с пластырями в карман рубашки.

– Ты не любишь, когда извиняются? – спросил спокойно, будто говорил о погоде. – Хорошо, я больше не буду.

После этих слов он развернулся и пошел к мальчикам, оставив меня всё в той же злости. Я не хотела реветь! Но как не реветь, когда такое чувство, что тебе мешают внутренности калёной кочергой.

***

И Картер действительно больше никогда не извинялся. Ни разу с первой встречи. И это тоже было причиной моей ненависти к нему.

Вздохнула и потёрла виски, заметив, что уже подъезжаю к зданию клуба. Неоновая вывеска пестрела танцующей парочкой и названием заведения, в котором к этому часу уже было не протолкнуться. И это неудивительно, ведь сейчас последние выходные перед началом учебного года. Студенты отрывались как могли.

Расплатившись с таксистом, я поспешила внутрь, где с трудом, но всё же отыскала девчонок на верхнем зале. Народу было нереально много и девочки уже сидели в компании незнакомых мне парней. И это при том, что каждая из них состоит в серьёзных отношениях!

– Ма-а-а-ась, – протянула я, хлопнув воркующую с каким-то парнем брюнетку по плечу.

– А? – она обернулась и заулыбалась во весь рот. – Катюха-а-а-а!!! Девчонки, Катюха приехала!

После этих слов на меня обратили внимание абсолютно все. Даже парни, которые облепили подруг. Нэля сидела в обнимку с нашим одноклассником. Женя Петровичев всегда к ней неровно дышал, но почему-то подкатить осмелился только сейчас. Вот только им ничего не светит, ведь каждую из этих девчонок ночью будет сопровождать собственный парень.

Я посмотрела в глаза Маси и сделала вывод, что пить они начали сразу, потому что они у неё были невероятно пьяными.

– Мальчики, это наша именинница, Катюша! – Начала представлять меня Ксеня, которая, к слову, почему-то была пьянее всех, хотя алкоголь её обычно так быстро не берёт. – Катюша, это Женя, его ты знаешь, – ткнула она пальцем в рыжего невысокого парня с примечательными веснушками на лице. – Это Дамир, – парень сидевший рядом с ней был массивным, смуглым и грозным. И взгляд, которым он меня окинул, мне не понравился, но я всё же приветливо улыбнулась.

– А это Саша и Серёжа, – перебила Ксеню Оля, обратив моё внимание на их троицу.

Саша и Серёжа оказались близнецами. Причём очень симпатичными близнецами. Типичные блондины с голубыми глазами и обаятельными улыбками и Оля между ними казалась мелкой и простоватой мышкой.

Мася же продолжила щебетать с брюнетом, внимание которого целиком было приковано к ней. Не стала ждать, пока оторвётся. Протянула руку так, чтобы он её увидел, а когда он заметил, то не пожал, а взял аккуратно и поцеловал тыльную сторону ладони, что невероятно меня смутило.

– Николай, – представился он, окидывая меня взглядом.

– Катя, – коротко ответила я и отобрала ладонь из мягкого захвата.

Свободных мест на диванчиках не было, поэтому мне пришлось протиснуться между Колей и Серёжей. Встретилась взглядом с большим парнем по имени Дамир и снова приветливо улыбнулась.

– Ты чего так долго, Катюш? – спросила Нэля, забрав со стола бокал с голубым коктейлем. Тоже захотелось чего-то такого.

– Немного задержалась за просмотром фильма.

Я протянула руку к столику, но Дамир наклонился, взял какой-то мутный белый коктейль с кусочком ананаса и протянул мне.