Виктор умудрялся находить время и для игры в его любимый теннис. Для этого ему приходилось ездить на теннисный стадион «Спартака» на «Ширяево поле». Там он играл с теми, кто когда-то тоже влюбился в этот вид спорта и самозабвенно тренировался в детстве, как и сам Виктор, чтобы покорить Уимблдон. Игра в теннис немного отвлекала его от необходимости постоянно сидеть над научными книгами и держала в форме. И еще немного ностальгии по недавно беззаботно протекающим детским годам, которые, к сожалению, уже никогда не вернутся.
Выходные Виктор, Оксана и маленький Андрей проводили на даче у родителей Оксаны в Орехово-Зуево. Там был добротный двухэтажный деревянный дом с мансардой и участком в десять соток, где был яблоневый сад и грядки с зеленью и овощами. Специально для внука были изготовлены качели и насыпана песочница, огороженная квадратом досок, заботливо выкрашенных в четыре разных цвета. Эта дача досталась Виталию Николаевичу Раскину от его отца, академика Николая Иосифовича Раскина, который всю жизнь занимался теоретической физикой. Его похоронили в прошлом году рядом с женой, матерью Виталия Николаевича, которая умерла двумя годами раньше. Иногда сюда же, на дачу, в выходные приезжали родители Гаврилова-старшего, чтобы посмотреть, понянчить правнука и пообщаться с остальными. Отец Ивана Викторовича Гаврилова был отставным майором и жил со своей второй женой, мачехой Ивана, в Муроме Владимирской области, где он закончил службу в свое время.
Жизнь шла своим чередом. Впереди была защита и дальнейшая научная работа, связанная с доказательством гипотезы профессора Левина. Виктор наслаждался общением с учителем. Их мозговые штурмы в тиши кабинета Левина, анализ полученных данных, графики, диаграммы – все это для Гаврилова было необходимо так же, как есть, как дышать. Из него формировался настоящий ученый, преданный науке и очень талантливый. Левин не ошибся в выборе помощника и постоянно в этом убеждался к собственному удовлетворению.
Для защиты уже почти все было готово. Оставалось лишь дооформить материалы и получить отзывы двух оппонентов.
6. МОСКВА, 1978 ГОД, НОЯБРЬ
Левин уже час мерил шагами кабинет, в очередной раз заваривая себе чай. На столе стояло блюдце с нарезанным лимоном. В кабинет наконец зашел давно ожидаемый Виктор. Два часа назад Левин позвонил ему в лабораторию, и они договорились о встрече.
– Прошу прощения, Семен Маркович, – извиняясь, начал Виктор, – надо было еще домой заскочить. Андрюшка приболел, завез лекарства.
– Ничего, Вить. Как он? – поинтересовался Левин.
– Простуда. Думаю, что вирус в детском саду подхватил, – озабоченно сказал Виктор.
Левин сел за рабочий стол, налил себе и Виктору чай, пододвинул ему ближе блюдце с нарезанным лимоном.
– У нас проблема с темой диссертации, – начал Левин.
– Какая? – недоуменно спросил Виктор.
– Эту тему, которую мы хотим развить, ни один диссертационный совет не примет. Два отзыва оппонентов мы получим. Я знаю таких людей. А вот с советом беда. Мне уже намекнули об этом как научному руководителю твоей диссертации.
– И что делать? – растерянно спросил Виктор.
– Будем готовить диссертацию и защищаться по другой теме, – отрезал Левин. – Ты как?
– А есть выбор? – обреченно спросил Виктор.
– Нет. Выбора нет, – ответил Левин. – Тебе нужна ученая степень. Это научная карьера и ключик к возможности получить ресурсы на научные разработки. Такие правила у нас. Такие условия. Ты и сам знаешь.
– А что делать с этой гипотезой? С этой темой? – спросил Виктор.
– Пока ничего. Надо сосредоточиться на новой теме диссертации и защититься. Это для тебя важно. – Левин достал из стола папку и пододвинул ее Виктору: – Изучи.
– Хорошо. Я понял. – Виктор взял папку и сунул ее под мышку.
Потом они наскоро попрощались. Левин убежал читать лекцию, а Виктор поехал в лабораторию.
Приехав в лабораторию, Виктор, не открывая папки с новой темой, заварил себе чаю, разложил написанные его убористым почерком листы с материалами несостоявшейся кандидатской диссертации и стал их читать. Так прошло почти три часа. Потом он все аккуратно сложил и убрал в свой рабочий стол.
