–Какое рыцарское благородство! Тебе надо не декорации разрисовывать, а героев-любовников в нашем театре играть. Ты живёшь в оторванном от реальной жизни мире, в котором мне нет места. Я обычная женщина, и мне не нужны пустые придуманные поэтами идеалы. Всё, прощай. Я ухожу навсегда. Хотела объявить тебе о разрыве через месяц. Но вижу, что откладывать нельзя. Рядом с тобою и до беды недалеко.
–Подожди, не принимай скоропалительных решений! Останься! Я не хочу провести в одиночестве эту ночь накануне столь ответственного шага.
–Значит, всё же испытываешь страх перед ветряными мельницами? Но я тебе не нянька в детском саду, чтобы сопли вытирать. Если вдруг отступишься от своей безумной идеи и уцелеешь, то позвони. Я найду время для пары нежных свиданий. Всё-таки ты мне не совсем безразличен. Сама не знаю, почему ты мне приглянулся. Женская душа потёмки даже для нас самих. Ну, всё, я пошла.
Когда за актрисой закрылась дверь, Пётр с тоской отвернулся к стене. Его тревожила предстоящая схватка с опасным и безжалостным противником.
А Варавская, покинув любовника, отправилась на набережную реки. Стоя у парапета, долго смотрела на стремительное течение тёмной воды к манящему притягательной неизвестностью морю. Внезапно она испытала непреодолимое желание чудесным образом, словно по взмаху волшебной палочки, поймать свою птицу счастья. В этот момент она ясно осознавала, кого видит в образе доброго кудесника. И отбросив последние сомнения, Варавская приняла окончательное решение:
«Надо немедленно предупредить Бугрова об опасности. Этот щедрый спонсор нашего театра поглядывал на меня с явным вожделением на премьере спектакля месяц назад. Сейчас судьба даёт мне шанс заполучить богатого покровителя, и я им воспользуюсь. А как же Мамин? Надо при встрече с Бугровым попросить его не причинять вреда Петру».
Последний довод услужливо позволил притупить угрызения совести. И Варавская решительно направилась к известному в городе своим помпезным фасадом офису. У входа ей преградил путь охранник:
–В чём дело? Время посетителей закончилось. На улице уже стемнело.
–Я актриса из городского театра Варавская. Бугров меня знает. Мне надо срочно с ним увидеться и переговорить. Это в его интересах.
Немного подумав, охранник позвонил шефу и, включив громкую связь, доложил:
–К вам пришла актриса Варавская и хочет вас немедленно видеть.
–А что ей надо? Я уже перечислил спонсорские деньги на постановку их новой комедии.
И Варавская, испугавшись отказа, поспешила вмешаться:
–Скажите, что речь идёт о союзе между Захаровым и Маминым!
Бугров среагировал мгновенно:
–Я всё слышал. Передай даме, что я прибуду минут через пятнадцать. Проведи её в мой кабинет и угости кофе. Будь вежлив и максимально предупредителен. Конец связи.
И актриса поняла, что её сообщение попало точно в цель и теперь надо из своего визита выжать максимально пользы. Она не успела допить кофе, как в кабинет стремительно вошёл Бугров. Попросив охранника удалиться, сразу перешёл к делу:
–Вы оторвали меня от важных переговоров. Я здесь только из уважения к вам и высокому театральному искусству. Перейдём сразу к делу.
–Тогда слушайте внимательно. Ваш бывший сотрудник Мамин завтра вечером встречается с владельцем химзавода Захаровым, которому передаст документы, способные нанести ощутимый вред вашей репутации и материальным интересам.
– Каково содержание этих документов?
–Откуда это может знать женщина, далёкая от прозы жизни и витающая в облаках несбыточных мечтаний? Мой приятель Мамин в разговоре только вскользь упомянул о незаконных сделках с землёй и уходе от налогов.
– Ну и сволочь этот Мамин. Я ему доверял, взял в свою фирму как бывшего сокурсника, положил высокую зарплату, а он вместо благодарности накопал против меня всякого дерьма. Да ещё надумал объединиться с моим врагом Захаровым! И где должна произойти эта историческая встреча?
– Не знаю, Мамин только упомянул, что они должны пересечься поздно вечером в уединённом месте, чтобы об их союзе узнали как можно позже.
– Они хотят путём шантажа заставить меня отказаться от претензий на химкомбинат?
