После той буйной ночи с высадками десанта, обстрелами и скачками, сбежавшая команда «Легкой Шеп» большей частью вернулась на борт, уныло выслушала краткое объявление Вейля-бея о том, что он склонен «прощать глупости единственный раз и если дезертирство повторится, экипаж будет повешен в полном составе». Слухи (порядком преувеличенные) о боевой доблести высокоученых пассажиров «Шеп» неведомыми путями распространились как среди арабских команд, так и среди французских военных. Катрин имела честь быть представленной лично генералу – командующий корпусом на рассвете проинспектировал место закончившегося боя.
Дезе оказался симпатичным молодым генералом, вполне соответствующим своим портретам и описаниям. К сожалению, рост знаменитого героя тоже соответствовал историческим реалиям – Катрин было неловко взирать на бесстрашного комкора сверху вниз. Блистательному воителю встреча тоже особого удовольствия не доставила. Посмотрел на воительницу, пробормотал «бог мой, что за чудовищные времена?!». Непосредственно ли зачехленной в никаб рослой амазонки касалась та сентенция, неоднозначной ли тактической обстановки, сложившейся минувшей ночью, или общих прискорбных тенденций развития прогрессивного общества – Катрин так и не поняла. Ну и фиг с ним. Побаливала спина, и вообще собственные кавалерийские действия при свете дня казались небесспорными. Следовало ли горячку пороть? Не там и не так вы башкой рискуете, Екатерина Георгиевна. Кстати, парик теперь вообще расчесыванию не поддавался, впору выбрасывать.
Немногочисленные силы Мурад-бея были крепко потрепаны в серии коротких столкновений. Сам раненый бесстрашный предводитель мамлюков ушел в пустыню, где его преследовать было бессмысленно. Командование французского экспедиционного корпуса приняло иное решение: немедля двинуться в верхнее течение Нила, отсечь противника от Нубии, закрепляя за собой контроль над важнейшим транспортным коридором. Стратегия не бесспорная – в ближайшее время к Мурад-бею неизбежно подойдут подкрепления от арабских шейхов и кочевых племен, вождь мамлюков попытается поднять восстание, объединить силы и отрезать дивизию Дезе от Каира. С другой стороны пока инициативой прочно владели французы.
Катрин не знала причин принятия подобного стратегического решения. Сыграли ли роль советы «пропавшего» профессора Одуан-Рузо, или к этому штабному решению пришли иным путем, но факт оставался фактом: флотилия не очень стремительно, но безостановочно двигалась к Луксору, в определенных кругах более известному (и знаменитому) под названием Фивы, Уаст, или просто Нуит. Дивный городок, славящийся крупнейшими храмами культа Амона, прелестнейшими захоронениями времен Среднего и Нового царств, а также близлежащей Долиной Царей – одним из самых легендарных и культовых местечек археологического мира. Вот только Катрин Кольт все эти многообещающие названия ничуть не вдохновляли. И отнюдь не потому, что архе-зэка так и не получила образования сертифицированного и законного разграбителя могил. Катрин мучили отвратительные предчувствия. И еще постоянно хотелось спать. Видимо, эти две неприятности были связаны между собой. А все началось, вернее, продолжилось, еще в то утро, после бестолковой рубки с мамлюками…
…— Какого дьявола вы вообще … противоестественное… в жопу! … такого … эпохального идиотизма … святое дерьмо! …ввязаться в милитаристическое безумие!? – визгливо разорялась всесторонне интеллектуальная профессор де Монтозан. – Кто вам поручал стрелять и вообще воевать?!
— Откуда мне знать? – заблеял Вейль. – Так получилось. Стечение обстоятельств. И вообще это Катарина ввязалась и без всякого разрешения.
Столь откровенный и демонстративный «перевод стрелок» слегка остудил даже распаленную профессоршу. Де Монтозан прожгла негодующим взглядом молчащую архе-зэка:
— От нее-то можно было ожидать – каннибализм и криминальные наклонности в крови. Но вы, Вейль, вы?!
— А как я мог ее удержать? Я старался, – шеф зевнул. – Слушайте, мы ночь не спали, и…
— Мы тоже не спали! – немедленно возмутился «Латино», по случаю военного времени не забывший поддеть под короткий сюртук бронежилет. – Профессор глаз не сомкнула. Всю ночь провела на палубе с офицерами, требовала немедленно высадиться, спешить вам на помощь.
