2003 год

Париж

Если бы в мире не существовало этого города – его непременно следовало выдумать. И это вовсе не чьи-то там слова – это придумала я, когда увидела этот город впервые и окунулась в его удивительную атмосферу. Кто сказал «Увидеть Париж и умереть»? Пафосная ерунда! Слишком мало – увидеть Париж однажды, и даже воскрешая его в воспоминаниях, вам непременно захочется жить, любить, танцевать… Вот, что такое настоящий Париж. Увидеть – и влюбиться навсегда! Он восхищает и завораживает своим изысканным великолепием. И меня не интересует ничьё альтернативное мнение. Будь то великосветский Демон, знающий всё обо всём, или вечно недовольная дворничиха, ненавидящая всех парижан и туристов и проклинающая Париж каждое утро.

Этот город принял меня в свои объятия и подарил забытое ощущение счастья и, как ни удивительно – умиротворения. Наверняка это покажется странным для любой молоденькой барышни, оказавшейся в самом романтическом городе мира. Но вот она я – красивая, юная мадемуазель Шеро, нахожусь в самом сердце Парижа, где утопает в буйной растительности совершеннейшее чудо архитектуры – Нотр Дам де Пари. Я безмолвно и трепетно наслаждаюсь этим готическим исполином, пропитываясь духом древней истории и романтического флёра. И здесь я нахожу умиротворение и придумываю свою новую сказку.

Я живу в Париже уже две недели, и каждое утро прихожу сюда – к знаменитому величественному собору Парижской Богоматери, где я подолгу стою, замерев, и представляю себя маленькой прекрасной принцессой в волшебной стране. Во Франции у меня появилось новое имя, и моя непреодолимая тяга к этому храму теперь кажется мне символичной. Мне нравится быть Эсмеральдой в этом легендарном и удивительном месте.

Кто бы мог подумать, мамочка, что мечта всей твоей жизни сбудется у меня?..

Одна из городских квартир Демона, в которой мы живём, находится в четвёртом округе Парижа, на острове Сите. Этот уникальный кусочек суши, расположенный на реке Сена, по праву называется колыбелью и сердцем французской столицы и соединён с городом девятью красивейшими мостами. Именно здесь зародился Париж. Теперь же остров представляет собой культурно-историческую часть города, в котором почти не осталось жителей, зато нескончаемый поток туристов круглосуточно делает его оживлённым и людным. И одной из главных достопримечательностей нашего островка является, конечно, собор Парижской Богоматери, что находится всего в паре минут ходьбы от нашего дома. Это ли не чудо?!

Каждое утро в восемь я выхожу из дома и гуляю по острову, исследуя новые уголки. Но любая моя прогулка неизменно начинается с посещения храма, после чего я часто отправляюсь через весь остров, чтобы посидеть в уютном скверике Вер Галан. Утром здесь бывает тихо, и я позволяю себе размечтаться.

Демон почти не напрягает меня, только настаивает, чтобы я постоянно была на связи и не забывала вовремя кушать. С собой у меня вполне достаточно денег, чтобы вдоволь накормить себя и ещё сотню-другую проголодавшихся туристов. Их толпы постоянно осаждают наш живописный островок. А мне нравится причислять себя к числу горожан, для которых эта чудесная сказка не закончится с отъездом. Теперь я настоящая француженка, парижанка!.. Я столичная штучка! Эх, видела бы меня сейчас Дашка!

Домой я возвращаюсь, когда уже садится солнце и от потемневшей реки начинает веять прохладой. Наш дом – один из немногих жилых домов на острове, и в этом его особенная ценность. Выходит, что он тоже является памятником древней архитектуры. Может, и не таким древним, как мой храм, но тоже очень достойным. А если перегнуться через кованые перила узкого балкончика нашей квартиры, то даже можно увидеть небольшую часть храма, и это приводит меня в невероятный восторг. За последние месяцы я настолько отвыкла от позитивных эмоций, что сейчас искренне благодарна Демону за этот подарок – восхитительное лето в Париже.

Мой дед оказался достаточно прямолинейным и по прилёту в Париж сразу обозначил мою дальнейшую судьбу на ближайшие месяцы. Внимательно выслушав его планы, я для себя уяснила, что находиться в столице мне предстоит лишь до конца лета. А потом я перееду в его дом, находящийся в пригороде, где должна буду усердно учиться, дышать свежим воздухом и ожидать рождения ребёнка.

