Обладая очень слабым телосложением, сопровождаемым, к сожалению, холерическим нравом, Корнаро, кроме того, в свои ранние годы вел беспечный образ жизни, что свидетельствует о легкомысленных привычках, которые в конце концов переросли в невоздержанность. Но ему было суждено оставить после себя нетленное имя, благодаря добродетели, основанной на том, что Корнаро полностью подчинил себе все страсти.
Он был почти уничтожен, прежде чем достиг сорокалетнего возраста, теми естественными и приобретенными недугами, которые в течение многих лет превращали его дни и ночи в почти непрерывное мучение.
Окончательно убедившись в том, что его противоестественные привычки, если они сохранятся, вскоре станут причиной его смерти и обладая таким решительным мужеством и решимостью, которые мы узнаем при более близком знакомстве и научимся восхищаться его главной чертой – он так полностью изменил свой образ жизни, что за очень короткое время его болезни исчезли, уступив место крепкому здоровью и спокойствию духа, которые доселе ему были неведомыми.
Одним словом, из отчаявшегося и почти беспомощного инвалида, непригодного ни для работы, ни для развлечений, он стал не только человеком совершенного здоровья, необычайно активным и счастливым, но и таким примером полного самоограничения, что вызвало удивление и восхищение всех, кто его знал, заслужив и получив титул «Воздержанный». Мягкость и доброта его изменившегося нрава в то же время снискали ему самое полное уважение и привязанность.
В городе Удине, на севере Италии, он женился на Веронике ди Спилимберго, дочери знатного дома с таким же именем. Он очень хотел детей, не только по всем естественным причинам, но и для того, чтобы его потомство могло унаследовать большое состояние, которым он обладал. В течение долгого времени разочаровавшись в этой надежде и когда он и его жена уже были в преклонном возрасте он, наконец, был очень счастлив рождением маленькой дочери. Девочке они дали имя Кьяра (Клара). В свое время она была выдана замуж за своего дальнего родственника – Джованни (Иоанна), сына Фантино Корнаро, члена богатой и влиятельной ветви семьи Корнаро Пископия. Она стала матерью восьми сыновей и трех дочерей, всех, кого Корнаро – как мы узнаем из его собственных слов, дожил до того времени, когда увидел их и насладился их обществом.
Верно соблюдая этот мудрый закон природы, умеренность, в течение стольких лет, он предвкушал, с уверенностью – которая, как покажет продолжение, не была ни необоснованной, ни разочарованной – счастливую и процветающую жизнь не менее века. И этот срок, как он был уверен, он мог бы значительно продлить его и дольше, если бы ему посчастливилось начать жизнь с теми преимуществами, которые, как он уверял нас, его учение дарует детям всех, кто ведет умеренный образ жизни, которого он с удовольствием придерживался.
До самого конца своей замечательной жизни он сохранил свое привычное здоровье и бодрость, а также владение, в совершенстве всеми своими способностями. Ни одна рука, кроме его собственной, не может достоверно рассказать нам о развлечениях и удовольствиях той счастливой старости, к которой он призывал всех стремиться. Но мы можем подытожить все это одной короткой строкой, в которой он заверяет нас: «Я никогда не знал, что мир так прекрасен, пока не достиг старости». О том, что его случай не имеет аналогов и параллелей, он и сам не был в неведении. Этой мыслью он не только испытывал простительную гордость, но и извлекал одну из величайших радостей своей старости, когда он размышлял о том, что в то время как многие другие до него писали хвалебные речи о воздержанной жизни и регулярности, никто, в конце столетия жизни, не брал в руки перо, чтобы оставить миру историю о своем личном участии во многих неописуемых благословениях, которыми он наслаждался в течение стольких лет. Ни один человек, восстановив подорванное здоровье, не прожил столько лет, чтобы рассказать миру о том, как он это сделал.
