— Да, но не хотел верить этому, — признался он. — Я сразу понял, что она не такая, как все, и внутри у неё горит божественное пламя. Но она так прекрасна, так мудра, так мила мне, что одна мысль о том, что ей придётся выйти на ристалище, ужасала меня. Разве она воин?

— Она не просто воин, — ответил демон. — Она Воин Света, одна из тех, что несут благословение на челе и проклятие на плечах. Их благословение и проклятие — в одном, в вечном служении. Не волнуйся за неё. Она — Ангел с огненным мечом, истребительница демонов. Восемь моих собратьев уничтожила она, прежде чем ей был послан я, но она уловила меня в свои сети и пробудила тоскующее в небытие сердце. Она вытащила меня из Тьмы. Не о её боевых навыках ты должен беспокоиться, царь, а о том, пожелает ли она применить их, потому что её решимость может низвергнуть нас всех в бездну или вознести на вершину.

— Она не знает? — забеспокоился Мизерис.

— И не узнает, потому что Боги отдали ей право последнего слова, но изречь его она должна сама. Груз грехов и добродетелей вашего мира и многих других миров уже возложен на чаши весов, которые держит её рука. Но на глазах её должна оставаться повязка.

— Как страшно… — пробормотал царь. — Но пусть свершиться воля нашего Великого Отца Небесного Дракона…

— Ну, вот… — произнёс Хок, взглянув на верхнее табло, где мелькали цифры, отсчитывая последние минуты до перигея Лилоса. — Час «Икс» близится.

Голос у него был напряжённый, он тревожно посмотрел на меня. В командном отсеке баркентины, кроме вахтенных, собрались все, кто были свободны. Члены экипажа настороженно разглядывали картинки на многочисленных экранах, поглядывали на часы и молча ждали.

Я посмотрела туда, где на лобовом экране проецировалась картинка со спутника. Объективы камер были направлены на царский дворец. За ночь на площади выросла приземистая серая пирамида с небольшой квадратной площадкой наверху. Теперь вокруг этой пирамиды собрались толпы горожан. Бесстрастный глаз камеры выхватывал из этого скопища народа возбуждённые, испуганные и совершенно безумные лица. Было видно, что напряжение на площади скоро достигнет критической точки накала, но пока ничего не происходило.

Я посмотрела на другой экран. Там, на верхней террасе дворца, в окружении придворных восседал на троне Мизерис в ярко-красном одеянии. Кажется, на сей раз, он был трезв, и уже это несколько настораживало. Он молча осматривал площадь, и выражение его лица было серьёзным и даже мрачным. Рядом, на небольшом, искусно вырезанном из светлого дерева троне сидела облачённая в царский наряд Анора. Она была бледна и печальна, и круто завитые чёрные волосы, перевитые золотыми шнурами, ещё больше подчёркивали белизну её лица.

Тонкий зуммер моего браслета заставил всех вздрогнуть. Только в этот миг я поняла, что на мостике нависла тревожная тишина. Я быстро посмотрела на датчики на своём пульте и увидела лихорадочно прыгающие пики разноцветных диаграмм. Впрочем, сосредоточившись, я итак могла различить мелкую вибрацию, исходящую из недр планеты и через опоры передающуюся на корпус звездолёта. Я положила палец на бегунок панели амортизаторов и сдвинула его чуть вверх, а потом посмотрела на свой браслет.

На экране я увидела Жулю, которая беспокойно возилась под закрытым куполом своей колыбели. Это значило, что она проснулась, но рядом никого нет.

— Странно, — пробормотала я, поднимаясь с кресла.

Я попросила Бетти посидеть с дочкой, пока мы разберёмся с Битвой Детей Дракона, но она, видимо, вышла. Может, на кухню за молоком?

Хок вопросительно смотрел на меня.

— Я на минуту, посмотрю, что там у Жули. Остаёшься за меня.

Он кивнул, и я вышла из отсека. Я быстро прошла по длинному коридору, с удивлением ощущая передающуюся от пола неровную вибрацию. Амортизаторы опор в любом случае должны были гасить её, но я всем телом чувствовала дрожь Агориса.

Я поднялась на лифте на жилой уровень. Коридоры и салоны были пусты. Члены экипажа оставались на рабочих местах или собрались в командном отсеке. И странная тревожная тишина заполнила пустые помещения корабля.

Пройдя до двери восьмой каюты, я распахнула её и вошла. Я должна была догадаться об этом раньше, но мне и в голову не пришло, что он станет выманивать меня на Жулю.

