Вообще, Максим любил поговорить: он умел делать так, что все его будут слушать не перебивая. И вот он распорядился, чтобы все поторапливались. Люба, задыхаясь, кричала, чтобы ее подождали. Через три минуты все уже были готовы к выходу.

Выйдя на крыльцо, Андрей удивился тому, что Люба не закрыла дверь на замок.

– На какой замок? Люди у нас честные, порядочные. Мне нечего бояться, да и остальным тоже. Никогда не видела, чтобы у кого-то из жителей нашего чудесного города висел замок на двери. Ну и насмешил же ты меня, Андрей! Закрытые двери бывают только в Управлении.

– В каком Управлении?

– То место, в которое я тебя позже отведу, – вступил в разговор Максим.

– Точно полиция. А закрытые двери, наверное, решетки, – Андрей пробормотал это так тихо, что его никто не услышал.

Все четверо пошли по улице: сначала никого не было видно, затем показались два парня впереди, потом еще несколько взрослых людей, потом еще и еще и так до тех пор, пока они все не слились в большую толпу, заполнив собой всю улицу. Андрей испытывал немалое напряжение, участвуя в этом шествии, но один факт его поразил: не было шума, криков, никто не кидался ругательствами и не шел в драку, если на его ногу нечаянно наступили. Абсолютно все были одеты в дешевую одежду, что Андрей предположил, что не выделяться внешним видом – это тоже закон Божий. Никем не управляемая, но организованная толпа вбирала в себя все больше людей и устремлялась, видимо, к главной площади города. Андрей оглядывался по сторонам: действительно, он не увидел ни один жилой дом, запирающийся на ключ. Он внимательно посмотрел на лица людей: в каждом читалась легкая радость, надежда. Потом Андрей повернулся к своим и увидел ту же картину.

Наконец все остановились. Толпа стала расширяться, занимая каждый свободный участок площади. Вдруг маленькая девочка, стоявшая недалеко от Андрея, сказала своей матери:

– Я так рада, что Он обо всех нас заботится, мам!

– Я тоже, дорогая! Дай обниму.

Андрей не подозревал, что назревало в этот момент. Один за другим люди поднимали головы наверх, устремляя свои взгляды к небу. Молодой человек решил, что оказался на площади поклонения Богу, что сейчас нужно будет сесть на колени, как сделают это все, и с поднятыми руками поклоняться небу. Но жители почему-то не садились. Их улыбки становились все отчетливее, будто там, над их головами, сейчас произойдет нечто грандиозное. Андрей с ужасом в глазах обратился к Максиму:

– Что происходит?

– Не паникуй, сынок! Просто делай как все.

Неожиданно для Андрея на небе загорелся солнечный луч, коснувшийся земли. Постепенно он стал расширяться, впитывая в себя стоявших с высоко поднятыми глазами людей. Этот луч не обжигал, но его свет погружал людей в блаженство. Именно такое ощущение появилось у Андрея, когда этот луч поглотил его. Все вокруг стало белым, исчезли дома, дороги, улицы. Остались лишь очертания людей и контуры домов, будто талантливый художник еще не заполнил красками свой будущий шедевр. Андрей чувствовал внутри покой, все его переживания медленно исчезали. Неконтролируемая улыбка уже давно сияла на его лице, как и на лицах окружающих. Но, несмотря на это, он не мог стоять на месте: ему хотелось веселиться со всеми. Но эти все стояли, как застывшие статуи, и, будто по повелению одного скульптора, продолжали смотреть на небо. На все крики Андрея они не отзывались, даже толчки руками не приводили их в чувство. Парень испугался не на шутку. Но…

Свет начал таять: белый оттенок стал исчезать с окружающих предметов, возвращая им их прежний вид. Люди начали моргать и отходить от воздействия этого света. Все были довольны. Все, кроме Андрея, который тряс Катю, чтобы она объяснила, что сейчас было.

– Божья Благодать. Каждое утро Господь спускается к людям на землю и одаривает их своим целебным теплом в знак того, что человечество искупило свои ошибки. Мы исправили каждый плохой поступок наших предков: каждое преступление, каждую ложь. Люди больше не грешники, Андрей! – говорила с восторгом Катя.

В голове Андрея происходила настоящая революция: он начинал верить во все, что с ним происходит, что это действительно Москва и Бог простил всех людей. Несмотря на всю фантастичность идеи, он не мог проигнорировать факты, происходящие на его глазах. Мир, откуда он пришел, был слишком грязным: все продавалось за деньги, включая человека, убийства и ограбления, которыми были так богаты новостные выпуски, считались нормой в обществе. В подавляющем большинстве ложь опережала правду. А здесь… Здесь Андрей видел добрых, отзывчивых людей, чья культура, чьи образованность и воспитанность не позволяли грязи поселиться в их сердцах. И пусть их одежда была не совсем чистой, но ведь куда важнее чистота души.

