–Так любишь, что за его свободу себя готова продать? – ухмыляется, прошел по мне оценивающим взглядом.

–Он мой муж, – шепчу, голос подводит. – Вы сами сказали обращаться, если будет нужна ваша помощь! – Страх переполняет, но я стараюсь держать себя в руках. – Так вот. Я здесь!

Мужчина молчит. Смотрит на меня, изучает. Внутри все сжимается в тугой комок.

–Сказал. Верно, – проводит большим пальцем по губе. – И что? Меня уже не боишься? – воздуха становится мало. Трудно дышать!

–Боюсь, – в груди все трепещет. Теперь я знаю, что чувствует мышка у филина в лапах. Чистый. Панический страх. – Но вы мой единственный шанс!

Взгляд мужчины теплеет. Он делает пару шагов назад.

–Посмотрим на что ты сгодишься! – снова этот липкий взгляд на мне. – Раздевайся! – в голосе звон металла.       – Или струсила?

Сердце пропускает удар. Я в логове хищника. Сама пришла и дороги назад больше нет. Делаю глубокий вдох, дрожащими пальцами расстегиваю рубашку, снимаю. Он смотрит. Как далеко заставит пойти?

Бесконечно долгие мгновения. Стук сердца в ушах. Адреналин, разливающийся по венам с бешеной скоростью. Тяжело дыша, расстёгивала одну пуговицу за другой и не сводила глаз с мужчины напротив. Неотрывно следящий за моими руками взгляд, оставлял ожоги на обнажающихся участках кожи. Сбросила блузку к ногам, рефлекторно накрывая ладонями прозрачное белое кружево.

– Убери! – никзко проговорил Роберт, пуская мурашки по телу.

Опустила руки, с трудом сдерживая себя, чтобы не вернуть их на место. Отвела глаза в сторону, не решаясь посмотреть на суровое, изучающее лицо.

– Продолжай, – твёрдость в хриплом голосе.

Выпитый алкоголь лишь притупил смущение. Острый изучающий взгляд, не пропускал ни миллиметра кожи, исследуя её.

Завела руки за спину, расстегивая молнию. Юбка упала на пол. Перешагнула её, оставшись в белом прозрачном белье и бежевых чулках. Глаза Роберта стали абсидианово -чёрными. В них горел огонь, готовый сжечь нас обоих, не оставляя ничего кроме пепла. Но ни один мускул не выдавал пожара, полыхающего на дне его глаз.

Моё дыхание участилось, каждый мускул в теле подрагивал. Хотелось прикрыться от его жадного взора, сказав, что передумала. Но стоило вспомнить о синяках на лице мужа, его седине, и сомнения тут же развеялись.

– Сними лифчик, – говорил, хрипло. Кажется, на него подействовала моя обнаженка.

– Хочешь взять предоплату, а потом послать меня к черту? – вздернула подбородок, не собираясь выдавать авансов. – Кажется, я и так ничего не скрыла. Хотел увидеть товар? Вот она я, любуйся!

Злость во мне боролась с желанием разрыдаться. Никогда я не чувствовала себя настолько униженной. Стоять голой перед посторонним человеком, предлагая ему за деньги свои сексуальные услуги. Сама себе была противна. В груди щемило, но голос разум не позволял дать заднюю.

Медленно начала вращаться вокруг себя, показываясь со всех сторон. Но как только вернулась в исходное положение, Роберт Альбертович оказался прямо всего в нескольких сантиметрах от меня. Вздрогнула. Он возвышался надо мной могучей скалой. Я чувствовала тепло, идущее от его тела и мужской терпкий запах.

– Товар, говоришь? – усмехнулся, обхватив пальцами подбородок и поднимая моё лицо к своему. – А как же тест-драйв? Вдруг там не за что платить?

Слова как пощечины, хлесткие, жестокие. А на губах у него нахальная ухмылка. И глаза дьявольски-черные со смешинками.

– Когда ты берешь машину на тест драйв, то хотя бы паспорт в залог оставляешь, -не собиралась сдаваться, хотя нутро все заледенело от страха и унижения.

Вот оно, настоящее лицо человека, с кем я не захотела стать любовниками по собственной воле, но вернулась предлагать себя за деньги. Видимо, другого обращения я не заслуживала.