Последнее замечание несколько смутило профессора – от де Монтозан ощутимо попахивало коньяком.
— Прекратим этот никчемный разговор. Но я категорически приказываю – больше никаких сафари! Ни намека! Катарина, вы меня слышали? – грозно вскинула кустистые брови научная руководительница.
— Еще бы, – у Катрин не имелось ни малейшего желания возражать – болела спина, да и вообще наутро ночные события действительно предстали в ином свете.
— Хорошо, – профессор принялась плотоядно озираться: – Вы знаете, где мы находимся?
Археологи находились в ротном опорном пункте. Правда, вояки 21-й легкопехотной уже покинули развалины, оставив после себя военный мусор и иные отходы боевой жизнедеятельности. Армия продолжила свой героический марш, вблизи места ночного боя задерживался потрепанный обоз под охраной драгун – с соседнего холма доносились деловитые крики и бравый рев готовых к маршу ослов. На реке снимали с мели «Шеп», за процессом надзирала Анис и сторожевая дахабья, вооруженная шестифунтовкой.
— В дерьме мы находимся, – сообщил до сих пор помалкивавший «Клоун»-аудитор, с ухмылкой озирая углы развалин.
— Заткнитесь, Мариэт! – немедленно взорвалась профессор. – Это остатки храма XVIII династии. Да-да, скорее всего именно четырнадцатый век до нашей эры. Первая половина! Вот здесь был гипостильный зал, там, где сейчас ослы и кавалеристы – храмовые службы. Что касается грязи, да, археологией в белых перчатках не занимаются! Время и тупая солдатня безжалостны. Но я говорю об ином. Раз мы уже здесь и в нашем распоряжении еще есть несколько часов, не имеет ли смысл, наконец, опробовать на этом полноценном полевом полигоне мой метод типологической таксо-синхронизации?
— Боже, прямо сейчас?! Здесь?! – с придыханием воскликнул верный профессорский ассистент. – Но мы не готовы! Господи, это же эпохальный археологический эксперимент!
— Побольше уверенности, мой мальчик, – профессор похлопала юношу по узкому бронированному плечу. – Пора, коллеги. Все необходимое у меня с собой.
Расстегивая футляры с компактной аппаратурой, де Монтозан объясняла многочисленные преимущества своего мобильного и революционного метода. Поскольку в процессе фигурировал ноутбук и электронные детекторы, Катрин сильно надеялась, что уже на начальном этапе подготовки эксперимента у прорывной и азартной ученой ничего не выйдет и можно будет идти отдыхать. Но компьютер (падла этакая!) благополучно включился.
— Детекторы готовы! – доложил «Латино», шустро расставивший по уцелевшей части помещения храма нечто похожее на датчики движения, размером с теннисный мяч, приподнятый на паучьих ножках-стойках.
— Прекрасно! Включаю! – оповестила профессор, опуская на лоб защитные очки.
Очки и вообще сгустившаяся атмосфера Катрин окончательно разонравились. Было солнечное жаркое утро, вокруг громоздились прогревшиеся камни «XVIII династии» – ничего схожего с ледяными индейскими холмами. Но…
Внутренняя площадка не столь уж обширных руин храма представляла неправильный прямоугольник. Неправильным из-за того, что давно рухнувший свод и колонны образовывали порядочный завал – ночью с него палили стрелки легкопехотной и камни еще слегка пованивали порохом. С противоположной стороны перекрытия свода частично уцелели, образуя некоторую тень, бывшую бы вполне прохладной-манящей, если бы под ней так не нагадили. С остальных сторон периметр ограничивали завалы, среди них кое-где еще угадывались устоявшие блоки кладки, но в целом стены превратились в хаотичный бруствер, за которым не особо удобно укрываться, но на котором удобно ноги ломать. По останкам ступеней и уменьшающемуся завалу угадывался былой вход в храм: там было поровнее, можно без проблем выйти и полюбоваться панорамой реки. Что Катрин и захотелось немедленно сделать. В конце концов, недоучкам-археологам не дано постичь всей прелести процесса сложнейшей таксо-синхронизации. Когда Катрин училась, о таких изысках в университетских кругах даже слухов не ходило, экспериментировать пытались попроще, да и то чуть не передохли всем курсом.