Я подошла к колыбели и заглянула под кружевную занавеску, закрывавшую купол. От него слабо веяло прохладой и свежестью, к которой примешивался едва уловимый аромат фиалок. Дочка спала в обнимку со своим мишкой. А на диване со спицами в руках уснула Бетти. Сидевший рядом с ней Киса посмотрел на меня как-то многозначительно и спихнул на пол клубок ярко-зелёной шерсти, спрыгнул следом и ловким ударом лапы направил его в спальню.

Я направилась туда и конечно увидела возле кровати Джулиана, который задумчиво и слегка обречённо смотрел на меня. Подняв клубок, я бросила его обратно на диван в гостиной и вернулась.

— Ты мог просто связаться со мной и сказать, что хочешь поговорить, — произнесла я, взглянув на него.

Он снова как-то неуловимо изменился за эти дни. Черты стали резче, глаза ярче, зрачки слегка отливали опаловым блеском.

— Я пришёл за тобой, — проговорил он. — Ты должна участвовать в Битве на стороне Света.

— Я не буду биться с тобой, — ответила я упрямо.

Он молча протянул мне тёмный продолговатый предмет, эфес моего лучевого клинка. Я хранила Налорант в сейфе своего отсека. Впрочем, ему не помеха самые сложные запоры. Он всегда получает, что хочет.

— Бери, — приказал он, и я взяла из его рук Налорант.

Он обернулся и посмотрел назад, там тут же заклубилась чёрная дымчатая субстанция, постепенно закручиваясь в воронку.

— Я хочу поговорить с тобой, — быстро сказала я, с тревогой взглянув туда. — Мне нужно знать, что происходит, слышишь?

— Идём, — тихо, но твёрдо произнёс он. — Жезл я отдам тебе на площади.

Не слушая меня, он развернулся и ушёл в воронку. Она продолжала кружиться передо мной, затягивая внутрь.

— Это нечестно… — пробормотала я и шагнула к ней.

Меч впервые в жизни жёг мне руку. Взглянув на него, я замерла на секунду, потом швырнула эфес на постель и нырнула в распахнувшуюся передо мной Тьму.

В следующий момент меня ослепил яркий свет, который раскалённой массой падал сверху. Я вдохнула жаркий сухой воздух и услышала невообразимый шум. Осмотревшись, я поняла, что стою на вершине той самой пирамиды, а вокруг безумствует толпа. Крики сливались в общий гул, я видела сотни распахнутых ртов, горящих глаз, размахивающих рук. Дешифратор смущенно свистнул, пытаясь вычленить из этой какофонии отдельные фразы, но единственное, что смог перевести, это настойчивое требование: «Убей, убей, убей!» Джулиан стоял напротив и напряжённо смотрел на меня. В опущенной руке он держал длинный меч с чёрным клинком, вокруг которого закручивались едва заметные клубы тьмы. Мне не нужно было приглядываться, чтоб разглядеть на чёрном металле, затягивающем в себя свет, зловещие письмена на языке Калога, давно исчезнувшей планеты, наполненной яростью, злобой и болью.

— Где ты раздобыл лабеллу? — спросила я, не надеясь перекричать обезумевшую толпу, но он услышал.

— Там же, где и в прошлый раз… — прозвучал возле моего уха его голос.

Я чуть не обернулась назад, чтоб проверить, нет ли его ещё и за моей спиной, но удержалась. Лабелла — безотказное оружие. Достаточно небольшого пореза, чтоб причинить смерть. В прошлый раз он чуть не убил меня этим мечом. Нет, это был не он! Я рассердилась на себя и посмотрела в сторону дворца. Там на фоне тёмной громады ярко полыхала красная мантия царя. Он подался вперёд и тревожно смотрел на нас. Мне вдруг захотелось крикнуть ему какую-нибудь глупость, вроде «Идущие на смерть приветствуют тебя» или хотя бы показать ему язык.

— За кого он болеет? — усмехнулась я. — Что здесь кричат, чтоб подбодрить свою команду: «Шайбу, шайбу»?

— Где твой меч? — спросил он.

Я стояла к нему вполоборота и смотрела на царскую ложу. Он мог бы запросто снести мне голову одним ударом, но я знала, что он не сделает этого. И я не стану биться с ним, потому что именно сейчас я снова вспомнила тот давний поединок с демоном по имени Кратегус, наш первый и последний поединок с ним. Тогда меня спасло только чудо. И я вдруг поверила, что теперь это чудо может спасти нас обоих. Это чудо называлось любовью.