Единственной мыслью, которая занимала его сердце, была благодарность за выздоровление и за бесчисленные благословения его долгой жизни. Он надеялся, что это чувство будет и впредь приносить существенные плоды, ибо он жил и умер в уверенности, что его труды по написанию достоверного отчета о пережитом, принесут пользу тем, кто будет его слушать. Он был убежден, что если он, начавший жизнь в условиях стольких недостатков, смог достичь совершенного здоровья и сохранить его в течение стольких лет, то возможности тех, кто наделен совершенной конституцией и с детства опирается на умеренные правила жизни, должны быть почти неограниченными. Будет трудно найти где-либо зафиксированный случай, когда конституционные недостатки, усугубленные неразумными привычками жизни, угрожали более преждевременной смертью и если Корнаро, с его конституцией – слабой от природы и организмом, явно разрушенным в возрасте сорока лет, смог достичь таких результатов, кто возьмет на себя смелость установить предел возможности долголетия человеческой семьи после того, как несколько поколений верно соблюдали мудрые законы Природы?
Заряженный свидетельствами благодарности и почтения многих, кто извлек пользу из его примера и совета – и осознание этой пользы для других было, как он уверяет нас, одним из самых приятных из его многочисленных благословений – он провел вечер своей жизни в почете у всех и в наслаждении дружбой и уважением самых выдающихся из своих соотечественников. Посвятив свои лучшие годы выполнению того, во что он твердо верил, что это его миссия в этом мире – священная задача, донести до своих сограждан осознание неизбежных последствий невоздержанности – он терпеливо ждал своего конца. Когда смерть пришла, она застала его вооруженным смирением философа и непоколебимо мужественной верой в будущее, готового и радостного расстаться с жизнью. Мирно, как он ожидал и предсказывал, он умер в своем дворце в Падуе, 26 апреля 1566 года, на сто третьем году своей жизни. (Историки не пришли к единому мнению относительно года его рождения, некоторые считают его возраст сто четыре года, другие – девяносто восемь. Приведенные нами даты, однако, подтверждены лучшими авторитетами).
Он был похоронен восьмого числа следующего месяца без всякой пышности, согласно указаниям, оставленным в его завещании. И рядом с ним в свое время была похоронена его верная жена, которая пережила его и дожила почти до того же возраста. Ее конец был столь же счастливым, найдя ее в таком совершенном спокойствии души и легкости тела, что те, кто находился у ее постели, не знали, что ее нежный дух отлетел в мир иной.
Прекрасный дом, построенный Корнаро на улице Мельхиорре Чезаротти в Падуе, и обстановка, в течение стольких лет, величайшего домашнего счастья, а также самого щедрого гостеприимства, все еще существует, и всегда был связан его именем. Он состоит, в основном, из трех зданий: дворец, который является главным и казино – оба приписываются самому Корнаро, в то время как знаменитая лоджия известна как работа его протеже и друга, Фальконетто. Все три здания замыкают двор, на который выходят все здания: дворец с одной стороны к улице, лоджия и казино – с других сторон.
Лучший из сохранившихся портретов этого по праву знаменитого человека каталогизирован под № 83 в знаменитой галерее дворца Питти, во Флоренции. До недавнего времени он считался одной из картин Тициана, но теперь он известен как работа Тинторетто и входит в число шедевров этого знаменитого художника. Размер холста составляет 110 × 82,5 сантиметра, а фотографическая копия использованная в этой работе, признана директором галереи Питти превосходной. Фигура, высотой в две трети натуральной величину. Корнаро изображен сидящим в кресле, одетый в черное, его пальто оторочено мехом. Хотя на картине изображен человек преклонных лет, в нем чувствуется достоинство, осанка и острота взгляда. Это указывают на то, что человек все еще физически энергичный и умственно развитый.
В других частях этой книги представлены некоторые из многочисленных достижений этого замечательного человека, мы будет здесь – с этим мимолетным упоминанием его трактата о сохранении лагун «Трактат об управлении водными ресурсами» Падуя, 1560 г.) и очень кратко отметим труды, благодаря которым он главным образом, стал известным.
