– Мы близнецы, –  медленно сказала она, оборачиваясь к подруге по несчастью. Почему-то именно эта информация добила Зинаиду окончательно. Изменить внешность –  это бывает, в конце концов, ну –  мало ли какие технологии на свете есть. Пластические операции и все прочее. Но вот стать не только юной девочкой, но и сестрой-близняшкой своей пожилой соседки –  это оказалось действительно чересчур.

Всех отличий между ними –  широкие металлические браслеты на руках у бабки Зинки. У Зинаиды таких не было.

– Шо? –  предсказуемо хлопнула глазами бабка Зинка. Кстати, похоже, все же надо называть ее как-то иначе теперь. Ммм… Детка Зинка? Зинаида хихикнула, а затем не выдержала –  и расхохоталась. Со всхлипами, стонами, так, что из глаз брызнули слезы, а сама она сползла наконец на пол. Она хохотала, сгибаясь пополам, закатываясь и откидывая голову назад, ловила ртом воздух и чувствовала, как по щекам катятся слезы. И даже не удивилась, когда в какой-то момент оказалось, что ее голова лежит на коленях ее… сестры. Теперь, видимо, так. Бабка Зинка сидела теперь на полу рядом с ней, обняв ее одной рукой, и гладила другой по волосам.

– И поплачь, девонька, оно правильно… –  приговаривала она.

Это что же… это у нее истерика? Полноценная истерика. У нее, Зинаиды Алексеевны Летовой, которая никогда не повышала голос даже на самых оголтелых семиклассников, которую в школе считали настоящей снежной королевой, лишенной каких-либо чувств, а бывший муж как-то в сердцах обозвал “ледышкой”. Которая ревела навзрыд, размазывая по щекам слезы, только наедине с собой, только тогда, когда… впрочем, об этом сейчас вспоминать точно не время. Кажется, и на старуху бывает проруха. Хотя кто это здесь старуха теперь?

В последний раз хихикнув над этой мыслью и тут же всхлипнув, Зинаида решительно подняла голову и, опираясь на руку, села рядом с бабкой Зинкой.

– Хорошо. Мы там, где мы есть, и на данный момент изменить что-либо не можем. Поэтому стоит ли что-то менять –  вопрос пока все равно неактуальный, –  ей всегда помогало, чтобы прийти в себя в любой ситуации –  вот так рассудительно разложить по полочкам всю имеющуюся информацию, все проанализировать и сделать выводы с математической точностью. Всегда и все можно проанализировать. Даже собственную истерику. –  Итак… для начала: баб Зин, мы теперь ровесницы и даже, кажется, сестры. Вы не возражаете, если я буду обращаться к вам на “ты”? Так будет лучше, чтобы вызывать меньше вопросов у окружающих.

То, что окружающим плевать, как они называют друг друга, поскольку никто вокруг не понимает по-русски, она пока решила игнорировать. Этот пункт на повестке дня не первый. Впрочем, бабка Зинка об этом и вовсе, похоже, не задумывалась.

– Та хоть горшком назови. Тока в печь не ставь, –  она пожала плечами. –  Ты мне вот шо скажи: это шо это меня, замолодил хто-то? Операция такая или шо?

– Ох… это вряд ли… то есть вряд ли специально кто-то… “молодил”. Мы… мы, кажется, попаданки.

– Хто?

– Это… это из книг, то есть в книгах их так называют…

Как объяснить истовой христианке 80 с гаком лет, кто такие попаданцы из фэнтези? Собственно, Зинаида и сама не была фанаткой этого  жанра. Но несколько книг с яркими обложками –  уже после приезда в станицу –  признаться, прочла, хоть и не стала бы никому в этом признаваться. Или даже не несколько… неожиданно затянуло. Для себя, привычно анализируя все происходящее, в том числе собственные желания, она сделала простой вывод: мы часто ищем в книгах и кино того, чего не хватает нам в жизни. Кому-то –  романтики, любви и сильных чувств, кому-то –  приключений, кому-то –  собственной значимости, а кому-то –  просто полноты жизни. Или еще проще –  счастья. Диво ли, как популярны книги, где есть чудеса, любовь и обязательный хэппи-энд? И диво ли, что ей, сознательно раскрасившей свою жизнь в понятный и простой серый цвет, так хотелось хоть на несколько часов побыть кем-то другим –  живущим среди ярких красок?