Вот же блин – ребёнок! И это, казалось бы, важное жизненное обстоятельство уже было готово выветриться из моего сознания. Я пыталась абстрагироваться от этого состояния в наивной и глупой надежде, что всё забудется, и оно само собой как-нибудь рассосётся. Внешне никаких изменений я до сих пор в себе не наблюдаю, за исключением слегка увеличившейся груди. Правда, по утрам меня ещё продолжает немного тошнить, но неприятные ощущения я всегда быстро вытесняю упоительными прогулками.

Но как бы мне не хотелось забыть моём интересном положении, Демон всё равно не позволит. Он ежедневно справляется о моём самочувствии и совсем не желает понимать, насколько мне некомфортно от того, что он знает обо мне такие интимные подробности. Вот и тот, кто завёлся у меня внутри, тоже не позволит о себе забыть, ведь скоро он начнёт расти. Ну зачем мне этот ребёнок, что я с ним буду делать? Не хочу его… не хочу! Ведь я же всё равно не смогу его любить…

Всё это я выложила Демону, когда однажды вечером он традиционно спросил о моём самочувствии и о полученных за день впечатлениях. На задушевный разговор дед настроен не был и ответил жестко и безапелляционно, что моё дело – быть послушной и выполнять все предписания врачей. И якобы любить ребёнка меня никто не заставляет, но и вредить ему никто не позволит. А избавляться от плода на таком сроке, да ещё в моём юном возрасте очень опасно. Ведь ему, Демону, нужна полноценная здоровая дочь, то есть я, и бла-бла-бла… И никаких тебе «Успокойся, всё будет хорошо» или «Не бойся, я с тобой»… Короче, главный Демон сказал «надо», а потом пожелал мне спокойной ночи и удалился в свой кабинет, ну а я в свою комнату. Вот и поговорили.

Обалдеть, я ему инкубатор, что ли? А если у меня начнёт живот расти? Ужас! Как я людям-то на глаза покажусь? Вот, наверное, из-за этого он меня и решил выдворить из Парижа в какую-то глухомань и поселить в деревенской избушке, чтоб не позориться. Интересно, а как выглядит французская глушь? Надеюсь, у него там хотя бы туалет не на улице? Мне жуть как не хочется представлять себя деревенской жительницей. Всё же, в моём понимании, быть русской горожанкой куда почётнее, чем французской деревенщиной. Все эти куры, свиньи и коровы – точно не моё. Хотя, может, у него там и нет свиней, но куры-то точно имеются – село же.

Я бы предпочла остаться здесь – на острове. Здесь жизнь кипит всегда, а я в самом эпицентре этой кипучей энергии. Здесь у меня есть мой храм, мой чудесный парк, река… и здесь я как будто ближе к маме. Странно? А вот и нет – она всей душой стремилась в этот город, и уж если я сюда перебралась, то мамочкина душа точно где-то рядом. Вероятно, поэтому мне стал так близок и дорог мой прекрасный собор – когда-то о нём с таким упоительным восторгом рассказывала мама, что я влюбилась в него заочно и уже очень давно. От неё я услышала и про каменную симфонию, и ещё много очень красивых метафор и сравнений. Сама я, к моему сожалению, не настолько возвышенна, чтобы всё это понять, но трепетным волнением наполнилась.

Не хочу покидать остров!

Я даже успела полюбить свою комнату! И заодно узнала, как выглядит стиль «минимализм». Это только на первый взгляд странно и пусто, а потом понимаешь, что всё необходимое есть, зато ничего лишнего по углам не валяется. Потолок и стены в моей просторной комнате белые, а пол тёмно-серый. Лишь одна стена, у которой расположена моя широченная белая кровать, выложена в виде пазла и представляет собой довольно позитивную картину, хотя и тоже серо-белую – цветущую ветку сакуры. А с потолка, как сталактиты, свисают причудливые светильники. Мебели почти нет, зато есть, где развернуться – танцевать даже можно. Шкаф оказался встроенным в стену – такой огромный, как будто ещё одна комната. Стол, как выяснилось, тоже можно выдрать из стены. А если простукать тут всё как следует, то, возможно, и балкончик найдётся. А что – ванную комнату я таким образом уже обнаружила.