Девушка коротко постучала, но, когда ответа не последовало, просто открыла дверь.

– Мама?

Комната тоже оказалась пустой.

С еще большей неуверенностью Жозефина снова закрыла дверь. Может, ей стоит одеться и поискать свою семью… Она окинула взглядом комнату, затем подошла к окну и посмотрела вниз, в сад, где уже прогуливались первые принцессы. Ей показалось, что она видела, как за одной из них следовало пять стройных собак.

Жозефина отвернулась от этого брачного спектакля, а затем внезапно поняла, что здесь не так. Сундуков не было! В комнате почти ничего не осталось из их вещей. У Жозефины появилось предчувствие, и она уже хотела броситься к двери и выбежать в коридор без надлежащей одежды, но внутри уже знала, что слишком поздно. Она пересекла большую комнату, и белый конверт на темном деревянном столе привлек ее внимание. Она думала, что ей даже не стоило его открывать, чтобы прочитать письмо. И когда она уже держала его в руках, с горящими глазами, то даже подумала о том, что открывать его не было смысла. Содержание, слова ее матери, они снова причинят боль Жозефине, и она, возможно, не вынесет этого. Но, конечно, девушка заглянула внутрь.

Она стояла будто парализованная. Строчки перед ее глазами расплылись, и слеза упала на слово решили и частично растворила его в крошечном черном озере.

Первой ее мыслью было вскочить и бежать к экипажам, но там никто ее не ждал. Мать уехала вчера. И она не искала ее, а ухватилась за возможность уехать с Давинией, продать всю свою одежду и, возможно, семейные драгоценности за бесценок, и снова только для того, чтобы скроить два бесполезных бальных платья.

Ложь в письме обидела Жозефину больше, чем то, что ее оставили одну. И, что хуже всего, она не могла ни с кем этим поделиться. Не спорить, не кричать. В чем бы Давиния ни нуждалась, ей уже отказали!

Жозефина забежала в спальню, сняла халат и небрежно бросила его на кровать, затем подняла крышку коробки с одеждой и вытащила дневное платье. Она оделась как можно быстрее, затем направилась к девушкам, которые работали на ее мать, и заставила их сказать ей все, что те знают. Нужно было выяснить, что произошло на самом деле, что они в действительности обсуждали, как долго их не будет. И что потом? Должна ли она тогда ждать здесь несколько дней в одиночестве?

Жозефина закончила одеваться, несмотря на то, что ей было трудно застегнуть платье без посторонней помощи. Она обула туфли и вернулась в главную комнату. Теперь необходимо сохранять спокойствие, чтобы ее обиженное «я» не натворило глупостей. Даже если ей захотелось сбежать, сделать что-то неразумное, она не могла. Письмо все еще лежало на столе, и она собиралась подойти к нему, когда услышала шум из комнаты матери. От шока ее сердце начало биться быстрее, но после нескольких вдохов снова успокоилось. Ее мать не могла так быстро вернуться. Или же? Кто еще это мог быть, кто только что вошел сюда? Она подошла к приоткрытой двери и заглянула внуть.

Она увидела девушку с темными, туго завязанными волосами, склонившуюся над одним из ящиков матери.

– Что ты делаешь?

Девушка обернулась.

– Вы все еще здесь? – виновато спросила она.

– Что ты здесь делаешь? Что ты украла? – Жозефина шагнула в комнату.

– Ничего, графиня, – девушка стояла с пылающими щеками и сжимала руку в кулак.

– Тогда покажи руку, если ты ничего не украла, – попросила Жозефина.

– Я не могу, – девушка сжала губы. – Вы приведете охрану, не так ли?

– Положи все на место, – сказала Жозефина. – Сейчас же.

Медленным движением девушка, имени которой Жозефина попросту не знала, сунула два ожерелья обратно в коробку и немедленно ее закрыла.

– А теперь расскажи мне, что здесь происходит. Где моя мама? – спросила Жозефина.

