— Что тише-тише? Это не нормально?! Прямое покушение на здоровье человека! Вы же сами видели, он намеренно это сделал!..
— Как только мы доберемся, я постараюсь тебе объяснить, почему нам возвращаться пока не стоит.
— Ты такими успокоительными речами лишь сильнее её пугаешь, — в раздражении кинула Юна, сжимая раненое плечо. Её бесстрастное лицо и полное отсутствие в мимике хоть каких-то эмоций никак не вязалось с образом человека, что совсем недавно получил ранение, и теперь испытывал боль. — Сам же знаешь, что у неё в башке творится.
«В смысле? Что не так с моей головой?» — Лиа метнула испуганный взгляд на Нейла. Такого же слишком невозмутимого — неправильного. Ей было не понятно, почему они выглядели настолько спокойными, а её сердце стремилось переломать рёбра. Почему вид крови, которой было слишком много, не вызвал у них такой тошноты, что испытывала она сама. Почему только она едва держалась на ватных ногах, желая как можно скорее переодеть промокшую насквозь футболку, прилипшую вдоль всей спины. Всё её слишком сильно нервировало, а голова грозилась лопнуть. — Почему? Мы в опасности? Что происходит? Почему вы мне ничего не рассказываете?!
— Лиа, я знаю, что ты сильно напугана, но, пожалуйста, доверься мне. Нам нужно поторопиться.
Юна скептически хмыкнула и продолжила идти вперёд одна.
— Да что с вами не так?.. — изумлённо выдохнула Лиа.
Нейл ей не ответил, взял за руку и потянул вслед за Юной. И она поняла: бессмысленно брыкаться дальше, они оба настроены свалить как можно быстрее и дальше. Своими глупыми истериками она максимум чего добьётся, так только того, чтобы её воспринимали как полную дуру, не способную в стрессовой ситуации сохранить даже крохи самообладания.
Через час, а может и два — Лиа давно потеряла счёт времени, они вышли на асфальтированную дорогу. Долго и упорно по ней брели, ещё не меньше часа; ни одной машины не проскочило мимо. Снова свернули в лес и шли ещё бесконечно долго, отчего ноги то гудели, то теряли всякую чувствительность и каменели.
На улице стало смеркаться. В тени под пышными кронами деревьев и так обитал вечный полумрак. Но теперь настолько стемнело, что Юне и Нейлу пришлось достать фонари и освещать себе дорогу между дикими кустарниками и высокой травой.
Носок кроссовка угодил в расщелину, образовавшуюся из-за повалившегося дерева. Лиа отчётливо видела ребристый ствол, но настолько обессилила, что ногу не смогла поднять, чтобы перешагнуть преграду. Возможно, она была бы даже счастлива повалиться на жёлто-красный ковёр и больше с него не подниматься. Вот только сильные руки, ловко перехватившие её в полёте, не дали возможности прорыть носом землю.
— Аккуратнее, — мягко предостерёг её Нейл. — Мы почти пришли.
Метров через сто они вышли к двухэтажному дому с пристройкой у берега озера. Издалека коттедж выглядел ухоженным; в ярком лунном свете отделка из натуральной древесины и массивного камня накладывала особое готическое послевкусие. Но чем ближе они подходили, тем больше мелких акцентов раскрывали истинный возраст строения. Ту часть крыши, которую можно было увидеть снизу, укрывал толстый ковёр из пожелтевшего мха. Ограждение маленького открытого балкона над крыльцом у парадной двери совсем прогнило: казалось, дунь на него — развалится. В затянутых плотной дымкой пыли окнах было не разглядеть даже силуэтов мебели, словно внутри дома поселился тучный сгусток черноты. Палисадник, или, вернее, его жалкий остаток, перекинулся на одну из стен и крыльцо, окутав их плющом и высокими кустами, а на первые ступени деревянной лестницы заползла сорняковая трава.
Проржавевший за годы простоя замок долго и упорно не хотел давать провернуться ключу. Нейлу пришлось пару раз хорошенько приложиться плечом о дверь, и с усилием, при котором ключ едва выдержал, чтобы не сломаться, он таки смог её отпереть.
