Забежав на стадион, я крикнул другу, чтобы он побыстрее шел. Леха еле-еле передвигал ногами.

– Ну ты что, уже идти не можешь?

– У меня нет никакого настроения.

– Леша, ну ты что, ну не умерла же твоя сестра! Она просто заболела.

– Ты что такое говоришь? Извини, но я пойду домой. Леха развернулся и пошел домой.

Сидя на лавочке, я до последнего не мог осознать, что же я такого плохого сказал. Мне стало ужасно грустно. У меня было такое чудесное настроение, а сейчас мне сделалось прямо не по себе. Смотрю, на стадион бегут Санек с Олегом. Думаю, наверное, тоже решили поотжиматься.

– Эй, Паха! А ты чего один? Сидишь, грустишь. Где твой правильный друг Леха? – поинтересовался Олег.

– У Лехи сестра заболела. Он с ней дома.

– А-а-а, понятно. Будешь с нами играть?

– Буду. А во что играть?

– Не знаю пока, сейчас что-нибудь придумаю. Санек, во что поиграем?

– Не знаю, а ты во что хочешь?

Я знал, что Олег предложит, в то и будет играть Санек.

Посмотри, что у меня есть, – с гордым видом Олег достал рогатку из кармана.

– Ох, ничего себе! Это ты сам ее смастерил? – мне действительно понравилась рогатка. Она была немаленькой, с широкой резинкой и наверняка здорово била. Дай я попробую стрельнуть.

– И куда ты будешь стрелять?

– Ну, например, в дерево.

– Ха-ха, ну ты и чудак! Кто же в дерево из рогатки стреляет?

– А куда еще стрелять?

– Ну вот, например, в голубей. Или воробьев.

– Не-е. Я не буду. Они же живые, им будет больно.

– Ой, ты посмотри на него! Санек, жалостливый нашелся. Ты еще поплачь, как девчонка.

Санек так ехидно надо мной посмеялся, мне даже захотелось ему заехать в челюсть. Знал я, что с Олегом мне не справиться, он обязательно заступится за друга. Этот Санек всегда его всякими вкусняшками подкармливал. У Санька отец был начальником, и мама его всегда ходила в красивых платьях. И ездили они на крутой машине. А Олег рос без отца. Его воспитывала одна мать. Она вечно с соседями ругалась. Наверное, Олег вышел весь в нее.

– Ладно, я пошел, мне еще уроки нужно делать… – соврал я. Хотя мама всегда говорила: «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь». Ну, извините, другого выхода я не нашел.

– Какие уроки? – пропищал Санек. У него был отвратительный писклявый голос. – У нас же каникулы!

– Я поступил в экспериментальную школу, и мне надо готовиться.

– Смотри-ка, в экспериментальную школу он поступил! – съязвил Олег.

И когда я уже развернулся и пошел домой, Олег выстрелил из рогатки и попал мне прямо в попу. Мне стало больно и обидно, хотелось им обоим набить морды! Но я понимал, что силы не равны, и я вспомнил мамины слова: «Если на тебя напали, и ты знаешь, что они сильнее тебя, беги что есть мочи!»

И я побежал! Слышу, что они меня из рогатки расстреливают. Камушки свистят только так. Я не обращал внимания, быстро набрал код на железной двери в подъезд и скрылся за нею. Мне даже полегчало. Добравшись до своего этажа, перед дверью квартиры я вытер слезы и зашел домой.

– Павлик, это ты? – спросила мама, выглянув из кухни.

– Да, я.

– Переодевайся, мой руки и садись обедать.

Я переоделся, вымыл руки и принялся за обед. Ел я молча, без всякого аппетита.

Мама у нас была всегда внимательной. Ничего от нее не скроешь: все увидит, все заметит.

– Павлик, что-то случилось? – мама с интересом посмотрела на меня.

– Нет. С чего ты взяла?

– Я же вижу, что-то случилось! Ладно, давай обедай, потом поговорим.

Съев большую тарелку вкусного борща, запив морсом с творожным кексом, я поплелся в зал, смотреть мультики. И тут мама – тут как тут! Приобняла меня. И у меня от накопившейся обиды потекли слезы. Я рыдал у нее на груди, как маленький! Мама молча ждала, пока я успокоюсь, и начала разговор.

– Ну что, успокоился? Ты мой герой!

