Семь дней царил на улицах праздник. Семь дней стекались в замок знать на поклон. Семь дней устраивались балы и пышные приёмы. Ничто не предвещало беды.

Через десять месяцев после свадьбы королева родила на свет здоровую девочку. Первым, кто её увидел, оказался свет полной Луны. И в честь этого её назвали Алуной. Это значало у них «близко к Луне».

Королева справилась, она не умерла в тяжёлых родах. Когда Ыгрт взял на руки свою драгоценную дочурку, закутанную в десятки одеял, то любовь и ласка стала осязаемой к королеве и их первому дитя даже для слуг.

Повитуха обещала: девочка не умрёт, выживет и будет такой же красивой и мудрой, как королева. И все поверили ей.

На следующее утро гонцов отправили по городам с хорошим известием. Именины принцессы назначали на следующий месяц.

***

Королева всё время проводила у колыбели дочурки, даже кормила сама. Вскормлённая молоком родной матери, девочка росла и белела не по дням, а по часам. Король, порой оставляя дела на следующий день, уходил в детскую, чтобы понянчить младенца. Он улыбался на улыбку Алуны и с трепетом смотрел в глубокие синие глаза дочери. Его счастье выглядело безграничным. Он благодарил Бога за семью и просил ещё больше детей, желал большую и дружную семью, которой у него не было из-за вечной войны за власть, пугался от своей светлой мечты, но продолжал надеяться на это. Мужчина сладко целовал жену и жаждал наступления следующего дня, чтобы прожить счастливые моменты вновь.

Уже на третью неделю няньки стали замечать, что, когда не было ветра, игрушки принцессы постоянно качались, летали балдахины над полом. И всё это было крайне странным. И когда через месяц одна нянька хотела занавесить шторами окно, из которого лился лунный свет, створки окон затрещали и стали хлопать. Женщина испугалась и бросилась из комнаты, а занавески резко распахнулись, и Луна вновь стала светить для малышки, веселя её. Об этом инциденте жители замка узнали быстро, однако не решили даже рот открыть из-за страха перед королём. На этом неприятности не кончились.

На именинах, где присутствовали глава церкви, знать и вся королевская семья, случилось происшествие. В люстру, которая висела над колыбелью малышки и тронами, нечаянно угодил огромный ворон. Он влетел в распахнутое окно и навёл ужа-асную панику. Стражник, не мешкая, достал арбалет и выстрелил в птицу, однако промахнулся и попал по цепи, разорвав её.

Все закричали, бросились к выходу, а бедная мать кинулась к ребёнку, чтобы накрыть его своим телом. Люстра полетела прямо на них, но внезапно из кроватки принцессы раздался заливистый смех. Люстра зависла и тут же стала кружиться как юла под хохот Алуны, а потом и вовсе разорвалась на миллиарды атомов и превратилась в красивый, серебряный дождь.

– Это – нечистые силы! – взревел от страха глава церкви, чем и положил начало слухам и неправдам, разлетевшимся из замка в ту же секунду.

– Неужели это нечистые силы?

– А может это ведьмы? – шумели люди.

– Я слышала, бабка королевы – ведьма. То-то и понятно, почему аристократ! – сделала баронесса акцент на этом слове, – женился на ней.

Король с королевой багровели от ярости.

– Кто из нас ведьма? Вы, может быть, баронесса Мон Вераль? Или вы, госпожа Ун Калезь? Даже несмотря на это, моя дочь жива! Мы живы! – крикнул король Ыгрт.

Серебряная пыль, кружившаяся в главном зале, стала сворачиваться в образы животных, людей. Все гости напугались ещё больше. Их ограниченное сознание не могло принять что-то хорошее в необычном.

– Это принцесса! Это принцесса сделала!

– Она ведьма!

– Ведьма! Ведьма родилась у Короля и Королевы!

Именины были испорчены. Но главное было не в этом – репутация и вера в правителя Нонсерадт разбилась как люстра – вдребезги. Все стали бояться королевскую семью. Каждый день из замка выходили новости о проделках принцессы через слуг и гостей правителя.

И вот, в осенний сухой день, один смельчак, задушенный оковами церкви, поднял клич: «Она разрушает замок из камня в свой второй месяц, что будет, если она останется жить»? Приближённый короля узнал о настроении народа и поскакал к господину.

