В груди больно колет опасение. А вдруг он меня чем-то накачал и снова изнасиловал? Или привел своих дружков, и они вместе забавлялись со мной? К горлу подкатывает тошнота, и меня выворачивает прямо у дивана. Спазмы в животе и горечь во рту сейчас наименьшее из моих зол. На полу у дивана замечаю бутылку с водой, и жадно выпиваю ее. Становиться легче.

Прислушиваюсь к себе, ничего нового вроде не болит, следов спермы тоже нигде нет. Он не мог, не стал бы, или все-таки…По телу проходится стая мурашек. А что, если я забеременею после вчерашнего или заболею чем-то? Зверь точно предохранялся, но что было, пока я спала? Предательски урчит живот, и я вспоминаю, что не ела ничего со вчерашнего утра.

Лихорадочно оглядываюсь по сторонам, пытаясь отыскать свое единственное оружие, которое припасла вчера – металлическую шариковую ручку, но ее нигде нет. Что со мной будет? Зверь вернется, и продолжит начатое? Или дождется своих дружков, и они повторят вчерашний банкет? А вдруг он не хочет оставлять живого свидетеля и просто убьет меня? Что мне делать? Что делать?!

Вскакиваю с дивана и подбегаю к окну. Решетки. Металлические прутья слишком близко расположены, никак не пролезть, но я все равно попытаюсь. Во всей силы швыряю стул в окно. Неприятно и звонко трещат разбитые стекла, разлетаясь осколками по полу в разные стороны. За этим занятием меня и застает Север.

Мужчина уверенно заходит в комнату, и я стараюсь слиться со стеной. Он молча оглядывает мою жалкую попытку побега, ступая ботинками прямо по стеклу. Уголок его губ дергается в усмешке. Да он издевается?!

– Далеко собралась, мартышка? Вижу, очухалась уже.

Его мнимое спокойствие давит мне на мозги. Я не знаю, чего от него можно ожидать, уж точно не радостных объятий и горячего бульона на завтрак. Так и стою перед ним у стены босая, стараясь не загнать себе в ноги острые ошметки стекла.

– Ты что здесь устроила, совсем с катушек съехала?

– Отпустите меня! Пожалуйста, мне надо домой, я никому ничего не скажу, правда!

– Не скажешь, конечно, если не хочешь быть закопанной в ближайшем лесу вместе со своей бабушкой. У тебя же есть бабушка, а Стася?

Как он узнал? Он следил за мной, или уже знает, где я живу? А вдруг он уже ей что-то сделал? Сердце пропускает несколько тяжелых ударов. Мой контроль трещит по швам. Отталкиваюсь от стены и яростно замахиваюсь на мужчину, теряя всякий контроль. Я пойму свою ошибку уже через секунду.

– Не смейте трогать бабушку! Вы зверь бездушный!

Дамир мгновенно реагирует, и перехватывает мою руку, больно сжимая ее своей. Он оказывается намного выше, чем я вчера предполагала. Я едва достаю ему до груди. Огромный, словно скала, он выжидает, но меня уже несет.

Я не замечаю сразу, как в ногу впивается острый осколок стекла. Кожу больно жжет, из нее начинает сочиться алая кровь.

– Ай!

– Да что ж ты творишь, глупая!

Мужчина легко подхватывает меня на руки. Я воплю и сопротивляюсь со всех сил, но мои жалкие попытки вырваться ни к чему не приводят. Он огромен и невероятно силен. Мужчина усаживает меня на стул, и ловко вытаскивает стекло с ноги. Когда он проливает перекись на рану, я шиплю от боли.

– Спокойно! Села смирно, я сказал! На первый раз я тебе прощаю эту глупую ошибку, но не смей впредь поднимать на меня руку. Я всегда даю сдачи.

Он внимательно на меня смотрит, убивая прямо этими своими зелеными глазами.

Я мешкаю. Перевожу взгляд на его руки, которыми он обматывал мою стопу бинтом. Да, такими руками ему не составит труда убить человека, и никакого оружия не надо. Кожу неприятно жжет, наверняка будет болеть еще долго.

Как ни стараюсь, я не могу прочитать на его лице ни одной эмоции. Внешне он совершенно спокоен, только глаза метают молнии в мою сторону, зелень его зрачков окутывает меня, погружая в бездну. У него поистине змеиный взгляд.

Мужчина завязал бинт и резко отстранился от меня. Я дернулась в сторону, сама не знаю, чего испугалась. Застыла словно.

