— Почему так? Магия ведь просто есть в маге. Или нет? — вспоминая все сказки, книги и фильмы, которые так или иначе были связаны с волшебством, я не находила объяснения ограничениям.

— Строго говоря, или да, — согласился он. — Магия есть в маге, но она откуда-то же берется? У одних есть силы, а у других нет, так ведь? Почему, как думаешь?

— На ум приходят только спонтанные мутации и наследственность, — хмыкнула я.

— Про первое не знаю, у нас, в Эвлонте, все определяет наследственность. Если родители маги, то и ребенок будет магом. Если один родитель маг, а второй — нет, то существует опасность того, что дар постепенно выродится.

— Логично, — кивнула я, смутно припоминая учение о доминантных и рецессивных генах.

— Чтобы этого не происходило, сильные маги подбирали себе сильных супругов. Они стремились увеличить свое могущество, — продолжал Дэрек. — Тяга к превосходству всегда была отличительной чертой драконов, и это, думаю, не изменится.

— Стой, погоди! — остановила я. — Драконы?

Он кивнул. Я ошеломленно хлопала глазами.

— Может, это как с клубникой… другое название. У вас так называются большие ящеры, крылатые, огнедышащие?

Он опять кивнул:

— Но у большинства драконов есть и другой облик. Человеческий.

— Это полегче, — образ извергающего пламя Смауга не шел из головы. Встречаться с таким лично как-то совсем не хотелось.

— На Земле нет драконов, я знаю. Там очень низкий магический фон, это приводит к болезням и скорой смерти.

— Что-то ты подозрительно много знаешь о Земле, — нахмурилась я. — Откуда?

— Твой мир один из четырех сопряженных, связанных друг с другом миров. О том, что существует эта связь, в Эвлонте узнали две тысячи лет назад, — Дэрек вернулся к исторической справке, а я дала себе слово не перебивать. — Тогда небольшой отряд драконов и драконидов отправился исследовать мир под названием Кестир, но что-то пошло не так. Портал, то есть дверь между мирами, закрылся. На его месте появилась непонятная аномалия, убившая очень многих, кто был рядом. Еще хуже то, что эта аномалия начала выкачивать из Эвлонта магию. Драконы, особенно чистокровные и полукровки, не могут без нее существовать. Драконидам, тем, у кого драконьей крови меньше четверти, им проще.

Мысленно отметила, что нужно расспросить о драконидах и способах отличить человека от дракона в людском облике. Желательно вычислять на глаз, а не как инквизиция ведьм.

— Потом в мир пришли Вороны, — продолжал Дэрек. — Оказалось, это хранители миров. Они рассказали, что случилось в Кестире с отрядом разведчиков, и помогли ограничить рост пустыни на одном из материков. Туда пришелся второй удар аномалии, а драконов, чью магию можно было впитать сразу, не было. Так что аномалия тянула силу из земли, убивая растения и животных.

— Звучит жутко, — кивнула я.

— Это жутко и было, — мрачно согласился Дэрек. — В учебниках по истории есть списки погибших рядом с порталом. Ну, это для родословных нужно и прочее… сотни имен.

Он вздохнул, помолчал, будто почтил память соотечественников.

— Магии в мире стало меньше. Даже то, что и драконов с драконидами стало меньше, не спасало ситуацию. Чистокровных драконов очень долго не рождалось, потому что взрослые были очень ослаблены. Зато появлялись полукровки. Которые, как ни странно, оказывались вполне сильными. Тогда же появилась идея, что можно рассчитать сходство даров полукровок, дату свадьбы, дату зачатия, чтобы ребенок был если не чистокровным, то хотя бы полукровкой.

— Чтобы не допустить вырождения, — кивнула я, вспоминая душистый горошек Менделя. Никогда не думала, что эти школьные знания пригодятся мне в жизни.

— Именно, — подтвердил Дэрек. — Вслед за мыслью о том, что расчеты необходимы, появилась идея заключать браки с местными людьми-магами. Но тангорцы, единственные люди, обладающие магией и не состоящие в родстве с драконами, подходят исключительно редко.

— Почему же? Мир ведь один и тот же, — удивилась я.