– Где ей угодно, графиня, – выражение лица девушки ожесточилось. – Она ушла и не захотела, чтобы мы чем-то занимались. Она нас уволила. Всех нас.

– Как? – Жозефина подумала, что просто неправильно расслышала. – Но почему?

– Думаю, она не хочет платить нам, графиня. Или она просто не может. Ваша мать сказала, что мы должны идти своим путем и то, что нам разрешили находиться здесь, при дворе, – это большая честь. Что многие другие сделали бы это просто так. Это означало, что мы не получим денег. Остальные уже уехали. Только я все еще тут.

– А потом ты решила, что сама выдашь себе зарплату. – Жозефина хотела скрестить руки на груди, но затем отпустила.

– Так оно и есть, графиня. У меня семья, которая должна что-то есть. Они возлагали на меня большие надежды. Приехать сюда было мечтой. Я чувствовала себя такой счастливой. Но сегодня все должно закончиться. Тогда, по крайней мере, мне нужна заработная плата, на которую я имею право, – она вызывающе посмотрела на Жозефину.

Та посмотрела на нее в ответ и задумалась. Конечно, поступок девушки подлежал осуждению. Нельзя просто взять и украсть. Но она также понимала, насколько несправедливо поступила ее мать.

– Все в порядке, ты получишь свою зарплату, – сказала Жозефина.

– Что вы сказали? – на ее лице все еще оставалось подозрительное выражение.

– Я говорю, что ты не должна воровать, но твоя зарплата – это твоя зарплата. Пообещай мне, что больше никогда не сделаешь ничего подобного. За такое тебя следует сурово наказать.

– Я знаю, – ответила служанка и уставилась на Жозефину, как будто та собиралась развернуться и позвать стражников. – Я обещаю.

– Пойдем со мной. – Жозефина отвернулась и прошла в большую комнату, где и оставила девушку ждать. – Останься здесь, я принесу деньги. – Она проскользнула в спальню и закрыла дверь. Жозефина быстро нашла сумочку со своими сбережениями. Какие деньги за это время получала горничная? Она действительно понятия не имела. В ее сумке для сбережений лежали только медные монеты, и она не прикасалась к красной бархатной сумочке с серебряными монетами. Достаточно ли трех кусков меди? Она вернулась в комнату, почти ожидая, что девушка сбежит, но вот она стояла перед ней с бледным лицом и широко раскрытыми глазами. Жозефина порылась в сумке и достала три монеты. Она передала их девушке в протянутой руке и наблюдала за выражением ее лица. По нему Жозефина попыталась понять, достаточно ли такого количества денег.

Девушка подошла к ней и протянула руку. Затем она схватила Жозефину за запястье и дернула к себе, а другой рукой схватила сумку с деньгами. Жозефина была слишком удивлена, чтобы закричать, и тоже постаралась дотянуться до сумочки. Но девушка оказалась на удивление сильной, скрутила Жозефине руку, пока та не закричала и не упала на колени. Она получила удар ногой в бок, из-за чего воздух будто покинул легкие. Жозефина лишь услышала быстрые шаги, а потом дверь захлопнулась.

Она лежала на полу, хватая ртом воздух, и каждый вдох, казалось, вонзал ей нож в тело. Неужели она сломала ребро? Нужно встать! Поднимайся! Ее руки нащупали стул перед туалетным столиком. Задыхаясь от боли, она все же поднялась. Служанка уже будет где-то в горах, прежде чем Жозефина сможет нормально ходить.

Она не побежала за ней. Жозефина знала, какое наказание ожидает девушку, если ее поймают, поэтому не сообщила об этом страже. В конце концов, их обеих соединила судьба: они стали жертвами планов матери Жозефины. Возможно, ей следовало позволить горничной украсть бесполезные цепочки. Тогда, по крайней мере, она попала бы в нужное место. Цепи должны были иметь небольшую ценность, иначе мать взяла бы их, чтобы продать за приличную сумму.