– Отмирай, Стася. Через 5 минут жду в машине.

После этого он просто выходит, а я остаюсь стоять на месте. Куда он собрался везти меня? Надеюсь, что не в лес…

Глава 12 Дамир

Меня забавляет ее прыткость, но бесит невероятная глупость. Неужели думает, что не услышу звук разбитого стекла?

Сегодня кукла определенно выглядит лучше, вот только синяки и ссадины на теле стали еще отчетливее. Я сумел их разглядеть, когда крепко перехватил ее руку, даже и не заметил, как сжал слишком сильно.

Не успеваю докурить сигарету, как вижу ее, прихрамывающую, но выбегающую из моего дома. В той же футболке и шортах. Босиком в десятиградусный январский мороз она осторожно ступает по снегу после ночного жара. Чертыхаюсь про себя. Надо было ее одеть хоть во что-то, дать какую-то обувь. Ладно, по пути разберемся.

Подходит к машине, с ноги на ногу переминается, но залезать боится.

Сажусь сам в машину и открываю ей дверь изнутри. Мается, но не залезает. Тоже мне принцесса.

– Вижу, тебе здесь понравилось? Так оставайся. – начинаю закрывать дверь.

Ее глаза округляются. Рука резко тянется к ручке, придерживая ее, чтоб не закрыл. Скопошилась вся, спешит залезть в салон, и сразу максимально далеко отодвигается от меня. Вжимается в дверь так, словно слиться с нею хочет. Странная она все же.

Выкручиваю печку на всю мощность. Салон мгновенно заполняется теплом. По моей спине катятся капли пота. Жара невероятная, но кукла вон в одной футболке сидит, да еще и босиком.

– Где ты живешь? – гаркнул, достало возиться с ней.

Молчит. Сжалась вся. Хорохорился как воробей, но трясется, точно заяц. Сладкая. Розовые губки поджала, кусает их. Духера, не знает, как меня это заводит.

– Не хочешь, не говори. – резко останавливаю машину, и круто разворачиваю руль в обратную сторону. – Ты молчи, мне же лучше, дома вон отогрею сейчас, все равно жутко голоден остался.

– Вы… правда, домой меня отвезете?

– Нет блядь, под сосной прикопаю, снежком притрушу. Кукла, мозгами шевели!

– Пав..Павленковская, 20! Я живу на Павленковской, 20!

Перевожу взгляд на нее и улыбаюсь уголком губ. Забавная девчонка. Вроде и не ревет уже, но и не смотрит на меня. Отвернулась к окну, держится за ручку двери, готовая выпрыгнуть на полном ходу, если потребуется. Вон, руки уже побелели, так сильно сжимает ручку, хоть бы не оторвала случайно.

Доезжаем быстро. Это оказывается старая пятиэтажка в одном из спальных районов города. Глушу двигатель. Мы так и сидим молча, в гробовой тишине. Не знаю, чего жду. Нечего мне ей говорить. Прочищаю горло.

– Ты это, держи, обувь себе купишь.

Бросаю ей белый толстый конверт на колени.

– Что это?

– Сама знаешь.

Открываю окно и закуриваю сигарету. Из улицы доносится морозный ветер, кожу только щекочет. Девочка осторожно берет конверт в руки и открывает его. Ее губы начинают дрожать, на глаза наворачиваются слезы. Конверт плотно набит деньгами, я уж не пожалел купюр.

– Думаете, это возместит мне ту боль, что я пережила? Или сотрет из памяти, как вы измывались надо мной толпой? Я никогда не прощу вам то, что вы сделали со мной!

Со всей дури швыряет мне конверт в грудь, из которого по всему салону разлетаются крупные купюры. В тот же миг эта малохольная открывает дверь, и выбегает из машины. Как была, босиком. Прошмыгивает в двери подъезда как раз в тот момент, когда какая-то старушка выходит от туда с большими сумками.

Затягиваюсь сильнее сигаретой, выпуская седой дым. Не догоняю ее, а лишь только завожу мотор и резко выезжаю со двора. Паршиво на душе как-то, неправильно. Ха, а ведь действительно не продажная сука оказалась, удивительно, думал, такие уже не водятся.

Пусть убегает, не взяла деньги – ее дело, вот только если заявит на меня сегодня – я знаю, где она живет. Найду и трахну так жестко, что мало не покажется.

Глава 13 Стася