— Госпожи говорят, это связано с разной восприимчивостью организмов к магии. Те же тангорцы вполне могут всю жизнь прожить на Земле и колдовать при этом, а для драконов жизнь на Земле — это верная и скорая гибель, — он пожал плечами. — Так что, когда около тысячи лет назад тангорцы нашли возможность открывать портал на Землю, драконы заключили с ними договор. Сделали тангорцев своими официальными разведчиками. Те собирали сведения о Земле, об устройстве мира, о магии и прочее.

— И тоже похищали девушек, как ты меня? — с усмешкой уточнила я.

— Нет, — он так нахмурился, будто само предположение было нелепым. — Нет, конечно. Похищать невесту — древнейшая драконья традиция. Использовать для этого посредника можно, хотя и нежелательно. Но нанимать посредника из другого народа — это невообразимый позор.

И снова ни намека на переживания о чувствах невест. Дэрек разлил по чашкам чай, в теплом свете огоньков напиток казался янтарным с огненными проблесками. Только тогда сообразила, что показалось мне странным.

— Ты собирался украсть Веронику не для себя, а для какого-то богатея-дракона, так?

Дэрек кивнул.

— Посторонних к этому не привлекают, значит, — я помедлила, не решаясь озвучить вывод: — Ты… Ты тоже дракон?

— Да, на четверть, — в голосе послышалась нотка гордости.

— Шутка? — пролепетала я. Зная, что услышу «нет», не могла представить себе живого дракона.

— С принадлежностью к древнейшему народу не шутят, — совершенно серьезно ответил Дэрек.

— То есть… чешуя, хвост… и огонь, — ошеломленно выдохнула я.

— Да, — спокойно кивнул он и подчеркнул: — и крылья. У меня есть крылья.

— Звучит так, будто они есть не у всех, — осторожно заметила я.

— Верно. Не у всех. У меня четверть драконьей крови, поэтому я крылат. Поэтому я дракон. Те, у кого меньше драконьей крови, называются драконидами. Они бескрылы и чаще всего очень слабые маги.

Он говорил о разной продолжительности жизни драконов в зависимости от того, сколько процентными драконами они были. Сказал, что совершеннолетнему полудракону, за которого Дэрек хотел выдать Веронику, восемьдесят два года.

— Погоди, — прервала я. — Мне эти сведения нужно подавать дозировано. Я ещё с мыслью о том, что сижу за столом с крылатым ящером не свыклась.

— Главное, запомни, что крылатыми ящерами никого называть нельзя, — хмыкнул Дэрек. — Ты не знала, конечно, но это оскорбление.

— Запомню, — вздохнула я. — Не обижайся, если что.

— Ты вообще удивительно хорошо держишься, — с уважением признал маг. — Я ждал истерику, попытку выцарапать мне глаза или хотя бы сбежать.

— Если тебе всего этого не хватает, могу устроить для полноты ощущений. Но предпочла бы не тратить силы и нервы на глупости.

— Я это ценю, — заверил он и спохватился: — совсем забыл кое-что.

Дэрек поспешно встал, подошел к двери и достал из светлой корзины бумажный сверток.

— У нас дома такое бывает крайне редко, — непритворно смутился Дэрек. — Почти никогда… Я отвык уже и забыл, а купил для тебя… Хотел хоть как-то извиниться, знаю, что этого мало, но хоть как-то…

Он положил сверток передо мной и развернул пеструю упаковку. Шоколад! Этот мир не так плох, раз в нем есть шоколад!

— Это сладости, — торопливо объяснял Дэрек. — Не знаю, есть ли у вас такое.

Я кивнула, маг отвел взгляд и указал на две толстые плитки.

— Этот просто темный, не горький. А этот новинка. С миндалем, медом и солью. Необычное сочетание, поэтому я немного взял…

— И угадал два моих любимых сорта, — призналась я, до глубины души тронутая тем, что Дэрек не только придумал способ вернуть меня домой, но и пытался загладить вину.

Он улыбнулся, вздохнул с явным облегчением.

— Это хорошо… Мне жаль, мне правда очень жаль, что так вышло.

— У Вероники ты тоже просил бы прощения? — хмыкнула я.

— За что? — поразительно искренне удивился он.

— Как «за что»? — ошеломленно переспросила я, глядя в серые глаза собеседника. — За похищение, за работорговлю. А как ещё назвать это все? Выкрасть где-то человека, а потом получить деньги за то, что «сосватал» в жены кому-то. И не просто, а для математически выверенного размножения! Работорговля, самая что ни на есть настоящая!