Жаль, он смог увернутся.

— Думаешь? — нахально усмехнулся он, вновь испаряясь.

— Да, в отличии от тебя, я умею думать, — язвительно сказала моя особа, ища его Волей Наблюдения.

Усмехнулась, когда снова увидела его ауру сзади. Чтож… в этот раз и вправду не было слышно его топота.

Гоман молниеносно рванулся вперёд, ударил. Однако, я смогла вновь заблокировать его удар. Искры золотыми кольцами брызнули во все стороны от столкновения накалённых клинков…

Однако, в следующий миг, его лезвие чуть не задело мои ключицы и мне пришлось, чуть ли, не вставать на мостик, чтобы не получить серьёзное ранение, если не умереть вообще. О, чёрт подери, я чуть не сломалась. Когда я в последний раз чувствовала такую боль?..

— Мне надо будет потом заняться гимнастикой… — пробормотала я свои мысли вслух, вновь вставая.

Хотя, спина болела. Сильно. Да уж… хоть в глазах моих младших я — пример для подражания и «сама идеальность», но я, всё же, человек, не робот и боль чувствовать не разучилась…

— Видимо, я недооценила тебя… — сказала Гомону.

— О-о-о, так ты наконец это признала… — усмехнулся он, то появляясь, то испаряясь.

— Не поверишь, но да, — саркастично бросила моя особа, пытаясь понять, как он так быстро перемещается, даже моя Воля Наблюдения не успевает за ним… Надо будет развить её…

— Ты думаешь, почему твоя Воля Наблюдения не успевает за мной, не так ли? — усмехнулся Гоман, вновь появляясь и ударяя. Благо, я успела заблокировать его удар. — Это потому что я использую одну из техник Рокусики — Сору.

— Зачем ты рассказываешь это мне, своему врагу? — скептически спросила моя особа.

— А какая разница?! Ты же всё равно умрёшь! — засмеялся этот он, как псих.

— Ты так уверен в этом, — проконстатировала факт моя особа.

— Конечно! — воскликнул он. — В конце концов, ты даже не смогла нанести по мне удар!

Ну… тут я даже не могу поспорить… В этом он прав, я и вправду не смогла ударить его…

Но я смогу это сделать! Ради своих друзей, ради своей дочери, ради, в конце концов, своих амбиций!.. К слову, Хазукаши ещё не сдох там…?

Переведя взгляд на то место, где лежал мой муж, я увидела его… Совершенно не раненого…? Серьёзно?! Никто даже не замечает его?!

— Не отвлекайся, «Кровожадная Химера»! — сзади послышался крик, а потом я почувствовала невыносимую боль в районе правой ноги.

— Кха!.. — я выплюнула кровь, падая на колено. — Твою ж мать… — застонала я, берясь руками за раненное место, роняя свой меч. — Вот же ты… сволочь… — пробормотала я, посмотрев на этого ублюдка, который сейчас противно улыбался.

— Ну, как я и говорил, Шарлотта Канноли, ты сейчас умрёшь… — сказал он, приближаясь.

— Посмотрим… В конце концов, у меня тоже есть туз в рукаве… — усмехнулась я.

— Да неужели… — саркастично отозвался он.

— Или… ты думаешь, что я просто так получила прозвище «Кровожадная Химера»…? — улыбнулась, трансформируясь в Химеру.

— Так ты тоже имеешь дьявольский плод?.. — удивлённо спросил он. — Ну, этого стоило ожидать…

С каждой секундой, я становилась всё больше и больше, полностью превращаясь в Химеру.

Рана всё ещё болела, но благодаря моей трансформации, уже меньше.

Из-за того, что я полностью трансформировалась в Химеру, мой разум был немного затуманенным, но я помню, что наша драка длилась пол часа, даже используя дьявольский плод, мне было сложно его победить, но я смогла и мои когти впились в его тело, а потом, я безжалостно сожгла его.

Это карма, детка!

Моя истощённая особа упала на колени и еле-еле удержалась от того, чтобы просто лечь. Бой не окончен. Подчинённые Гомана всё ещё живы.

— Ты… Сучка, как ты могла убить нашего капитана?! Чёрт подери! За это… я убью его! — закричал один из членов экипажа «человека-невидимки», мгновенно расчленив тело моего мужа, который шокировано смотрел на меня…

Я лишь холодным взглядом посмотрела на бездушную тушку Хазукаши и окровавленные доски.

