Максим вытащил из кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги, положил его перед Николаевым и развел руками.

– Максим, не станет ли наше отделение посмешищем, после того, как окажется, что все твои изыскания не более, чем фантазии, а Егора Никанорова просто случайно придавило дверью?

Максим еще раз виновато улыбнулся и развел руками.

– Не маши руками, словно хочешь взлететь! И не молчи! – Николаев вскочил, забегал по кабинету, потом снова сел. Его раздирали противоречия, он то хотел подписать, то решительно отодвигал от себя лист и ручку. – Нет, это невозможно! Почему ты молчишь?! Не надо мной манипулировать, Максим! Ты же знаешь, я не поддаюсь манипуляциям!

Максим вздохнул и в очередной раз развел руками.

– Твою мать! – Николаев рывком подвинул к себе лист и поставил размашистую подпись. – Но смотри, Максим, если поедешь впустую…

– Сто процентов, что не впустую, – схватив лист, пообещал Максим.

– Два дня! – предупредил Николаев, подняв указательный палец.

– Ни минутой больше, – заверил Максим, выбегая из кабинета.

***

– Меня не будет пару дней. Я еду в командировку, – сказал Максим, положив руку под голову. Вставать не хотелось. Хотелось просто лежать под одеялом и любоваться Катей.

– Надеюсь, в этот раз тебя отправили в какое-то достойное место? – спросила Катя. – Почему тебя ни разу не отправили куда-нибудь в Европу, по обмену опытом? Почему всегда в какую-то глушь?

– Кто-то ведь должен расследовать и пресекать, – сказал Максим любуясь, как Катя расчесывает свои густые черные волосы, сидя у трюмо. – Если все поедут по обмену опытом, наш город погрязнет в преступности.

– Странное распределение труда в вашем отделении. Один тащит на себе всю грязную работу, а остальные катаются по Европе по обмену опытом. Они что, блатные?

– Не интересовался, это не мое дело. – Максим вздохнул. В последнее время спокойно поговорить с Катей не получалось. Любой разговор заканчивался скандалом. Из-за этого Максим старался больше времени проводить на работе.

– А следовало бы! – Катя взглянула на Максима в отражение зеркала. – Мы в отпуске не были два года, а кто-то и в отпуске бывает, и по обмену опытом таскается без конца!

– Обещаю, в следующем году мы проведем шикарный отпуск на море, – попытался смягчить разговор Максим.

– Лучше не обещай, – Катя открыла шкаф и стала перебирать платья. – Никто не знает, что может случиться уже через день, не говоря уже о годах. Даже ты, со своей хваленой интуицией. Спорим?

– Я не хочу спорить. Ты куда-то собираешься? Сегодня же выходной. Мы могли бы куда-нибудь сходить. Поесть пиццу, посмотреть кино. Пойдем в “Академию” в Камергерском. Тебе же нравилась пицца в “Академии”.

– Какая у тебя прекрасная память. Ты даже помнишь, что я люблю пиццу в “Академии”. Но сегодня я встречаюсь с Леной, – не глядя на Максима, сказала Катя, скидывая халат и надевая платье. – Мы идем в кафе. Она уже едет, я не смогу отменить. Я тебе говорила, что сегодня встречаюсь с Леной.

– Не говорила, – сказал Максим.

– Ты просто забыл, – сказала Катя, выходя из спальни. – Тебе же не до меня. Ты же спасаешь город от преступников.

– Не говорила, – прошептал Максим, закрыв глаза. – Не становись чужой, Катя. Пожалуйста, не становись чужой.

– Ты что-то сказал? – спросила Катя из прихожей.

– Нет, – сказал Максим, вставая с кровати. Завернувшись в одеяло, он подошел к окну. За окном висел густой белый туман. – Ничего.

– Я буду поздно, – сказала Катя, открывая входную дверь. – Пока.

– Пока, – сказал Максим.

Иногда нужно просто постоять у окна, глядя вдаль, ни о чем не думая. Когда не знаешь, что делать, стоять и смотреть вдаль – то, что надо. Очень часто именно в такие минуты приходит прозрение – когда отключаешься от всего мира. Ты словно очищаешь мозг от мусора, позволяя ему разобраться в проблеме. Так вышло и сейчас. Постояв у окна, Максим вдруг понял, что ему нужно сделать. Он подошел к прикроватной тумбочке, снял телефон с зарядки и набрал номер.

– Привет, Лена, – сказал Максим. – Как твои дела?

– Привет, все отлично. Что-то случилось?

– Нет-нет, ничего не случилось. Просто не могу дозвониться до Кати, кажется, она по ошибке забрала мои ключи. Когда вы встретитесь, пусть перезвонит мне, – Максим хорошо слышал в трубке голоса детей, доносился шум стиральной машины.

– Когда мы встретимся? – с недоумением спросила Лена. – Э-э-э… Хорошо, Максим, когда мы встретимся, я сразу же скажу ей про ключи.

– В общем, ничего страшного, у меня есть дубликат. Просто не пойму, куда делись мои.

– Дубликат – это хорошо. Дубликат всегда выручает. – Лена зажала телефон рукой, но Максим все равно услышал, как она прикрикнула на детей, призывая их замолчать.

– И не говори. Без дубликатов вообще не жизнь.

– Не переживай, Максим, твои ключи обязательно найдутся.

– Я знаю, Лена, – Максим помолчал. Лена не торопила его. – Спасибо тебе. Пока.

– Пока, – Лена тут же отключилась.

Лена была из тех, кто никогда не врет. Не желая предавать подругу, она, в то же время, не могла обмануть и Максима. По сути, она никого и не обманула. Просто сказала, что когда увидит Катю, то скажет ей о ключах.

“На самом деле, сейчас Лена спешно звонит Кате, чтобы предупредить ее о моем звонке”, – подумал Максим. – “Теперь Катя поймет, что я обо всем догадался. Теперь понятна ее холодность в последнее время. Интересно, кто он?”

“Босс. Это ее босс”, – сверлила мысль мозг Максима все то время, пока он принимал душ, готовил себе омлет и бутерброды, варил кофе в турке. – “Конечно же, это ее босс. Это Борис.”

Катя больше не появилась дома. Она даже не позвонила Максиму. Ни днем, ни ночью, ни в понедельник. Максим тоже не звонил. Во вторник он ехал в Оренбург. Это было как спасение. Два дня его не будет в Москве. Максим точно знал, что произойдет в эти два дня за время его отсутствия в Москве – Катя заберет свои вещи и оставит на столе в кухне прощальную записку. Из нескольких слов, что-то вроде “прощай, прости, но ты сам виноват”. Максим и сам знал, что в чем-то виноват. Но в последнее время он хотел все исправить. Однако было уже поздно, Катя стала совсем чужой. Максим упустил момент. Пропустил точку невозврата. Или “профукал свое счастье”, как скажет тесть, когда все узнают. Пусть узнают не от него. Пусть Катя сама скажет им. “Это слабость” – скажет тесть. Пусть говорит что хочет.

Егор собирал вещи в понедельник вечером, чтобы рано утром отправиться в аэропорт Шереметьево, откуда он полетит в Оренбург. Всего полторы тысячи километров – это каких-то два часа на самолете. Что ждет его там? Егор старался не думать об этом сейчас. Потому что его интуиция подсказывала… да что там подсказывала, кричала – ничего хорошего в Оренбурге не будет! Что-то ждет тебя, Максим, в этом маленьком городе! Что-то страшное и необъяснимое!