Только что на его глазах девочка, недавно разговаривавшая с мамой, попросила ее присесть и, когда та выполнила ее просьбу, поцеловала ее в щечку. К ним подошел молодой человек и вручил им букет тюльпанов, те в ответ вежливо поблагодарили его и обняли. Все люди стали тянуться друг к другу, и Андрей тоже не избежал объятий. Первой его обняла Катя.

– Ты же вчера говорила, что обниматься нельзя?

– Утром можно, – шепотом приговаривала Катя над самым его ухом. – Это другое объятие, объятие души. Ты вчера пытался прижаться ко мне как к девушке, а я сегодня обнимаю тебя как человека.

За Катей последовали Люба и Максим, к ним Андрей прижимался как к матери с отцом. Войдя во вкус, парень с легкостью подходил к каждому и обхватывал обеими руками любого, кто попадал в его поле зрения, не пугаясь мысли, что на него будут как-то подозрительно смотреть. В мире, откуда он пришел, вполне вероятно, этого парня посчитали бы домогающимся маньяком, которого бы сразу отругали, и это в лучшем случае.

Прошел час, и люди стали расходиться. Таким был распорядок каждого дня, и Андрей с нетерпением ждал следующего. Ощущение белого света еще теплилось внутри, хоть и начинало постепенно растворяться. Невольно задумываясь о гармонии, он начинал допускать мысль, что этот новый мир не так уж и плох, что эта новая Москва чище как в физическом, так и в духовном плане. Нет безграничной корысти, неконтролируемой жажды денег, люди не гонятся за материальным благополучием. В этом городе они не выживают – они живут!

– Никогда еще не чувствовал себя так хорошо! – признался Андрей своим спутникам.

– Вот видишь, я же говорила. Ты сказал «никогда». Что-то вспомнил? – с надеждой в глазах спросила Катя.

– Нет, ничего не вспомнил. Но это утро… Оно было потрясающим. До сих пор не могу поверить в это! – все еще не скрывал эмоций Андрей.

– В это стоит верить. Перед тобой правда, так как она исходит от Бога, – начал Максим. – Господь награждает каждого человека любовью, но не каждый ее принимает ввиду своей испорченности. Человечество еще не до конца смыло свой позор, так что мы должны этому поспособствовать. Я верну тебя в строй доблестных защитников, а ты накажи их за меня. Ты все видел, они не должны разрушить эту гармонию, за которую мы боролись веками. Пойдем я отведу тебя в Штаб.

– Да, вы правы, нам пора. Мне уже не терпится, чтобы меня поскорее ввели в курс дела.

Андрей попрощался с Любой и Катей и поспешил за Максимом. Парень смотрел на окружающие вещи уже другими глазами, страх перед неизведанным уже не пугал его. Конечно, он еще не придумал план, как объяснить его появление тут и почему форма их сотрудника на его теле. Но Андрея это не беспокоило: он всем сердцем желал поскорее вступить в ряды борцов с грешниками, даже не удостоверившись в мотивах этих грешников. Видимо, некоторая детская наивность еще присутствовала в его душе. Но, если взглянуть на ситуацию другими глазами, Андрей был настоящим ребенком в новом мире, который он с увлеченностью начинал познавать.

– Нужен шофер, – резюмировал Максим.

У дороги он остановил машину. Она была блистательно-белого цвета, чему Андрей, как происходило у него неоднократно в этом городе, удивился, на что Максим отреагировал привычной ироничной усмешкой. Стиль этой машины уступал иномаркам, к которым он привык на дорогах прежней Москвы. Андрею показалось, что сконструировавший эту модель отвечал лишь за практичность, а дизайнер куда-то вышел в это время, а когда вернулся, было уже поздно что-либо поправлять. Парень не обнаружил какой-либо знак, чтобы определить модель автомобиля, не было на нем и номеров. Максим открыл дверь Андрею, тот сел, не удивившись салону автомобиля – в нем не было ничего необычного, изнутри обычная машина двадцать первого века. Мужчина сел рядом с водителем и завел с ним приятный разговор, будто они уже давно знали друг друга, хоть это было и не так. Андрей, заметив, что его товарищ даже не заводит речь, сколько будет стоить проезд, решил более не выражать эмоций. Машина тронулась. Не было никакого шума, каждая кочка на дороге, существовала она или нет, этого Андрей точно не знал, обходила движение автомобиля стороной. Андрей почувствовал себя персонажем фантастического фильма, и, не встретив на всем пути ни одного огромного скопления машин, предался хохоту: