— Не смотри так, я предупреждал, что нам нужно поговорить, — всё также следя за заоконной кинолентой, произнес Артеш.

— В кабинете, на работе, но не таким образом, — на выдохе процедила я.

О, как он меня бесил в эту минуту: надменный, самоуверенный, самовлюбленный нахал! Я на секунду позволила себе выпасть из реальности, представляя как самозабвенно душУ его, лишая налета невозмутимости и безукоризненности, кои, однозначно, он каждое утро набрасывает на свое царственное тело. Нет, поверьте, по жизни я настоящий пацифист и не склонна к жестоким поступкам, но в своих фантазиях можно и нужно проделывать самые неординарные выходки, чем я сейчас и занималась, успокаиваясь и сосредотачиваясь от полученного, хотя бы мысленно, удовольствия.

— Я не говорил, что беседа будет проходить в кабинете, — насмешливо сказал высший недодемон, разворачиваясь ко мне лицом.

— Но и речи про похищение там тоже не было!

— Я не похищал, мы направляемся туда, где и произойдет намеченная встреча, — спокойно уточнил Шон. Окончательно потеряв интерес к окружающему пространству, сконцентрировав всё свое внимание на мне, Артеш демонстративно сложил руки на груди, всем своим видом выражая: «ну, давай, возрази!». По-видимому, пикировка ему нравилась, и он ею желал скрасить свой досуг во время запланированной поездки. Ага, жди!

Сжав кулаки до такой степени, что почувствовала все восемь лунных полукружий, отпечатавшихся на ладонях под давлением ногтей, отвела взгляд от бессердечного циника, с которым меня свела судьба.

Я находилась в заранее проигрышной ситуации, обладая разными весовыми категориями с означенным, по сути, Богом в мире Шарэттэ, как в прямом смысле слова, так и с точки зрения статуса, влияния, возможностей и имевшихся знаний о планете, ее законах и обычаях. Может, Шон здесь вправе совершать абсолютно любые действия, и никто ему не указ?

— Не фырчи, я не причиню тебе вреда, — в некоторой мере примирительно уведомил Артеш, — мне требуется выяснить кое-что и без тебя, как оказалось, не получится. Сделаешь, что просят, и будешь свободна.

— А, если я не смогу этого сделать, если оно изначально невыполнимо?

— Постараешься и сделаешь, — с нажимом припечатал мужчина.

Он больше ничего не добавил, откинулся в кресле и закрыл глаза, словно, забывая обо мне, как о сущем пустяке, недоразумении, букашке на лацкане его безупречного пиджака.

Павлин — красивый, величественный, притягательный, но лишь внешне, а как откроет рот, сразу возникает желание закрыть не только уши, но и глаза, и вообще лучше отойти как можно дальше. И как я могла повестись на него при первоначальном знакомстве! Не спорю, сексуального магнетизма и животной самцовой брутальности в нем «по самую крышку», однако, насколько же он озлоблен, холоден и равнодушен.

Я с трудом представляла даже саму вероятность, что этому недодемону возможно объяснить факт существования любви, нежности, добра и человеколюбия, не говоря о том, чтобы заставить распознать и укоренить в себе определенные чувства.

Последовав поданному примеру, я прикрыла веки и теснее придвинулась к спинке автомобильного сиденья. Мерное покачивание создавало обманчивое ощущение покоя, но я не позволяла себе обмануться. Напряжение, натянувшееся звонкой струной, тонко — буквально на ультразвуке — пело между нами. Надеюсь, Шран скоро найдет меня и вызволит из загребущих наглых рук своего Шона, не испугается немилости власть держащего.

Вместе с тем, спустя непродолжительное время (согласно моим внутренним часам не более часа) я всё еще состояла в невольницах у Артеша. Оставив негостеприимное нутро движущегося металлического монстра, мы выдвинулись к расположенному на окраине центральной застройки Шибаяну неприметному низкорослому домику, прикрытому от палящих лучей Шэтта множеством дикорастущих лиан. Мужчина быстро и резко продвигался к указанному помещению, удерживая меня за локоть и не давая мне вырваться и убежать.

