При всех своих явных недостатках Сатти Татс оказался неплохим другом бывшему зятю. Он не только жестко поддержал его во время развода, но и часто наведывался после. Один или с другими бывшими сослуживцами. Когда Дэреку удавалось наскрести денег и купить ингредиенты для зелья, чтобы отец не ударил никого из посторонних эмоциями, дед порой сопровождал старшего Алистера на прогулках.

То, что Татс умудрялся при этом каждый раз убеждать отца, что эмоции просто не в состоянии причинять неудобства или боль, Дэрек считал неизбежной платой за то, что его отец не сидел месяцами дома, как в заключении. Дэрек знал, что у всего есть цена, и жалел лишь, что она не всегда выражалась в деньгах. Часто из-за вмешательств Татса страдали и без того сложные отношения с отцом, но тесть Корвину Алистеру нравился, и Дэрек считал в корне неправильным отнимать у больного отца редкие радости.

Молодой маг застал Сатти Татса в дверях доходного дома, где тот снимал квартирку. Дед, уже много лет не служивший, сохранил верность приглушенно-зеленому цвету своего бывшего работодателя. Одевался Татс всегда опрятно, за внешним видом следил, хоть и старомодно завязывал длинные седые волосы в хвост на затылке. Военная выправка и довольно приятные черты лица дополняли образ. С первого взгляда и не подумать, что Сатти Татс будет улыбаться в глаза, а за спиной распускать такие слухи, что вовек не отмыться.

Дед как раз собирался на прогулку и за традиционными булочками к завтраку. Крепкий высокий, как и все дракониды, старик весело улыбнулся внуку:

— Ну что, добыл землянку?

— Да, добыл, — не покривив душой, ответил Дэрек.

Дед самодовольно осклабился:

— Вот что значит точный расчет! Хорошо, что мы с твоим отцом тебе помогли. Сам бы ты ни за что не сумел. Зелен еще, хотя я в твои годы…

— Отец письмо передал, — перебил Дэрек. — Приглашает к нам на завтрак.

— О, отметить хочет такое дело, да? Это он верно решил, — сунув письмо в карман, Сатти спустился с крыльца. — Тебе задаток дали, или не догадался попросить?

— Немного денег дали, но не в счет задатка.

— Тогда в «Вафлю» пойдем! — решил дед.

— Не пойдем, дома посидим.

— Ты такой скупердяй, как настоящий дракон, — Татс хохотнул и хлопнул Дэрека по плечу.

— Денег не было, чтобы приготовить отцу лекарство. Без этого выходить на улицу ему нельзя, — маг не оставлял попыток достучаться до разума старика, но из раза в раз Татс от доводов отмахивался.

— Ой, вечно ты придумываешь сложность на ровном-то месте! — Сатти бодро шагал к дому Алистеров. — Надо шире смотреть на мир! Ты за своими пробирками ничего и не видишь. Хоть бы занимался боевой магией усиленно. У вас же наверняка есть тренировки. Что-то не помню, чтобы ты хоть раз о них говорил. Я вот никогда не пропускал возможность улучшить боевые навыки.

Дед в который раз рассказывал, с каким старанием занимался, как оттачивал мастерство, как лишь благодаря одному своему упорству получил место в охране ныне покойного лорда. Дэрек, знавший эти истории на память, кивал и «данукал» в нужных местах. Нескольких часов сна не хватило, что восстановить резерв полностью и по-настоящему отдохнуть. Незапланированно ранний подъем был исключительно некстати, и меньше всего хотелось расходовать силы на далеко не первое и, главное, совершенно бесполезное объяснение того, что эмоции отца действительно причиняют порой невыносимую боль.

В пространном монологе довольного собой Сатти вновь прозвучало имя бывшего работодателя отца. Лорд-экспериментатор хорошо платил своим подчиненным за возможность опробовать на них какое-нибудь новое мудреное заклинание. Одним из изобретений были особые татуировки, которые наносились на чешую. Благодаря такой магической картинке Сатти и очень многие из оставшихся в живых дракониды приобрели устойчивость к ментальным воздействиям. А эмоции отца были именно бесконтрольными ментальными атаками. Неудивительно, что Сатти и заглядывающие к отцу сослуживцы не ощущали ни боли, ни неудобств.