– Никакой я не герой! Как маленький разревелся, – вытирая слезы, я украдкой посмотрел на маму. Ее лицо сияло добротой.

– Я считаю, когда мужчина плачет, в этом нет ничего плохого. Значит, в нем есть добро. Это никак не говорит о его трусости! Наоборот, злой, наглый человек никогда не покажет своих слез! Ну а теперь обязательно нужно выговориться. Нельзя в себе держать плохие мысли и чувства, от них надо освобождаться.

– Как это?

– О своих обидах и злобе надо кому-нибудь рассказать, но обязательно близкому человеку, доброму, который тебя поймет. Выслушает до конца, даст тебе правильный совет.

– Ну хорошо, – пробормотал я. У меня даже появилось хорошее настроение. – Мам, понимаешь, я опять столкнулся с Олегом и Саньком.

– Ты же должен был встретиться с Лешей.

– Да, должен был. Мы с ним и встретились, но он был не в настроении. У него Соня заболела. Я ему говорю: «Что в этом такого? Она же не умерла!» Он вообще обиделся и ушел домой.

– Павлик! Как ты мог так поступить с лучшим другом?

– Что я плохого ему сказал?

– Как что? Мальчик и так переживает из-за сестры, а ты вообще испортил ему настроение. В этой ситуации нужно было его подбодрить: сказать, что все будет хорошо, что Соня быстро поправится, отвлечь его какой-нибудь интересной игрой. А ты что наделал?

– Мам, я даже и не подумал! Он меня начал раздражать своим унылым видом. Вот я и ляпнул, не подумав.

– Павлик, нужно извиниться перед Лешей.

– Что я сделал плохого? Подумаешь, сказал не то!

– Ты знаешь, иногда слово бывает намного больнее.

– Ну ладно, хорошо, так и быть, попрошу у Лехи прощения.

– Вот и чудно.

И мама пошла на кухню что-то стряпать. А я сидел и думал: «Как же мне у Лехи попросить прощения? Это легко сказать, а как трудно сделать…»

– Мам! – крикнул я. – Может, ты у Лехи за меня сама попросишь прощения?

– Нет, дорогой, давай-ка уж сам. Ты же будущий мужчина. А мужчина должен отвечать за свои поступки.

«Ну хорошо, – думал я. – Как-нибудь встретимся с Лехой на улице, тогда попрошу у него прощения. Нет, уже пройдет время, и это прощение, наверное, будет смешным. Надо набраться смелости и позвонить ему».

Я подошел к телефону, поднял трубку и тут же ее положил на место. Минут 5 я собирался с духом, снова снял трубку, набрал номер. Когда пошли гудки, у меня аж пот выступил на лбу. Трубку взяла Лехина мама.

– З-здравствуйте, – запинаясь, проговорил я.

– Ой, Павлик, привет! Как у тебя дела?

– Хорошо. А можно Лешу к телефону позвать?

– Да, конечно. Алексей! Тебя Павлик по телефону спрашивает.

– Да, я слушаю. – Мне показалось, что Леха со мной разговаривает с каким-то надменным тоном. Мне стало не по себе и захотелось положить трубку.

«Нет, – сказал я себе, – если решился, значит, иди до конца».

– Леха, ты знаешь, я вот по какому поводу звоню. Я, может, тебя обидел сегодня на улице? Ты прости меня! – выпалил я и бросил трубку. Мне показалось, что я веду себя как последний дурачок.

Но тут зазвонил телефон.

– Павлик, ответь! – крикнула мама из кухни. Я взял трубку.

– Алло!

– Павлик, ты зачем трубку бросил? – весело прокричал Леха.

– Не знаю, как-то неудобно стало… – буркнул я.

– Да ладно, забыто, давай на улицу! На самокатах!

– Давай.

– Я уже собираюсь.

– Леха, я уже тоже собираюсь!

– Хорошо, жду тебя во дворе. Давай, кто первый?

– Давай! – согласился я и рассмеялся.

Я враз натянул на себя штаны, но одна штанина, как назло, запуталась в другой, и я чуть не свалился в прихожей. Мама смотрела на меня и смеялась. Я тоже не выдержал и рассмеялся во весь рот. Какая это была радость! Я даже передать не могу. Только подумал: «Вот что значит попросить прощения! Но все-таки как трудно это сделать…»