Уж не влюбился ли он в девчушку? – проскакивала шальная мысль, но он тут же отмахивался от нее, продолжая сравнивать и беситься. В конечном счете, в последний день отдыха это привело к срыву.

– Маркус, дорогой, я хочу пригласить тебя в Лос-Анжелес в наш родовой особняк. Познакомить с родными, – начала Лорен, когда они загорали на яхте. Маркус почти заснул, разморенный солнцем, а потому не совсем понимал, о чем она толкует. Но Лорен была настойчива:

– Ну, что скажешь?

– Это намек? – не поднимая головы, безразлично уточнил он.

– Нет, это просто приглашение. – решила разрядить обстановку Лорен, но он знал, чего она добивается.

– Тогда мой ответ – нет, – бросил, прикрыв глаза, показывая тем самым, что разговор окончен.

– Почему, черт возьми? – заорала Лорен.

Маркус удивленно приподнял бровь, ему вдруг захотелось, наконец, спустить ее с небес на землю.

– Потому, дорогая, – презрительно выделил он последнее, такое ненавистное ему слово. – Если я буду знакомиться с родственниками всех, с кем трахаюсь, то у меня ни на что не останется времени!

– Я – не очередная твоя шалава, ясно! – вскочила Мейсон.

Он лишь издевательски закатил глаза и направился в каюту. Еще истерик ему не хватало. Она последовала за ним.

– Как ты можешь так со мной обращаться, ты совсем охренел?!

– Нет, это ты охренела! Ты что себе напридумывала, дорогуша? Думаешь, если я молчал, пока ты ездила по ушам прессе, это что-то значит?

Он с интересом наблюдал, как она бледнеет от гнева и унижения. О, сейчас по сценарию в ход пойдут слезы! И точно. Он даже хмыкнул.

Ему было плевать на ее истерику, Маркус знал, что это – «крокодильи» слезы, дабы вызвать у него сожаление, вину и, черт этих женщин знает, что еще. Но чувствовать себя виноватым за правду он не собирался. Ему осточертела эта игра, как и Лорен со своими грандиозными планами на него.

–Прекращай уже этот спектакль, роль влюбленной женщины тебе не идет.

–О, я бы с удовольствием. Меньше всего я хотела бы любить такую сволочь, как ты, но жизнь не спрашивает, когда раздает роли.

– Ой, да брось ты этот пафос, Лори! – засмеялся Маркус. – Я не хуже тебя знаю, как манит то, что недоступно. Тут и в любовь не сложно поверить.

Но Лорен еще больше распалили эти слова, и она зарыдала в голос:

–Да что ты об этом можешь знать, бесчувственная скотина?! Я унижалась перед тобой – ублюдком, этими отвратительными духами с жасмином обливалась, лишь бы угодить тебе, слушала, как ты во сне зовешь какую-то шлюху Эни! Ааа…ты с ума сошел?! – вскрикнула она от боли, когда он схватил ее за волосы и тихим от сдерживаемой ярости голосом процедил:

– Быстро собрала свои шмотки, и исчезла с моих глаз!

Он отпустил ее и, девушка, упав на пол, начала истерично рыдать.

–Я тебя ненавижу!

Маркус ничего не ответил, он сам не понимал, что его так разозлило. Сразу же после этой вспышки, он вышел из каюты и через полчаса улетел частным самолетом, оставив рыдающую девушку одну. Жалел ли он?! Жалел. Но то, что с Лорен все было кончено безмерно радовало. Эти отношения ему осточертели. Он даже удивлялся, как вообще мог думать о том, чтобы жениться на ней. Хотя она тут совсем не причем.

Спустя пару дней он послал цветы с извинениями, обзывая себя трусом за то, что не сказал «прости» той, перед которой действительно чувствовал себя виноватым. Мелькнула мысль, но он лишь рассмеялся, понимая, что это такая глупость. Он бы еще через год очнулся. Нет, он точно загремит в психушку, если не прекратит думать об этой девчонке. Невероятным усилием воли он все же прекратил: днём работа не оставляла времени, а ночью – не было сил.

Только вот работа теперь исключалась на целую неделю, а девчонка по-прежнему продолжала сводить с ума. Мистика какая-то, ей богу. Видимо, он совсем погряз в цинизме, раз отношения с женщиной вне постели вызывают у него ломку. Но было бы полнейшим свинством переспать с этой девочкой, когда вокруг него полно шлюх, готовых по щелчку раздвинуть ноги. Однако, других ему не надо, ему эту русскую подавай!

