– Если использовать биологические аналогии, это как боль и знание о боли. Если ты касаешься горячего, то испытываешь боль. Химическую реакцию, вызванную выделением в кровь медиаторов в ответ на реакцию периферической нервной системы. Ты отдёргиваешь руку моментально, избегая термической травмы. А теперь представь себе, что вместо боли у тебя, например, загорается лампочка с надписью «Мне больно». В обоих случаях ты получаешь информацию об опасности травмирования, но во втором для принятия решения «убрать руку» задействуется высшая нервная деятельность. Это более длительный процесс, и риск травмы увеличивается. Но есть и вторая сторона, – сказала Алина, открывая дверь в большой гараж, – отсутствие боли позволяет с лёгкостью принимать решения, приводящие к ней.

– Что ты имеешь в виду?

– Например, тебе надо войти в помещение, где начался пожар. Допустим, там находится твой брат, и тебе надо его спасти. Ручка двери раскалена, и ты получишь ожог. Боль заставит тебя отдёрнуть руку, хотя ожог не угрожает твоей жизни. А если ты не чувствуешь боли, то можешь рационально пренебречь незначительной травмой руки ради спасения жизни родственника, которая для тебя приоритетна в данной ситуации.

– Думаю, – упрямо сказала Василиса, – я всё равно смогла бы пренебречь болью. Ради брата.

– Я согласна с этой оценкой твоих поведенческих приоритетов, – кивнула Алина. – Это я и имела в виду, говоря о твоей склонности к принятию этичных решений. А теперь посмотри!

– Какая красота! – искренне восхитилась Васька.

В просторном гараже зажёгся свет, и отблески ламп засияли на полированном кузове огромного автомобиля. Длинный капот, обтекаемый силуэт, большие колёса под выступающими крыльями.

– Можно под капот заглянуть? Ну, пожалуйста!

– Если найдёшь, как открыть, – согласилась Алина. – Моя прошивка включает в себя только навыки управления.

– Ого! Схема V-16! И… Серьёзно? Карбюратор? У вас были роботы, до которых нам расти и расти, но не было элементарных топливных инжекторов?

– У нас было много бензина, – коротко ответила кибер-хостес.

– Тогда тут, наверное, бак литров на двести…

– На триста пятьдесят. Мы уже можем ехать, ты насмотрелась?

– Да, извини. Машина всё равно крутая, – Василиса с удовольствием полезла в глубину роскошного кожаного салона.

Двигатель заработал, внушительно и басовито рокоча, ворота гаража поднялись вверх, и машина выкатилась на парковку. Медленно, с достоинством проехала мимо прибывшего каравана (оттуда донёсся восхищённый свист и одобрительные крики), выехала на дорогу и рванула так, что Василису аж к сиденью прижало.

– Знаешь, – удивлённо сообщила Алина, – оказывается, в мою прошивку входит не только отрицательная, но и положительная псевдоэмоциональная мотивация. Мне отчего-то доставляет удовольствие поездка.

– Знаешь, – скопировала интонацию Василиса, – отбрось ты эту приставку «псевдо». Какая разница, химический или электрический медиатор у эмоции? Ты её испытываешь – а значит, она настоящая.

– Это утверждение требует уточнения термина «настоящее». Но я поняла, что ты имеешь в виду. Ты настаиваешь на эмоциональном уравнивании моего и твоего способа восприятия мира, поддаваясь тренду антропоморфизма, свойственного людям, – она помолчала и добавила, – но мне это приятно.

Машина сбросила скорость и свернула с шоссе в пустошь. За ней моментально поднялся шлейф пыли.

– Насыпь, вдоль которой мы едем, – пояснила Алина, – это заметённый песком трубопровод. Он скрыт в пластбетонном канале и практически неуязвим. Поэтому Киб не считает, что дело в повреждении труб. Скорее всего, проблема на самом заводе. До него ещё около двухсот километров, примерно три часа хода, ты можешь отдохнуть.

– Я слишком возбуждена и нервничаю, – призналась Василиса. – А ты нет?