– Уходите отсюда, сюда надвигается разъярённая толпа! – кинулся к королевской чете он.

– А как же моя дочь? А как же Алуна!? – кричала бедная мать, спрашивая дрожащим голосом, приближённого, не находя в его поведении утешительного ответа.

– Забудьте о ней. Иначе погибнете вместе с ней.

– Как они могут? Это всего лишь дитя. Как они смеют подняться из-за этого на бунт?

– Толпа не знает правду. Она вас не послушает. Вы для них ведьма, ваше величество, – признался сподвижник и с тревогой посмотрел на короля.

– Вы ещё сможете родить других детей. Не жертвуйте собой ради того, кто обречён, – вторил другой.

– Я не отрекусь от тебя, мы дали перед Господом клятву, – сжал посиневшие от ужаса женские ладони король и посмотрел в помутневшие от горя глаза королевы.

– Но мы не можем оставить Алуну! – взмолилась почти седая мать.

– Армия перешла на стороны вашего брата. Он идёт во главе восстания! Это государственный переворот, – закричали всполошенные гонцы. Они ворвались в тронный зал и попадали от бессилия.

– Как и в любом другом городе. Всё разрушат. Вас назвали проклятыми королями, а во главе толпы ваш брат. Бегите в родительский дом или хотя бы на границу, мы же попытаемся сдержать их натиск, – закричал приближённый и начал командовать обороной замка.

– Скорее, я больше, чем уверен, что они знают и тайные ходы. Скорее! – и рыцари да советники взмолились королю и королеве. Его величество без промедления снял корону и тяжёлую мантию. Выхватил меч и пошёл к окну, чтобы самому увидеть предателей. Он считал, что вышло на улицу всего несколько сотен людей, но восставших можно было считать тысячами. На сторону младшего брата перешла часть армии, которую перетянули с границы. Замок окружили. Начали разбивать лагеря: крестьяне кричали и просили убить принцессу. Брат требовал корону.

– Мы не сможем сдержать долгую осаду, Ваше Величество, – подошёл сподвижник. – Начало осени, запасов немного, а уже перекрывают истоки реки.

– Предлагаете просто сбежать? И что делать? Добровольно отдать корону? – мужчина посмотрел на королеву, которая командовала сбором провианта, оружия и свиты на побег. – А если убить Алуну, они не утихнут. Это не причина восстания, – ядовитая усмешка окрасила небритое лицо. – Они клялись в верности, просили Бога дать мне много лет жизни, а сами первыми предали.

– В Хитке есть летний замок, – после небольшой паузы советник вновь заговорил. – Если вы согласны, мы отправимся туда. Оттуда будет несколько дорог.

– Если соберётесь взять принцессу, то она вас будет тормозить. Младенец не выдержит долгой дороги, а остановиться нельзя будет из-за погони, – вклинился в разговор сподвижник.

– Если братец станет королём, он отправит войска, чтобы отрубить мне голову. А если перелезут через стену и откроют ворота, то всё равно убьют. Сбежать или сохранить трон? – но как бы храбр не был король, он оставался смертным, боящимся боли и конца. Тяжёлое решение легло на плечи короля. Мужчина решил пожить подольше.

Король, его советники, несколько слуг подхватили Королеву и побежали по тайным туннелям из замка. А когда закрывался проход, свергнутый и устрашённый король отдал последний приказ:

– Защитите мою дочь, я вернусь, – и они исчезли в лесах. До последнего мужчина надеялся остаться королём, до смерти хотел вернуться обратно и править вновь. Оседлав коней, самые верные подданные, принялись защищать путь короля и королевы до Хитки.

В это время около замка образовалась толпа с факелами, вилами, огромными топорами и оружием. Она требовала сжечь маленькую ведьму. Толпу крестьян окружали солдаты, перешедших на сторону озлобленных принца. Началась двухдневная осада. Слуги, оказавшиеся в ужасной ситуации, поражающая огнём и жестокостью, отбивались как могли: строили баррикады, ловушки, выливали на головы осаждающих помои да кипяток и помои. Некоторые же переходили на сторону толпы и шли убить ребёнка.