Столько пространства, столько углов, за которыми может скрываться всё что угодно. Мне не особо нравилось это положение дел, но и выбора не было.

Поэтому отчасти я был готов, готов ко всему, что ожидало в этом месте такого как я человека. Человека способного анализировать непосредственно по ходу следствия, а не в конце. Тем более человека, который уже имеет больше информации, чем обычный гость.

Если верить информации, что удалось раздобыть и досье, которое мне передали в архивах, где я наводил некие справки.

Профессор – крайне разносторонний человек.

В число его интересов входит столько наук и ремёсел, что единицы могут похвастаться подобными навыками что, удалось накопить за свою жизнь. А я уверен ещё в одном, что о многих других увлечениях профессора, никто не знает.

«Если у этого человека нашлись средства на содержание такого огромного дома, то и увлечения его должны быть «дорогостоящими» и экзотичными …»,– так обычно писали в статье.

Но можно ли верить всему, что пишут?

Перед собой я вижу пока, лишь смутную картину, необходимо изучить всё изнутри. Иначе, как можно судить о чём-то? По крайней мере, будет чем удивиться, в этом я точно уверен.

Так же по некоторым найденым мной сведениям, в доме помимо хозяина поместья, есть и другие обитатели. Дворецкий, прислуга, возможно посторонние- гости?

«Или же, я слишком много времени провожу за криминальными сводками, или же мои ощущения сейчас абсолютно верны и в поместье, кроме обитателей есть что-то ещё…»,

– оставил быструю пометку на странице своего дневника. Ибо стали слышны шаги. Теперь, нужно заняться делом. Найдя тёмный уголок быстро оглядевшись вокруг, решил скрыться в тенях, шаги в отдалении, лучше переждать и не привлекать особо внимания.

Изучение этажа за этажом была – «мерой необходимой», к ней нужно было незамедлительно приступать, как станет спокойнее. Через несколько минут будто по счастливо загаданному вовремя желанию, шаги прекратились. Видимо настолько отдалился их источник.

Я вышел из тёмного угла, между огромной напольной вазой и занавеской.

Первым делом, детектив обращает внимание на обилие драгоценных металлов в повседневно бытовых вещах, что наталкивает его на череду закономерных мыслей. Профессор по-настоящему богат, у этого человека достаточно большой вес раз ему удалось найти столь много предметов из столь редких материалов, и аскетичные взгляды на многие нормы аристократической жизни.

В огромной зале есть на что посмотреть, картины с захватывающей композицией, интересный сервис из каких-то причудливых костей и растений, похожих на коренья древа или сорняка, догадки вспыхнули в моей голове, но я потушил этот пожар на некоторое время, стоило найти больше подтверждений. Затем вид мебели, он тыл минималистично-эстетичным, узоры растений так мастерски выполненные на каждой спинке стула и на кромке стола. Каждый сантиметр комнаты буквально пропитан настроением и взглядом хозяина на такие вещи.

После нескольких десятков минут осмотра, детектив обнаруживает вторую дверь, ведущую на кухню, где обнаружит лежащей на столе среди требухи и огрызков «интересного вида» записку и ключ, которые потянут ниточку развития событий дальше.

Узор на стержне ключа был готическим, колючковатым, впивался в ладони своими острыми шипами. А записка, гласила: «Необходимо отыскать и вскрыть. Проверить.»

Записка и ключ, оказались на дне моего кармана. Загадка, которую предстоит решить, но позднее.

Сейчас ни ключ, ни записка не несут полезной информации. После чего я продолжил осматривать, странно запустевшее пространство кухни. Будто помещением уже давно не пользовались, а остатки пищи будто забытые остались тут гнить. Странным находить этот факт, в таком богатом семействе, где эталон – чистота и холодность. Не найдя ничего более интересного, в столь запустевшем месте, я решил перейти в другие комнаты. Но прежде чем окончательно углубиться внутрь дома, решил выкурить трубку у точки входа. Добравшись до места детектив раскуривает трубку стоя у открытого ещё окна, пустой комнаты. Перебирая поток информации и мыслей, что успели прийти. После чего, заносит эти мысли в свой дневник:

«Дело – будет загадочным. Уже первые загадки в мою банку. Записка и ключ. »

Вернувшись обратно, после некой импровизированной паузы, я решил выйти в коридор, или другое помещение, что ждало меня за второй дверью, ведущей из столовой.

Пройдя в эти двери, я оказался в коридоре, который был первым этажом этого многоэтажного здания, в конце его я заметил те самые двери, что вели наружу. Из центра коридора вверх на другой этаж уходила большая лестница с периллами. Она была обычной, но строгой в своей простоте и по своему притягательной. Роскошь – это не всегда изобилие.

Под лестницей я заметил дверь, а чуть дальше дверей столовой, две другие двери.

Недолго думая я решил отправиться в комнату что была ближе всего от столовой. Не близость расстояния привлекла меня, а ряд других соображений и предчувствий.

За выбранной мной дверью, оказался склад продуктов питания и бытовых мелочей.

Рассматривать что-либо я не стал, так как запах гнили и разложения, казался мне нестерпимым в столь узком помещении.

За следующей дверью я обнаружил своего рода приёмную или гостиную, столь похожую на приемное помещение доктора. Кушетка, стоящая у огромного панорамного окна, которое плотно завешано портьерой. Рядом, рабочий стол со стоящей на нём лампадой и лежащие папки. За рабочим столом был не такой большой шкаф с книгами, какие именно книги там стояли, я не подошёл рассмотреть, а направился прямиком ко столу, папки и торчащие из них листы бумаги, говорили мне о том, что их закрывали со спешкой. Приблизившись к нему, я заметил надпись: «Прошлое моей семьи».

Фамилия мне уже говорила о многом, ведь это была одна из представителей семей, чьи главы были столпами общества. Копаться в чужих шкафах со скелетами, как не печально, но было частью моей работы сейчас, и мне необходимо было воспользоваться этой возможностью.

Папка была достаточно толстой, чтобы читающему показалось о весе информации, что заключена в ней. На самом же деле, как только я открыл её, заметил целую стопку, вложенных фотографий семьи. Их было несколько десятков точно, на некоторых были запечатлены криминальные поступки главы семейства и тёмные дела, что проворачивал их сын. Некоторые снимки, отсутствовали, на обратной стороне каждого снимка было номерное число, наравне с архивными файлами, которые нумеруют чтобы не возникло путаницы. Отметил это для себя, продолжая перебирать папку.

Основная часть информации мне уже была известна и не имела ценности для дела, пока я не наткнулся на некий отрывок записки, что была вклеена в самом конце папки:

«…мы не уверены, что сможем и дальше поддерживать сии начинания, своего сына. Очень прошу, оставить его в покое.»

Этой части записки хватило для возникновения в моей голове подозрений. Очередная заметка отложилась в ней.

Закрыв это досье, я принялся изучать остальные, но они не были мне столь знакомы. Или же те, чьи личности были мне знакомы, на самом деле вели двойную жизнь и имели несколько личин.

Не найдя ничего интересного в бумагах, я обернулся к книжным полкам, на них стояли тома, относящиеся к судебным процессам и этническим нормам. Стало понятно, что профессор достаточно умён для своего круга общения, редко какой аристократ будет впутываться в тонкости мироустройства.

На полках я не обнаружил никаких интересных деталей или элементов, которые привлекли бы внимание острого взгляда. Однако, когда я сел на кресло что стояло у стола, и откинул голову, для обдумывания дальнейших действий, обнаружил под потолком, торчащий клок ткани. Как он мог попасть на потолок, просто так. В этом точно чувствовалась тайна.