Мне не понравилась его оговорка. Но с расспросами я благоразумно приставать не стал. Я мыслю, следовательно, я существую. Пока это самое главное. А дальше разберемся.

– Пин-код будет установлен, когда ты впервые воспользуешься картой. Просто введи любую комбинацию и запомни ее, – продолжал Айа.

– Ясно, – кивнул я, – значит, я беру все это. И моя задача – наблюдать? Искать уязвимость? И все?

– Верно.

– И что делать, если я ее найду?

– Если это случится, Антон. Ты станешь спасителем своего мира. Тебе больше ничего не надо будет делать.

– Я имел в виду, как с тобой связаться?

– Связаться со мной ты можешь в любое время. Просто попроси об этом свой асот.

– Ясно. И… что? На этом все? Я могу ехать? Куда угодно вообще? И спокойно тратить деньги?.. – на всякий случай я решил утончить еще раз.

– Да, Антон, ты можешь ехать. Или лететь туда, куда тебе вздумается, – кивнул Айа, после чего добавил загадочное: – ты поймешь, что нужно делать. Все наблюдатели понимают.

– Ладно…

Я подошел к авто. Коснулся ручки – там, где был датчик бесключевого доступа. Дверь открылась.

– Ну я поехал тогда? – спросил я.

– Счастливо, – Айа поднял свою мохнатую лапу и помахал мне.

После этого мой новый знакомый развернулся и направился к двери своего корабля. Через секунду она закрылась и растаяла в воздухе. А на парковке, как по команде, вдруг появились люди. Они куда-то озабоченно спешили по своим делам, толкая тяжелые чемоданы. И даже не подозревали, что совсем рядом с ними – настоящий корабль пришельца.

Я сел за руль. Если совсем честно – опыта вождения у меня было маловато. Я пробовал ходить в автошколу, но как-то со временем не стыковалось. Да и, в конце концов, я решил повременить с получением прав. Сначала у меня не было денег на авто, а когда они появились – оказалось, что такси – очень даже хорошая альтернатива.

Но освоился я быстро. Еще до МКАДа я чувствовал себя так, как будто у меня за плечами как минимум пара десятков тысяч километров за рулем. И только когда совершеннейшим чудом я избежал столкновения с «шашечником» на «Кайене» я понял, что сама машина мне помогает.

У меня не было представления, куда ехать. Не домой же, в конце концов? Но надо было где-то переночевать. Время уже было позднее, спать хотелось. Желательно в комфорте.

Стоило мне так подумать, как на экране бортовой мультимедийной системы загорелось сообщение, выведенное красивыми, каллиграфическими буквами на зеленом фоне: «Принять конфигурацию убежища? Да/Нет».

Мне стало любопытно, что это за конфигурация такая. И я нажал на «Да».

Надпись на экране сменилось: «Конфигурация убежища требует активации режима невидимости. Активировать? Да/Нет».

Я нажал на «Да».

Появилась очередная надпись: «Режим невидимости на трассе не безопасен. Включить защитное поле или переместиться в безопасное место?»

В этот раз выбора «Да/Нет» не было. Но я догадался нажать на «безопасное место».

Дорога тут же ухнула куда-то вниз. Я почувствовал сильное ускорение; через пару секунд мы были метрах в трехстах над дорогой. В этот момент краем глаза я уловил какое-то движение. Обернулся. Салон за сиденьями водителя и переднего пассажира начал меняться.

Кузов словно раздулся изнутри, сформировав довольно большую овальную кабину, в центре которой находилась настоящая кровать. Даже постельное белье было уже заправлено, и уголок одеяла призывно откинут.

Я сглотнул, глупо улыбаясь.

– Интересно, а туалет тут есть? – произнес я вслух. И тут же часть переборки кабины, за кроватью, отъехала в сторону. За ней оказался довольно приличный санузел с унитазом и душевой кабиной.

Я хмыкнул и широко улыбнулся. Сон – это здорово. Надо только придумать, где встать. Не висеть же, в конце концов, все это время над шоссе?

– Как быстро ты летать можешь? – спросил я.

«В атмосфере допустимая скорость не более 8000 тыс км/ч» – появилась надпись на дисплее.

– А вслух ты говорить не можешь? Просто странно, что такая продвинутая электроника и не имеет голосового помощника.