— Ребята, после того, как убьёте их, вымоете пол — он весь залит кровью, мои младшие просто не смогут бегать по этим доскам… — небрежно сказала я своим подчинённым.

— Слушаемся, Канноли-сама! — закричали они.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я, еле как вставая, держась за всё ещё побаливающую рану и хромая, идя в свою комнату, как-будто ничего не произошло.

Будто я, только что, не увидела, как мой муж умер. Будто это не я недавно сожгла человека. Будто, я чуть не умерла…

Но… это и вправду пустяки…

В конце концов, всё это для моей семьи, для моих младших, для моей дочери… Я сделаю всё для них… Всё, чтобы они были счастливы… Конечно, Косутэра будет сначала грустить, что её отец умер, но… она сможет пережить это…

Я же в прошлой жизни пережила, значит — она тоже сможет…

С этими мыслями, я зашла в свою каюту и упала на кровать. Что же помешало мне просто взять и уснуть? Ну, я вспомнила о том, что надо сообщить маме, что Хазукаши умер, а ещё моя особа взглядом наткнулась на гору подарков…

Они огорчатся, если я не посмотрю их подарки…

…Я говорю так, будто они дети, хотя… ладно, большинство из них — да, дети, но у меня же есть же ещё младшие, которые уже наблюдают за островами…

Но… пусть даже это так… Для меня они останутся детьми… Навсегда…

А теперь, надо позвонить маме и сообщить о… несчастном случае…

Хах… Мне однозначно не везёт с парнями, не так ли…?

***

А сейчас я просто с улыбкой наблюдаю за тем, как мои младшие — начиная с тринадцатилетних Брюле и Брое, заканчивая однолетними Галетт и Пуар — окружили меня и рисуют на бинтах.

Не смотря, на смерть Хазукаши, мы смогли сохранить союз с семьёй Борёкудан с помощью моей милой дочери. Видимо, даже его родителям было наплевать на него…

— Чёртов Гоман… Никогда не прощу! — дулась пятилетняя Смузи, рисуя на бинтах «недовольное лицо Гомана», а потом зачёркивая его, последнее она делала с особым удовольствием.

— Ну, Канноли-нэ-сан уже убила его, а жаль… Я бы с удовольствием зарезал бы его на части! — ухмыльнулся Досмарч, сидя с права от меня.

— Как он вообще смог ранить нэ-сан? — нахмурилась Пуар, сжимая в руках красный фломастер и рисуя клубнику.

— Он наверняка использовал какой-то грязный приём! — с умным видом, сказала Галетт своей младшей сестре-двойняшке.

— Конечно! А Канноли-нэ-сан просто слишком благородна, чтобы использовать грязные трюки! Так бы она быстро его выиграла! — уверенно кивнула Брюле, поставив руки на бока.

Как быстро они нашли оправдание моей невнимательности…

— А где Косутэра? — спросила я, ни где не видя своей очаровательной дочери.

— Она до сих пор грустит по истеричке, — сказал Мон-д’Ор, закатывая глаза.

— Прояви хоть немного сочувствия! У неё умер отец! — ударил своего младшего по голове Мускат.

— Больно… А мне какая разница, кто там у неё умер?! — схватившись за голову, зарычал мой восьмилетний отото.

— Достаточно, вы, двое! Не устраиваете шум — Канноли-нэ-сан сейчас нуждается в тишине и покое! — остановила ссору Брое. — Нэ-сан, ты куда…?

— Я на пару минут отлучусь, хорошо? — улыбнулась я им.

— А… Ладно, я пока пригляжу за ними! — кивнула Брюле.

— Спасибо, Брюле-имото, — с этими словами я закрыла дверь.

Я молча шла по коридорам. Она должна быть в той комнате… Там пока нет никакой мебели и она любила там прятаться, когда мы с ней играли в прятки…

— Косутэра? — спросила я, открывая дверь.

В ответ я услышала лишь всхлип.

Я вздохнула и подойдя к ней присела на корточки. Она взглянула на меня, а я предложила объятие. Минуту она молчала смотря то на меня, то на фотку в её руках. Не выдержав, она всё-таки обняла меня.

Пока она плакала, я поглаживала её по спине, говоря ласковые слова.

Я точно не знаю, сколько мы так обнимались, но когда она заснула, я подняла её на руки и прошептала:

— Теперь, ты не будешь плакать, я обещаю…

Комментарий к 39. Мне однозначно не везёт с парнями…