–Захаров, возможно, и намерен так поступить, но у Мамина иные планы. Он надеется через связи вашего недруга подключить к расследованию областную прокуратуру и добиться публикации разоблачительных материалов в городской газете. И Мамин как искренний борец за справедливость пойдёт до победного конца.
– В отношении юродивого Мамина у меня сомнений нет. Но пока непонятен ваш интерес в этом тухлом деле. Ведь, вы решили предупредить меня о грозящей опасности явно не из-за внезапно вспыхнувшей любви к немолодому и не очень привлекательному мужчине.
–Хорошо, я буду говорить откровенно. Мой возраст приближается к тридцати, и меня страшит этот важный рубеж в жизни каждой женщины. Я уже поняла, что высокие атлеты годятся лишь для весёлого досуга, и то на короткий срок. Теперь меня интересуют солидные мужчины, сумевшие добиться высокого положения в обществе.
–Довольно откровенно. А как же ваш приятель Мамин?
–Это просто женский каприз в период вынужденного простоя. Но я совсем не желаю вреда Мамину. Отнеситесь к нему снисходительно.
–Ваше пожелание будет учтено. Но я человек дела, а потому конкретизируйте, на какое вознаграждение вы рассчитываете за свою услугу.
–Я надеюсь, что наши с вами личные отношения перерастут в нечто большее, чем обычная дружба. Но я даже не смогу пригласить вас к себе на чашку чая. У меня нет своего дома. Я живу в служебной комнате при театре, и это ограничивает мои возможности в расширении круга близких знакомых.
–Хорошо, я решу этот вопрос, как только сумею по достоинству оценить полученную от вас информацию. Не сомневайтесь: я умею быть благодарным. Обижены не будете!
–Спасибо, это то, что я хотела услышать. Но ещё раз прошу, не будьте слишком жестоки с Маминым. Он искренне верит в то, что творит.
–Не надо повторяться. Я сделаю всё для успокоения вашей совести. А теперь идите. Мне надо принять срочные меры и устранить возникшую угрозу.
Выйдя из офиса на улицу, Варавская зябко поёжилась. Она не верила обещанию бизнесмена пощадить Мамина. Но тревогу за судьбу преданного ею человека быстро вытеснило сладостное предчувствие реально обещанного новоселья.
А Бугров, после ухода актрисы поспешно набрал номер мобильного телефона:
–Привет, Никон. Надеюсь, узнал? Ты мне нужен по срочному делу. Будь через полчаса в беседке на набережной. Детали изложу при встрече.
–Хорошо, я понял.
Бугров подошёл к сейфу, достал пачку долларов и положил в борсетку. После некоторого раздумья решил захватить ещё дополнительно валюты:
«С учётом западных санкций и бурной инфляции Никон наверняка поднимет цену. И это будет справедливо из-за повышенного риска моего задания».
Выйдя из офиса, Бугров отпустил водителя. Тот не удивился: шеф часто так поступал, отправляясь на интимные встречи с очередной любовницей. Сев за руль, Бугров немного покружил по городу, убеждаясь в отсутствии слежки. Он ехал на встречу с человеком, знакомство с которым старался скрыть.
В детстве они с Никоном жили в одном доме. Дерзкий по характеру Никон попал за решётку ещё подростком за ножевое ранение в уличной драке. Потом было ещё три судимости за кражи и разбои. Вернувшись в город после последнего освобождения, Никон остался обиженным на уголовную братву. За годы пребывания в колонии, его основательно забыли, и он опоздал к дележу сладкого пирога. Никону предложили роль рядового сборщика дани с торговцев. Это его не устроило. Он попытался собрать собственную команду и начать войну с молодым поколением рэкетиров. Но прежние друзья не поддержали Никона. Он уже был готов смириться, когда его нашёл Бугров.
Бизнесмену надо было срочно ликвидировать более удачливого конкурента. Прибегать к услугам криминальных авторитетов Бугров не хотел, зная жестокий принцип уголовного мира: вход-рубль, а выход сто. И потому решил обратиться к другу детства Никону. Тот выполнил заказ безукоризненно и получил от Бугра приличную сумму. Это дало Никону возможность разъезжать по городу на престижной иномарке и посещать дорогие рестораны. Уголовники не подозревали об источнике доходов Никона и считали его фартовым вором-одиночкой. Такое положение Никона вполне устраивало. И хотя кровавые заказы поступали от Бугрова не часто, он их хорошо оплачивал, обеспечивая Никону «красивую» жизнь. Новый звонок от заказчика поступил своевременно: последнее щедрое вознаграждение уже подходило к концу.