Дед все болтал, а Дэрек пытался придумать, как оградить Веру от отца. Не только маги, но и обычные люди чувствовали разряды эмоций, а подставлять девушку под такие же пытки, которые приходилось терпеть самому, Дэрек хотел меньше всего. За многие годы он нашел только один способ защититься — зелье. Артефактором он был слабым, его знаний и умений не хватало, а разработка и изготовление индивидуального амулета стоила столько, что нужно было продать трех невест-землянок, чтобы хоть предметно думать о возможности нанять частного артефактора.

Дэрек невесело усмехнулся собственным мыслям. «Продать невест-землянок»… Вера, припечатавшая определением, подобрала максимально подходящее слово. Работорговля. Неправильное в контексте отбора, но прилипчивое.

Прощупывающее заклинание показало, что Вера спит, а отец ждет на кухне. Дэрек приготовился к удару недовольства из-за того, что не позаботился об отце и не приготовил ему чай. Плеть раздражения хлестнула так сильно, что вышибла слезу. Радость отца от встречи с дедом была столь же болезненной, и Дэрек вцепился в косяк, пережидая черноту перед глазами и мерзкую дрожь в коленях.

Кофе, купленный на радостях, приготовился быстро и превратил острую злость отца в привычную глухую, сейчас чуть сдобренную предвкушением. Жизнерадостный дед увез зятя обратно в его комнаты, где можно было вдосталь обсуждать Дэрека, его промах, глупый план и необъяснимые надежды. Молодой маг прислушивался к эмоциям отца и готовил оладьи на завтрак. Пусть не вафли, но приблизительно похоже, особенно с вареньем.

Тесто постепенно расходовалось, на тарелке росла горка оладушек. Умостив на подносе ещё и пиалы с вареньями и сметаной, Дэрек отнес в отцовскую комнату оладьи и добавку кофе. Старшее поколение вовсю обсуждало магическую безграмотность и несостоятельность одного великовозрастного придурка, и Дэрек сбежал обратно на кухню.

Там его ждал сюрприз. Вера деловито накладывала на сковородку свежую порцию теста. Девушка коротко обернулась, услышав шаги, весело пожелала доброго утра.

— Либо мне приснилось, либо в этом мире есть кофе, — накрыв сковородку крышкой, Вера отставила миску с тестом на стол.

— Есть, — кивнул маг, ошеломленно разглядывая невиданное диво — женщину на своей кухне.

— Я шла мимо, ты, наверное, к отцу заходил. Оладушки не подгорели. Извини, если тарелку взяла не ту. Первую, что на глаза попалась, схватила, — Вера ладонью прикрыла зевок.

Землянка, одетая в обтягивающие штаны и мужскую рубашку навыпуск, казалась хрупкой и еще очень сонной. На щеке виднелся след от подушки, но волосы Вера аккуратно заколола на затылке, рукава подвернула, как и подобает хорошему алхимику.

— У меня там наверху спартанские условия, — выдохнула она. — Ни зеркала, ни щетки для волос. Так что лучше вари кофе, на меня потом посмотришь, когда я себя в порядок приведу.

— Ты прелестно выглядишь, — тихо признал Дэрек.

— Это эффект мужской рубашки, — хмыкнула девушка, явно не восприняв комплимент серьезно. — Мужчина, когда видит женщину в своей рубашке, теряет волю и способность критически мыслить.

Вера оглянулась на дверь, ведущую во двор, и пообещала:

— Я скоро вернусь. Надеюсь, там не очень холодно.

Сообразив, что у девушки нет пока ни сменной одежды толком, ни куртки, Дэрек прошептал формулу теплового кокона и укрыл выходящую на улицу Веру тонким слоем волшебства. Утро в самом деле выдалось прохладным, а кокон — такая, в сущности, мелочь.

***

Меня разбудил аромат кофе. К сожалению, он бодрил значительно меньше самого напитка, и мне понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, где вообще нахожусь. Пыльный чердак, короба, кажущиеся розоватыми в лучах восходящего солнца, стул, на котором лежали часы и заколка. Наверное, где-то тут было и зеркало, но искать без хозяина я не стала. На ощупь привела себя в порядок и спустилась на кухню как раз вовремя, чтобы спасти оладушки. Мое самоуправство Дэрека огорошило. Думаю, с таким лицом он разглядывал бы смартфон или телевизор, нечто невиданное и непонятное человеку, выросшему в магическом мире. Может, не поверил, что я действительно умею готовить?