Наше противостояние было нарушено как раз тогда, когда его палец опускал курок. Пистолет был пластиковый, довольно старой конструкции, вот почему Грег безболезненно носил его с собой. Раздался щелчок, пуля пролетела сквозь Тарона, опалив мне правый висок. Видимо внезапное появление последнего изменило траекторию полета пули, вызвав рефлекторное движение руки стрелявшего. Теперь Грег прицеливался уже в Тарона, но ведь его здесь не было, а значит, пуля попадет в меня, проследив ее траекторию, я поняла, что она направлена в живот. Мне стало страшно, я внезапно вспомнила фрески на стене главной комнаты, я поняла, что это не я стала лидером цирарцев, а она. Тарон влюбился в меня только потому, что она уже присутствовала в моей жизни, находилась со мной в одном теле и показывала путь своей непутевой матери, вынуждая ее на несвойственные поступки. Дочка, я тебя обрела только для того, чтобы так же внезапно потерять, но с другой стороны она оставалась со своим отцом, слава богу, что не ему придется рискнуть сейчас своей жизнью. У нас был всего один миг, чтобы встретиться, узнать друг друга и проститься навсегда. В этот миг я поднесла руки к животу, пытаясь обнять свое, не рожденное дитя, согреть ее материнской любовью, оставив хоть какой-то след в ее душе. Она же пыталась успокоить меня, объясняя, что так будет лучше для всех, для нее неприемлем наш мир, а я не могу остаться в ее, но память обо мне она сохранит навсегда.
Пуля выскочила из пистолета, неся мне разлуку и возможную смерть, пролетев сквозь Тарона, она угодила в живот, прострелив руку. Истекая кровью, я подняла глаза на Тарона, он не смог остановить ее, но он протянул ко мне руку и прошептал свою страшную клятву, моя девочка покинула мое тело, перебравшись в него. Противоположная его рука поднялась в направлении Грега и испустила небольшой пучок света, который сложил того пополам. После происшедшего Тарон растворился в воздухе, использовав все свои силы, я стала оседать на пол. Прежде чем сознание отключилось, я поблагодарила его за все, что он сейчас сделал. Тин не был его сыном по крови, но он его воспитал и любил, поэтому принял меня в свою такую странную семью, тоже полюбил и стал защищать нас обоих. А когда потребовалось смерть одного из нас, он не смог сделать выбор и предложил свою кандидатуру. Ведь лидером всегда был именно Тарон, а не Ксандр, к нему прислушивались все и он в одиночку мог изменить общественное мнение. Однако его слабостью всегда оставался Клементин, только ради него он отказался от поста. Использовав свое лидерство и все свои силы в один миг он обрек себя на смерть, отдав свою жизнь за жизнь своей внучки. В решающий момент он взял на себя ответственность за жизнь других и стал героем в наших глазах, теперь можно и умирать, мое сознание погасло.
Глава 19(возрождение)
Я стояла на краю города, он был мне знаком, но в то же время были видны и изменения. Разрушения, затронувшие его часть, так и остались, появилось большое количество разных лабораторий, а сверху город закрыл непроницаемый купол. Девчушка лет 12 подбежала ко мне, схватила за руку и потянула вниз.
- Сколько можно стоять рассматривать, побежали, я покажу тебе свой новый проект, - она была одета в обычную для цирарцев одежду, даже на голове была повязана бандана, но из-под нее выбивались темные локоны.
-Мама, давай быстрее, что ты так медленно передвигаешься? – вот оно что, моя девочка выросла…
- Ну, пойдем, - моя рука в ее слегка дрогнула, как бы ни веря в возможность пребывания здесь.
