В мировой культуре существует специальный жанр, который призван указывать дорогу к идеалам добра, красоты и мира – это жанр басни. Не случайно М. Л. Гаспаров считает, что «басня среди всех литературных жанров оказалась одним из наиболее долговечных и наименее изменчивых». Действительно, жанровые элементы структуры басни – рассказ и мораль – остаются без изменения. И в XXI веке, как и во времена Эзопа, басня остается востребованным литературным жанром.

Если в области поэтики автор связан с особенностями жанра, в области языка – нормами общенационального языка своего времени, то в области стиля баснописец может достаточно полно проявить свою индивидуальность.

Книга «Зал снов» состоит из трех частей (басни, истории-притчи, сказки), которые дополняют друг друга и позволяют глубже осмыслить идею воспитания души: от басен, которые включают открытый дидактизм, до философской притчи, поднимающей моральные и этические проблемы на экзистенциальный уровень. Третья часть содержит литературные сказки – как способ образного освоения проблем бытия.

Темы сюжетов Ирины Белых затрагивают сферы и общественной жизни, и семейной, и общечеловеческих понятий, проводят границу между честью и бесчестием, нормой и девиацией, милосердием и жестокостью, справедливостью и несправедливостью. В книге есть басни, написанные в классическом стиле, и басни, расширяющие рамки жанрового поля. Сближаясь с городским фольклором, литературной балладой, сказочными сюжетами и страшилками, они дают возможность вдумчивому читателю поразмыслить о жизни, о второстепенном и главном – о нашем будущем.

Каким оно будет – зависит от нас, нашего умения понимать, прощать и любить. Здесь и проявляется индивидуальность баснописца, оригинальный подход к раскрытию тем житейского и философского толка.

Читателю предлагается поразмыслить над такими понятиями, как совесть («Спящий Сеня»), любовь и ложь («Горький мёд»), любовь и всепрощение («Жестокий мир»), национальное самосознание («Перипетии порядка»), вера и безверие («Зал Снов»), задуматься над вечными вопросами жизни и смерти («Любовник и пустота»). Книга заставит подумать о моде в её опасных проявлениях («Спасти Героя»), о зависимости современного человека от алкоголя («Привидение в костюме») и честно посмотреть в зеркало, может быть, можно обойтись без пластического хирурга? («Зеркало времени»).

У Ирины есть постоянные поклонники таланта. Так П. В. Калитин, доктор философских наук, с интересом следит за творчеством поэта: «Её басни и по жанру, и по содержанию самодостаточны. И не только в силу обязательного резюме: моралите. Они самодостаточны прежде всего благодаря неимоверной объективации целого сонма общечеловеческого и особенно русского здравосмыслия… Поиск наших национальных «изъяснов» вполне закономерно и – не без Благодати: вдруг! – оборачивается у Ирины Белых победоносной крепостью русского духа…

После такой сверхклассической: анфилады нашей русскости – остаётся только усугубиться: органично и – таинственно – в себя, сделав, баснословную «сказку воскресений» своей личной: внезапно – судьбой».

Мораль в баснях Белых читается легко, так как содержит скорее здравое мышление, чем назидание. Они сближаются по форме с пословицами или крылатыми выражениями, смысл которых прозрачен, а стихотворное оформление дает возможность запомнить и воспроизводить их даже вне текста:

Когда труды мужей дают плоды – то в этом есть всегда их жён труды.

Здоровый сон у Вали-паиньки, что не боялась нездоровой паники.

Басня «Спящий Сеня» имеет две морали: люби людей – проснётся совесть.

И основную:

Важно отметить, что тексты басен Белых говорят больше, чем то, что заключено в моралях. Но без этого содержательного противоречия вместо басни с её тематикой был бы сочинён «совершенно не поэтический рассказ, который, как простейший житейский случай, совершенно исчерпывал бы это явление», как утверждает Выготский.

Произведения Белых насыщены просторечными словами: сволочь, балбес, дурак, враки, тарахтеть, матерщина и т. д. Одним из важных признаков текстов становится диалог. Автор вступает в разговор с читателем, герои беседуют между собой «на глазах» читателя. Герои басен используют лексику просторечную вплоть до грубой. В выводе – моральном законе, «скрижалях» – Ирина обращается к культурному читателю, знающему законы литературного языка, правила хорошего тона, универсальные нравственные законы.

Надо заметить, что когда В. В. Виноградов описывал язык басен Крылова, то основное внимание он уделил именно просторечным словам: «Парадная, литературно-условная форма как бы снята с русского языка в басне Крылова… Казалось, главным героем басен Крылова стал сам русский язык с заложенными в его системе своеобразиями национально-характеристического выражения, игрой экспрессивных красок, с его художественными возможностями и со свойственным ему складом мысли». Поддерживая эту традицию, автор пишет о недопустимости использования обсценной лексики:

По общепринятой версии слово «мат» произошло от слова «мать». Российский филолог Б. А. Успенский выявляет изначальные ассоциации, связанные с «основной формулой» русского мата (ё… твою мать), как связь с землёй и её осквернением, как связь с родителями, как представление об опускании и проваливании земли, её горении и трясении. Обсценная лексика испокон веков являлась формулой разрушения и агрессии! Став нормой настоящего времени, обсценная лексика, попирая понятие культуры общения, зачастую вызывает чувство вседозволенности, из-за которой случались потрясения и в личной, и в общественной жизни. Страшно представить будущее, где вседозволенность станет нормой…

Надо сказать, что жанр басни имеет некоторые модификации: от строго дидактической установки до иронического и гротескно-бурлескного типа повествования. Басни И. Белых имеют строго дидактическую установку – в этом смысле принадлежат к ядерным жанровым образованиям, восходящим к классическим басням Эзопа, хотя и написаны, в отличие от Эзопа, в стихотворной форме.

Язык басен Белых содержит игровое, активное начало, смягчает строжайшие запреты на инициативу. Ироничное отношение к предмету описания в басне передается с помощью окказиональных слов. Новые слова становятся экспрессивно-эмоциональными маркерами отдельных басен. Они строятся по моделям современного русского языка. Например, в одно слово включаются части слов, разных по значению:

пшикарный = пшик (разг. пустота, ничто) + шикарный (разг.): Дурак пшикарный (о бахвале)… Пшик твой шик и вид шикарный!

сорочно = сорока + срочно: – Сорочно я поговорить хотела, по существу! / Взялась трещать сорока та про лес, про ёлки, про иголки;

болтундра = болтун (разг.) + полундра (прост.) // болтун+тундра: Болтала всё утро болтундра!

нуждные = Нужный + нудный + нужда – люди и отношения, нужные из корыстных соображений – нужды: Бурлила щука с карасём… о том, о сём: что нужен ей карась мясистый для дружбы нуждной, чистой.