Перед тем, как утонуть в темном и прохладном воздухе, царившем за дверью строения, я обернулась назад с надеждой, что там уже во всеоружии мчится мой сильный и смелый демон, но чуда не произошло. Глупо, он, скорее всего, пока и не знает об исчезновении одной непредусмотрительной барышни, зазевавшейся на «безопасных» улицах его родного города.

— Постой и не мешай мне, — прикрыв за нами дверь, сообщил Артеш.

Попали мы в «перемещательную станцию», а, следовательно, на Шибаяну вряд ли останемся. Неуловимые манипуляции, вдох-выдох, и мы поспешили на выход, где меня ждало неизвестное и пугающее будущее, благо, что близкое — мучиться от незнания недолго.

Скрип дверного полотна по песку, горячий ветер, опаляющий кожу, гарцующий по небу прямо над головами Шэтт, каменные трущобы, взявшие нас в кольцо.

Шансу. Красная пустыня.

— Добро пожаловать в мой персональный ад — так же называется место, где надлежит пребывать таким, как я? Дьяволам… — яростно и, неожиданно, горько выдал Шон. Хриплый голос впился тупой, неповоротливой иглой в основание моего сердца. Артеш стоял спиной ко мне и рассматривал багряные барханы, убегающие от его ног в западном направлении и разбивающиеся о скалистые нагромождения, видневшиеся на горизонте. — Ты должна сделать так, чтобы Шарэттэ вернула то, что забрала у меня десять лет назад. Мои крылья…

Глава 23

Ретроспектива, или новое явление Шарэттэ

Шарэттэ была недовольна.

Она с негодованием матери, поймавшей нерадивого ребенка за реализацией опасных для жизни и здоровья экспериментов, пыталась заставить нас отступить и не совершать задуманное безумство.

Кристально-прозрачное небо над нами вмиг затянулось мутными и плоскими облаками, превратив окружающее пространство в сумрачный каменный лес, а по песчаному полотну закружились мелкие ветряные смерчи, завлекая в свой невероятный танец красную пыль, царствующую на Шансу.

Артеш мало обращал внимания на произошедшие изменения, он уверенно и целенаправленно шел только ему известным маршрутом, моим ориентиром в пути служила его спина.

Задерживаться у станции я не стала, во-первых, было страшно, во-вторых, имеющимися в комнате приборами я не умела пользоваться, кроме того жесткий взгляд недодемона мне, собственно, не оставил выбора.

Продвигались медленно, шаги давались с трудом, ноги ощутимо проваливались, будто, пустынные пески сделались в одно мгновение зыбучими и тяжелопроходимыми.

Когда я от изнеможения начала спотыкаться буквально о воздух, мой спутник объявил короткий привал. Расположившись на огромном валуне, заботливо вытолкнутым из недр самой планетой в период далеких тектонических трансформаций, я аккуратно откинулась назад, приникла спиной к шероховатой теплой плоскости и раскинула руки в стороны, зачерпнув пальцами податливые песчинки. Мысли вяло курсировали в голове, не выдвигая более-менее значимые идеи по спасению меня любимой. Сознание растеклось внутри аналогичной морской звездой, симулируя полное отсутствие жизни в теле.

— Осталось немного. За теми скалами слева будет узкое ущелье — нам туда, — через непродолжительное время откуда-то сбоку прозвучал голос Артеша, — вообще, эта станция самая близкая к нужному месту, но из-за разыгравшейся непогоды идем мы недостаточно быстро.

Сообщать мужчине, что в непогоде виноват он сам и его нелепая цель, я не стала. Сам поймет, наверное.

— Хорошо, — как можно равнодушнее ответила я.

— Поднимайся, нам пора.

У, деспот! Перекатившись на бок, я опустила ступни в постылый песок. Диск Шэтта, еле видимый сквозь дымчатый небесный атлас, практически приблизился к горизонту, за которым в скором будущем намеревался скрыться совсем. Ещё два-три часа и день уступит свои права в этой части мира.

В этот момент в голову скользнула мысль, а имеется ли шанс, что Шран в обед решит прийти домой и обнаружит мое исчезновение? Старательно сгенерировав желание возвратиться домой, я, сотворив из частички своей души белоснежного голубя, отправила его с данным посланием прямо в сердце моего демона. Надеюсь, сработает…