Ладно, сегодняшний вечер он зальет хорошим виски, а дальше посмотрит. Он ведь может послать на неделю спортивный режим, и он его пошлет.

Через полчаса, пробившись через толпу журналистов, Маркус летел в свою квартиру между Найтсбриджем и Гайд-парком.

Когда он вошел в пентхаус в девятьсот тридцать квадратов с панорамой на парк, его вдруг поразил неуют дизайнерской обстановки этого роскошного жилья. Дом с картинки. Вот и вся его жизнь такая искусственная, созданная чьими-то руками. Единственное, что он любил в этом доме – это спортзал, который обустраивали под него. Все остальное – хрень какая-то.

Вот для чего у него в гостиной стоит рояль? Для красоты, потому что в интерьер вписывается? Бред какой! Хотя однажды он нашел ему применение…

Мужчина поморщился от этих воспоминаний и пошел в свою комнату на втором этаже. Маркус быстро переоделся, вызвал стилиста, затем отправился на вечеринку на очередной своей игрушке, которую купил на прошлой неделе, за сто тридцать тысяч евро. Он также не смог удержаться и купил Audi Q7. Ностальгия, мать ее!

На вечеринку он прибыл с опозданием и сразу же отправился в бар, чтобы как следует нажраться. Удалось ему это с блеском, через час он уже ехал в какой-то клуб с очередной светской львицей или моделью, которая нагло шарила у него в штанах, не стесняясь ни своих подруг, ни его друзей. Ну, а ему тем более, не было никакого дела до ее «облико морале». Запоздалая мысль, что завтра опять все таблоиды будут кричать о его новой девушке, немного напрягла, но он тут же отмахнулся.

Шампанское лилось рекой, музыка била по ушам, его «новая девушка» танцевала прямо у него на коленях, эротично терлась своей попкой о его член. Маркус смеялся над чьими-то шутками, танцевал, девушка поила его шампанское прямо из бутылки, слизывала лишнее, оставляя засосы на его шее. Он не помнил, как раздел ее. Модель так накачалась шампанским, что не возражала и трясла перед всеми голыми сиськами. Потом они поехали зачем-то еще в один клуб, по дороге он ее трахнул прямо в машине. Полуодетые и дико пьяные они подъехали к клубу и продолжили веселье в том же духе. Когда Маркус почувствовал, что скоро отключиться, позвонил своему шоферу, чтобы забрал его. Подружки пьяной в смерть львицы предложили закончить веселье у них на квартире, но он был не лучше их подруги и отказался, да и эти оргии больше его не привлекали.

Проснулся он только к следующему вечеру от того, что его телефон разрывался, разрывая его голову на части.

– О, черт! – промычал он в подушку, не в силах ни подняться, ни слушать эту трель. Потом все же дотянулся до злосчастного источника шума и простонал:

– Что?

– Не что, а кто, дубина! – услышал он бодрый голос своей средней сестры Изабеллы.

– А-а… это ты.

– Значит, это правда? Ты вчера… как тут, подожди – Изабелла на секунду замолчала. – А, вот! – вскричала она, вырывая у него еще один болезненный стон. – «Прославленному футболисту вечер обошелся в двадцать тысяч долларов, он всю ночь тусил в компании Англа Виктория Сикрит» или проще говоря, мисс Очередной Шлюхи.

–Пожалуйста, заткнись! – взмолился Маркус.

–О, я, конечно, заткнусь, но мама просто в шоке и ужасно переживает. Ты видел фото? Это кошмар! Что там происходит у тебя? Вчера передали, что тебя отстранили от следующей игры, потом во всех газетах чуть ли не пьяная оргия с твоим участием. Ты не звонишь, весь дерганый. Маркус, мы волнуемся! Что происходит? Мама вообще места себе не находит. – взволнованно тараторила сестра.

– Я приеду завтра, только, пожалуйста, завтра, все завтра! – голова раскалывалась от любого звука, из-за боли он почти не слышал, что сестра говорит, понял только, что мать огорчена. Он поедет к ней, давно не был. Но сейчас ему необходим аспирин или еще какой-нибудь анальгетик и срочно.

На следующий день он летел в Порту к матери, которая так и не захотела покидать Португалию. Миссис Беркет согласилась только переехать в новый дом, который сын купил в городе, где жила его старшая сестра с мужем и племянниками, чтобы мать не скучала, ибо два других ее ребенка были слишком заняты. Сын был звездой мирового масштаба, а средняя дочь – женой известного рок-музыканта и адвокатом первого и второго мужчины.