Лекция о теории переселения душ и о параллельных мирах была заведомо провальной идеей. Уже на второй фразе слушательница задала свой коронный вопрос “Шо?”. Вздохнув, Зинаида решила быть проще. Представим, что нас неожиданно поставили на замену в младших классах.

– Баб Зин… а что ты последнее помнишь… ну, когда ты ко мне зашла?

Та нахмурилась, задумалась на секунду и перекрестилась. А потом еще раз.

– Так это… мертвая ты лежала. На полу, значить. Я ж думала, сморило от жары, подошла, а ты и не дышишь. Ну я кинулась скорую вызывать, мужиков звать, а… а потом сердце закололо, так годы жеж, оно часто у меня, да так сильно… а потом все. Глаза открываю –  корова эта жопой-то кровать толкнула, а напротив ты глазьями лупаешь.

Зинаида прикрыла глаза. Все-таки –  током. Насмерть, значит.

– Понятно… в общем, баб Зин, мы… ты не волнуйся только! Но мы, кажется, умерли. Там. Обе. Меня током ударило, у вас –  сердце. И наши души…

– Эть!  Так а это –  шо тебе, рай, шо ли?

– Нет, –  вздохнула Зинаида. –  Это… это, видимо, другой мир. Или наш, только время другое. Хотя вряд ли –  язык звучит совсем незнакомо. Но наряды –  вы заметили? Все как из прошлых веков. И ночнушки эти на нас…

– Нормальные ночнушки, –  проворчала бабка Зинка.

– Да неважно. Важно, что души, видимо, переселяются после смерти.

– Дууууши… –  бабка Зинка хитро прищурилась. –  Так ты ж у нас вроде того –  эта… атеистка! Ни в бога, ни в черта не веришь?

– Я агностик, –  хмыкнула Зинаида. –  Это… неважно, в общем, я не принимаю на веру того, что нельзя проверить. Ну… примерно так. Неважно. Но мы с тобой тут вроде как раз и проверили. Узнали на собственном опыте –  так сказать, эмпирическим путем, что души существуют и переселяются… раз уж мы –  это мы, а тела –  другие. Значит, души действительно существуют, назовем это так. И они переселяются после смерти. Возможно, даже в другие миры. Только по логике вещей, души должны бы переселяться в новорожденных младенцев. Тогда все вполне очевидно  –  никто не помнит прошлых жизней, потому что мозг новорожденного просто еще физически не развит настолько, чтобы совершать сложные мыслительные операции и долго концентрироваться. Вот и не удается сохранить воспоминания. А мы с тобой… не знаю, почему. Что-то пошло не так, кажется. Но наши души попали в тела взрослых девушек. Или подростков. И физически их мозги, видимо, в полном порядке, раз мы этими мозгами способны нормально думать. Вот и память у нас сохранилась. Только эти девочки, которыми мы стали, они, кажется, больные были –  иначе с чего бы таких взрослых с ложечки кормили. Да и тело –  не знаю, как ты, а я слабая совсем, двигаться тяжело. Что-то с ними случилось… Наверное, они от своей болезни умерли, а мы попали почему-то в их тела…

– В трупы, шоль? –  деловито переспросила бабка Зинка, и Зинаиду передернуло.

– Ну… раз мы дышим, то не трупы. Или это была максимум клиническая смерть. Хотя вряд ли, раз меня как раз кормили. Важно, что их души куда-то делись… а наши заняли их место.

– Жалко девок-то, –  помолчав, неожиданно заявила бабка Зинка. –  Соплюшки совсем, жить и жить бы…

Да… об этом Зинаида почему-то не задумывалась. Или нарочно не задумывалась? Мысль оказалась неприятной –  она занимает чье-то место.

– Вряд ли мы можем здесь что-то изменить, –  помолчав, ответила она. –  Во всяком случае… у нас с тобой теперь есть, кажется, второй шанс. У тебя-то точно –  новая молодость и все такое, –  сама Зинаида не была пока уверена, радоваться ли ей своему попаданству. Молодость –  так ей и в прежнем теле до старости далеко было. И одно дело –  быть молодой, но взрослой и самостоятельной, с профессией, образованием, какой-никакой налаженной жизнью, другое –  подростком с невыясненным положением… С другой стороны, здесь она точно никогда не встретит своего бывшего –  и это было уже огромным поводом для того, чтобы поднять голову, осмотреться и… может, наконец вернуться в мир? Даже если этот мир будет –  другой?