- Посмотри, мы установили несколько лабораторий с растениями, чтобы питаться на новом месте привычной едой, пока не выведем новые культуры. Я даже получила новые виды растений, от тех, что Вы оставили в лаборатории, я изучила все твои записи, они мне очень помогли. Справа располагаются центры технического прогресса, а слева растениеводческие. Там в основном папа заведует, пойдем, я покажу тебе двигатель, который поднимет весь город. Мы уже построили платформу, для крепления городов друг с другом, нам осталось только подняться и пристыковаться к ней, попеременно включая и выключая двигатели, мы будем перемещаться в пространстве, пока не найдем подходящую планету. Ты не бойся, кислород будет вырабатываться деревьями, они уже на платформе, цветы тоже уже там, остались только города. Мы даже уже несколько ближайших планет выделили, будем определяться по мере продвижения к ним. Не смотри так, я уже с 5 лет этим всем занимаюсь, солнце слишком сильно и быстро разрушается, обломки стали долетать и до нас. Пойдем, у меня так много интересного, я сейчас все тебе покажу…
Тирада пронеслась так быстро, но я смогла понять все, кроме какой-то платформы. Она рассказывала о городе, о его жителях, так мы дошли до лабораторий. Вход в одну из них открылся и нам навстречу вышел мальчик лет 10, он поклонился девочке, и мы вступили внутрь. Она все мне что-то рассказывала про недавно изобретенный прибор, а я поражалась тому, насколько было велико это здание внутри и насколько мало снаружи. Я так и не привыкла к цирарской разнице между содержанием и формой, еще меня настораживал факт попадания на глаза детей, ведь за все это время мы не встретили ни одного взрослого. Наконец-то мы подошли к двери, она положила руку целиком на кнопку, а через мгновение, я поняла, почему она так сделала, непонятно откуда появившийся прибор снял отпечаток ладони. Двери открылись, мы оказались в лифте, который поднял нас наверх, на мостик, там уже стоял мальчик 12 лет. Его кожа имела серый отсвет, а бандана на голове была красной, поклонившись нам, он сказал:
- Приветствую тебя дочь луноокой, предводительница Тасандра! И тебя, о луноокая!
- О Ксавьер, эти твои высокопарные речи когда-нибудь помещают делу, опыты все закончили? – дочка съязвила аккуратнее меня.
- Еще нет, я подумал, ты захочешь присутствовать…
- Нет, я пока занята, может, присоединюсь попозже, проследишь за процессом?
- С удовольствием! – мальца смыло тут же. Бросив взгляд вниз, я убедилась в своей догадке, везде в лаборатории работали дети, не сумев скрыть своего удивления, я повернулась к дочери. Она пояснила тут же:
- Они двигают прогресс вперед, ведь им и надо будет приспосабливать к изменяющимся условиям, это будет сделать проще, если ты стоял у истоков. К тому же пока мы найдем планету, все вырастут и станут взрослыми, произойдет смена поколений. Сейчас из взрослых только папа и Ксандр это смогли понять и принять.
Мы прошли чуть дальше, и попали в небольшую комнату, наподобие капитанского мостика, только здесь Тассандра дала волю эмоциям и сильно обняла меня. Конечно, я тоже соскучилась, я даже не смогла спросить насчет ее имени, ответ пришел сам, часть имени деда и часть моего. Доченька моя совсем выросла, ее длинные черные волосы вились совсем немного, как у меня в детстве, а глаза были такого же цвета и формы, как мои. Хоть кожа и имела желтоватый оттенок, но была гораздо бледнее, нежели у остальных, а тело было таким же, как у всех цирарских женщин. Конечно, не тех, которые жили сейчас, а тех, что погибли при переселении, когда она вырастет, она будет такой же высокой, но явно не будет похожа на мужчину.
Осознание счастья накрыло меня с головой, я здесь, дочка у меня в руках, все живы. Но радоваться постоянно что-то мешало, ведь то, что все живы, я знала и так, сделав для этого все от меня зависящее. А вот почему я здесь, это было выше моего понимания, я как бы сделала скачок в будущее, и никак не могла это осознать. Куда подевались те 12 лет, за которые выросла моя девочка, почему я ничего не помню? Посмотрев в ее глаза, я перестала задавать вопросы, ведь она так рада была моему появлению, что стало абсолютно неважно, как оно произошло. Раздался голос, возвещающий о готовности всех систем. Тассандра потянула меня вниз, по пути стараясь рассказать о двигателе, придуманном на основе использования энергии алмазов. Она так старалась, что я даже поняла основной принцип действия, а когда мы спустились в подземную лабораторию, замерла в восхищении. Я так была горда ею, что обняла на глазах у коллег, выскочив из моих объятий, она дала знак к началу опыта. Лаборатория плавно взмыла над землей и, покрутившись в воздухе, приземлилась ровно на то же самое место. Теперь Тассандра была довольна и сама обняла меня, видимо, я должна была гордиться не за изобретение, а за то, что оно работает правильно. Но я гордилось и за то, и за другое, а больше всего за то, какая дочь у меня выросла.