Роберт удерживал моё лицо, внимательно изучая. Ощутила как груди дотронулись пальцы. От неожиданности распахнула глаза, напрягаясь всем телом. Шумно втянула воздух. Подушечкой большого пальца он массировал острую вершинку, а глаза следили за моей реакцией. Электричество прострелило напрямую к лону. За пять месяцев отвыкла от мужских прикосновений. Изголодавшееся по ласкам тело будто жило отдельной от головы жизнью. Старалась не выдавать себя, но он сжал сосок сквозь кружево, покрутив его. Из груди непроизвольно вырвался стон. Покраснела, понимая всю аморальность ситуации.

По лицу мужчины невозможно было прочитать его эмоций. Ущипнул за второй сосок, а я сжала плотнее челюсти, чтобы больше не издать ни звука. Роберт накрыл грудь всей ладонью, сжимая ее и пощипывая пальцами сосок, а затем снова массируя полушарие. Уже не в силах была контролировать сбившееся дыхание, выдающее меня с потрохами.

– Хорошая грудь, чувствительная, – оценивал меня словно корову на рынке.

Ладонь прошлась вниз по обнаженной коже, оставляя за собой вереницу из мурашек, опускаясь к кружеву трусиков. Втянула живот, трепеща и ожидая его дальнейших действий. Ему ведь никто не помешает взять меня силой и делать всё, что заблагорассудится. Накрыл ладонью поверх трусиков лоно.

– М-м-м! А товар кажется уже сам изнемогает от того, как сильно хочет быть использованным по назначению, – поглаживал шершавой ладонью набухшие складки.

Кровь прилила к щекам. Только теперь я почувствовала, что к моему стыду белье уже промокло. Неужели длительное воздержание превратило меня в похотливую сучку, готовую раздвинуть ноги перед любым кобелем? Глаза защипало от этих мыслей. Роберт массировал клитор через влажную материю, видела как дёрнулся его кадык. Радовало, что эта игра шла не в одни ворота. Хотя, кого я обманываю, если он не трахнет меня сейчас, то вызовет любую из ВИП зала, а может и всех вместе, и отымеет во все дыры. А те будут просить добавки.

Роберт продолжал ласкать меня через белье. Выводил круги по возбужденному комочку, не выпуская моего лица из ладони. Прикрыла глаза, ощущая как внизу живота скапливается напряжение.

– Смотри на меня!– рявкнул, как дикий зверь.

Испугавшись, распахнула веки, смотря как в черных глазах бурлит жидкая магма. По телу уже расползлась истома, требующая большего. Одним лишь пальцем, Роберт подводил меня к краю, к окончательному падению. Чувствуя отклик моего тела, сдвинул промокшую насквозь полоску белья в сторону, прикасаясь к голой коже. Продолжая мучительную пытку, проник двумя пальцами в истекающую соками дырочку, не убирая большого пальца с клитора. Как только Роберт заполнили меня, я простонала в голос.

– Нравится когда тебя пользуют? – в хриплом голосе слышался голод.

Длинные пальцы таранили меня, проникали до упора, массируя ту самую точку, при нажатии на которую туманился разум и было плевать на происходящее.

– Хочешь быть моей вещью? Приносить мне радость? – поливал меня грязью, жалил словами.

      Хотела соскочить с его руки, но он лишь прижал меня к своему торсу, не выпуская подбородок. Продолжал массировать клитор и проникать пальцами, заставляя забыть обо всем кроме ощущений.

– Я тебя не отпускал!– прошипел, насаживая меня на свои пальцы.

Влажные чавкающую звуки, заполнили помещения, разбавляясь моими стонами,

Грубые слова в совокупности с умелыми движениями, действовали на меня странным образом. Я чувствовала себя именно так, как говорил Роберт – вещью, предметом, ничтожеством. И чем больше он унижал меня, тем чувствительнее становилось мое тело, готовое на всё ради долгожданной разрядки.

– Кончай! – скомандовал, ударив по клитору еще раз.

В то же мгновение тело пронзило судорогой, в глазах потемнело. Тело прострелил оргазм. Видела как посыпались звезды. С громким стоном, я опала в мужских руках, чувствуя как тело продолжает содрогаться от волн удовольствия. Ноздри Роберта раздувались и горели глаза. Лоно еще сокращалось, когда он вытащил пальцы и поднес их к своему рту, облизывая.

– Вкусная, – смотрел на меня пылающим взглядом.

Приблизил лицо к моему, проведя языком по чуть раскрытыми губам, поделившись моим вкусом. Сердце бешено колотилось от отголосков оргазма. Было в его действиях что-то звериное, первобытное, отчего совершенно срывало крышу и не хотелось думать ни о чем.