– Я получаю сложный набор противоречивых мотивационных импульсов. Это вызывает частичную дезориентацию, не влияющую, впрочем, на моторные функции. Можешь не волноваться, я полностью контролирую данное транспортное средство.

– Я не волнуюсь. Я верю в тебя.

– Не вполне понимаю, причем тут вера. Моё существование является наблюдаемым фактом, не имеющим вероятностного характера.

– В данном случае это означает, что я тебе доверяю.

– Спасибо, это приятно слышать, – она сделала паузу, как будто прислушиваясь к себе, и повторила. – Да, действительно приятно. Программно-эмоциональный комплекс функционирует.

– И мне приятно, – сказала Василиса. – Я всегда относилась к тебе, как к человеку.

***

– Я наблюдаю некий объект, – сообщила Алина через некоторое время.

– А? Где? Что? – вскинулась всё-таки задремавшая на удобном широком сидении девочка.

– Впереди по курсу, правее на два градуса, дистанция приблизительно три с половиной километра. Это ответ на вопрос «Где?». Объект неизвестной природы, предположительно искусственного происхождения. Это ответ на вопрос «Что?». Ответа на вопрос «А?» ты, полагаю, не ожидаешь.

– Очень смешно, – буркнула Василиса. – Лично я ничего не вижу.

– Моё зрение имеет возможность трансфокации в широких пределах. В данный момент мой левый глаз работает в широкоугольном режиме, контролируя движение автомобиля, а правый – в длиннофокусном.

– Удобно, наверное, – зевнула Василиса. – Мы далеко уехали, пока я спала?

– До завода остаётся около пяти целых и семи десятых километра.

– Ого, совсем рядом. И что же ты там увидела?

– По мере приближения я склонна идентифицировать силуэт как ремонтного бота модели три, запятая, ноль восемь.

***

– Ну, вот мы его и нашли, – бодро сказала Васька, когда машина остановилась рядом с роботом. – По крайней мере одного из пропавших.

Ремонтный бот ничуть не походит на человека, представляя собой сложную конструкцию из манипуляторов, захватов и складных суставчатых ходуль. Он застыл неподвижной фигурой возле крышки трубопроводного канала. Вид у него в закатном свете пыльный, но скорее целый.

– Сейчас проведу диагностику, – Алина подошла к боту, откинула сервисный лючок и что-то там нажала.

– И как?

– Он полностью разряжен. Это не удивительно, учитывая, сколько прошло времени. Я даже не могу проверить исправность, не хватает энергии для запуска диагностического модуля.

– Что будем делать?

– Я вижу две возможных стратегии. Первая – мы подключаем бота к автомобильному генератору и ждём, пока он зарядится хотя бы до минимального уровня. Это позволит мне провести диагностику, а также снять дамп памяти. Возможно, это поможет нам подготовиться к тому, что нас ждёт впереди. Но возможно, и нет – вероятность не поддаётся точной оценке в связи с недостаточностью данных.

– А вторая какая?

– Проигнорировать бота и следовать дальше. Это увеличит риски, но сэкономит время. В данный момент я не могу совершить обоснованный выбор между двумя решениями и это вызывает во мне ментальный дискомфорт.

– А сколько времени уйдёт на подзарядку?

– Несколько часов. Точный временной период будет возможно оценить после получения информации о состоянии ходовой батареи бота.

– Тогда к чёрту его, поехали!

– Поскольку я не могу выбрать решение логически, то принимаю твоё предложение. Однако мне бы хотелось понять, какие данные, вероятно отсутствующие у меня, привели тебя к этом выбору?

– У меня нет никаких особенных данных, – пожала плечами Василиса. – Просто лучше принять какое-то решение, чем никакого.

– Интересная позиция, – кивнула Алина. – Я обдумаю это.

***

Они вернулись в машину и неспешно поехали дальше вдоль короба с трубами.

– Смотри, ещё один бот, – сказала Василиса. – И ещё. Ого, сколько их! Интересно, почему они все тут собрались?