– Я не совсем электроника, – послышался звонкий мальчишеский голос, – я работаю на оптических транзисторах. Так что я, скорее, оптроника. И голосовой интерфейс по умолчанию отключен. Не всем это бывает комфортно, особенно сразу после получения статуса наблюдателя.

– Постой… – сообразил я, – ты сказал – в атмосфере? А где еще ты можешь… летать? В космосе?

– Мне доступны перелеты внутри солнечной системы, – ответил голос, – со скоростью до десяти процентов от скорости света в вакууме. Но не более. Поэтому на межзвездные перелеты я бы не рассчитывал.

– Фига себе!

– И под водой, разумеется. Там скорость, правда, будет сильно меньше, чем в воздухе.

– А можешь полететь куда-нибудь… – я мысленно запнулся, перебирая варианты, – скажем, в горы? Хочу проснуться – а за окнами – заснеженные вершины. И ни души!

– Ну конечно!

«Автомобиль» чуть качнулся и, ускоряясь, начал набирать высоту. Полюбовавшись немного видами ночного города, я второй раз за вечер принял душ, разделся и лег в постель. Чистое белье приятно пахло лавандой.

– Слушай, а имя у тебя есть? – спросил я, зевнув.

– Нет, – ответила машина, управляющая моим новым транспортным средством, – многие наблюдатели дают имена своим… – голос запнулся, – блин. В вашем языке оказывается нет подходящего слова для каких, как я.

– Таким как ты?

– Ну, да. Мобильным универсальным скаутским автономным транспортам. Это так в документации говориться, если переводить дословно.

– МУСАТ, – произнес я.

– Что? – в мальчишеском голосе слышалось недоумение.

– Я буду звать тебя Муся, – ответил я, – и голос тебе придется поменять на девчоночий.

– Ну ладно, – ответила Муся, послушно сменив голос, – хотя почти все наблюдатели выбирают голоса мужского пола. Из тех, кто вообще активирует голосовой интерфейс.

– Ты много знаешь про других наблюдателей, – вздохнул я, перевернувшись на бок, – надо попросить тебя рассказать подробнее…

– Только общие данные. Нам дают их в обезличенном виде. Я довольно долго ждала назначение, так что времени было более, чем достаточно.

– Ладно, – сказал я, чувствуя, как наливаются неподъемной тяжестью веки, – выключи свет, пожалуйста. Завтра еще поговорим.

Я проснулся от яркого света и долго глядел в потолок, пытаясь понять, где нахожусь. Куда делась моя комната? Мой стол? События вчерашнего дня путались с тревожным сном, сбивая с толку.

Судорожно вздохнув, я сел на кровати.

Обычно мы с мамой пересекались по утрам. Иногда я специально вставал пораньше, чтобы приготовить ей кофе в турке. Она благодарила меня, и уходила на работу или по своим делам.

И вот я осознал – что больше этих утренних чашек кофе не будет.

Ужаснулся своему вчерашнему решению.

Ей ведь, наверно, уже сообщили о случившемся…

Какого фига я поперся в горы? Можно было хотя бы… тут я запнулся. Хотя бы что? Явиться к ней в таком виде и сказать, что я никуда не делся? Это было бы не только глупо, но и жестоко.

Интересно, она плакала вчера? Почему-то мне вдруг стало важно это узнать. И надо проследить, чтобы Лена все выполнила! Тогда у мамы будут хорошие деньги, чтобы начать жизнь заново. Она ведь правда об этом мечтала. Говорила об этом не часто – но прорывалось иногда, искренне так…

Мне бы хотелось, чтобы она не сильно из-за меня переживала. Было бы здорово увидеть, что у нее все в порядке. Почему-то я был уверен, что так и будет. Мама начнет новую жизнь. Все у нее будет хорошо.

Но на сердце почему-то было как-то… странно. Будто давило что-то. Неприятное чувство.

Я почистил зубы (все необходимое в санузле, конечно же, было), умылся, надел термобелье и перебрался за руль.

Мы стояли на узком карнизе, среди исполинских заснеженных вершин. Солнце подсвечивало ледники нежно-розовым; это было невероятно красиво. В другое время я бы застыл на какое-то время, просто любуясь волшебным моментом. Но сейчас это буйство прекрасного не вызывало у меня ничего, кроме раздражения.