– Ничего, когда-то все было только гипотезой, потом теорией, а потом практикой, – сказал он вслух. – При условии, что это истина, – добавил Виктор, закрыл лабораторию и поехал домой.
7. ПОДМОСКОВЬЕ, 1980 ГОД, МАЙ
Подготовка к защите диссертации по новой теме длилась полтора года. За это время Виктор изучил вопрос, связанный с новой темой «Новые химические и тепловые методы увеличения нефтеотдачи». По обыкновению, он погрузился в нее и предложил свой метод. Был уже готов реферат, и Гаврилов получил отзывы двух оппонентов. Защита была назначена на 15 мая.
В День Победы, 9 мая, на даче Гавриловых в Орехово-Зуево собрались Виктор, Оксана, маленький Андрей и их родители. Сидели за столом, накрытым в яблоневом саду, и отмечали праздник, который считался у них самым значимым из всех отмеченных красным цветом в календаре.
Сватья Раскины и Гавриловы крепко подружились и были безумно счастливы тому, как складывалась жизнь у Виктора с Оксаной. Оксана еще летом вышла на работу в МАИ, где устроилась преподавать на кафедре «Прикладная информатика», в блоке математических дисциплин. Андрей ходил в детский сад недалеко от дома, куда его водили по очереди родители.
После тостов за победу, за погибших на той страшной войне, за мирное небо над головой и возможность строить счастливую жизнь бабушки и Оксана с Андреем пошли прогуляться по лесу, который начинался сразу за дачей. За столом остались сидеть Иван Викторович, Виталий Николаевич и Виктор.
– Я думаю, что Оксане тоже надо поступить в аспирантуру, – вдруг начал Виталий Николаевич. – У нее выдающиеся математические способности.
– Я не против, Виталий Николаевич, – сказал Виктор. – Но Оксана сама не хочет. Говорит, что нет желания в такой степени углубляться в науку, а для ее новой работы вполне хватит тех знаний, которые у нее есть. И потом, она постоянно что-то читает и, насколько я понимаю, разбирается в своем предмете на проблемном уровне.
– Виктор, скажи, но только искренне, ты сам хотел бы, чтобы она, как ты, получала ученые степени и реализовывалась в жизни? – не унимался Раскин.
– Для меня ученая степень – это не самоцель, – спокойно глядя на тестя, сказал Виктор. – Это только расширение границ возможного для реализации моих идей. Они есть, поверьте. Что же касается Оксаны и ее научных и профессиональных амбиций, думаю, я ее правильно понял, когда мы строили будущие планы на жизнь еще там, в Сибири. Главное, что ей комфортно, и я сделаю все, чтобы они с Андреем ни в чем не нуждались. Никогда.
– Ну вот и молодец, сын, – стараясь поставить точку и поднимая рюмку водки, сказал Иван Викторович. – Давайте выпьем за счастливое будущее наших детей и внуков. За то, чтобы их планы сбылись на сто процентов и каждый из них остался доволен исполненным.
Они чокнулись, немного посидели в тишине, потом пошли в лес искать ушедших гулять бабушек, Оксану и внука.
8. МОСКВА, 1980 ГОД, МАЙ
Защита прошла успешно. Отмечали ее дома у старших Гавриловых, куда пригласили и Семена Марковича Левина. За празднично накрытым столом сидели Виктор, Оксана, их родители и Левин. Решили отметить без помпы в семейном кругу. Говорили о способностях Виктора, его целеустремленности, к удовольствию Ивана Викторовича, сравнивая его с отцом. Слово взял Семен Маркович.
– Я думаю, ни для кого не секрет, что я ждал возвращения Виктора из Сибири в Москву не меньше, чем вы. Не скрою, у меня в этом есть свой корыстный интерес. Дело в том, что, еще будучи студентом, Виктор заинтересовал меня неординарностью своего мышления. Я убежден, что, займись он любой наукой, результат был бы таким же. Нашей с ним науке, связанной с нефтедобычей, просто повезло, что он забрел в наш институт. Повезло и мне. В его лице я нашел помощника в деле всей моей жизни – доказательстве гипотезы небиологического происхождения нефти. Не буду вдаваться в подробности, что это за зверь и с чем его едят, но скажу, что вместе с Виктором это движется быстрее. И еще, – тут Левин как-то странно посмотрел на свои наручные часы, – если не хватит моей жизни на это, надеюсь, что Витя продолжит и закончит мною начатое, нами продолженное.