Первой в тёмную прихожую нырнула Юна и зашагала по старому деревянному полу с такой беспечностью, точно знала о каждом гвозде в половице. Луч её фонаря при этом гулял по потолку и стенам, выхватывая из мрака картины и паутину. И вскоре она вместе со светом скрылась за ближайшим поворотом.
Коридор снова погрузился в беспроглядную тьму.
— Заходишь? — мягко спросил Нейл.
— Чей это дом?
— Можно сказать, наш. Раньше дом принадлежал одному мужчине, хотя чисто технически он всё ещё его. Но ему пришлось срочно переезжать — продать дом даже по дешёвке не удалось, поэтому он оставил коттедж в пользование нам.
— Какой хороший мужчина, — протянула Лиа. — «Думаешь, я совсем тупая, чтобы поверить в подобную чушь?»
— Не совсем так, мужчиной как раз он был не самым приятным, — усмехнулся Нейл. — Если честно, мы его кое за чем застукали, и он домишку отдал нам, лишь бы заткнуть рты.
— Вы были крайне сговорчивыми детками, как я погляжу, — зеркально усмехнулась она и перешагнула порог.
Всё вокруг утопало в пыли, но при этом совсем не создавало впечатления заброшенности. Вместо ветхой классической мебели дом оказался обставлен вполне привычными вещами. В маленькой прихожей их встретила тумба для обуви и десяток одиноких крючков на голой стене.
Прихожая вытекала в кухню, из которой доносился приглушённый свет от свечи и тихое потрескивание схватывающихся огнём полений. С трудом встав с корточек, Юна отошла от камина и устало села на высокий барный стул, закинув рюкзак на столешницу кухонного островка.
Нейл обогнул Лию и первым подошёл к Юне, на ходу скидывая лямку спортивной сумки.
— Дай гляну, — он зажал между зубами фонарик и потянулся к раненой руке сестры.
Одним рывком разорвал рукав подрясника и посветил на залитое кровью плечо. Кончик скальпеля торчал лишь на четверть, практически полностью утонув в мясе — рука Юны оказалась на удивление пухленькой. Конечно, худышкой её не назовёшь, но и излишками в объёмах она не отличалась.
— Ты всё время шла со скальпелем в плече? — удивлённо спросила Лиа и потянулась к фонарику Нейла, чтобы хоть как-то им помочь. Он разомкнул челюсти и позволил ей забрать мешающий предмет, после чего благодарно улыбнулся.
— Артерию он не зацепил. Промахнулся на целый сантиметр.
— Объясни ей, доктор, — бросила Юна, прикрывая глаза.
Нагнувшись к лежавшей на полу сумке, Нейл отыскал свёрток ваты и бутыль с медицинским спиртом. И, когда выпрямился, Лиа запоздала вспомнила о наличии у себя аптечки. Несмотря на резкость сестры, он говорил мягко, воркующее, точно что-либо объяснять ей доставляло ему удовольствие:
— Если бы Юнона вытащила скальпель сразу и оказалось, что он проткнул артерию, скорее всего она не дошла с нами, а скончалась на полпути до дома от кровопотери. А пока скальпель был в теле, он служил чем-то вроде пробки.
Обильно смочив вату спиртом и наложив сверху прослойку из бинта, Нейл аккуратно взялся за кончик скальпеля. Одним резким движением выдернул его из пореза и тут же прижал антисептический компресс к оголённой ране. Юнона дёрнулась и шипя попыталась отползти, но он удержал её на месте, довольно грубо схватив за плечо.
В другой руке вертя между пальцами окровавленный скальпель, снова заговорил с Лией:
— Притом заметь, лезвие тридцать шестое. Не стандартная десятка – слишком скучный вариант для нападения. Он явно имел возможность выбрать: не спеша и вдумчиво. Ты же понимаешь, что я имею в виду? Это не импульсивное нападение из-за обиды, о чём ты подумала в первую очередь. Нет. Он всё заранее спланировал. Поджидал, догадываясь о наших планах. Конечно, я не думаю, что с его коэффициентом интеллекта, он сам догадался — ему явно кое-кто нашептал на ухо.
— Ты делаешь Юне больно, — дотронувшись до его кисти, всё ещё сжимающий плечо сестры вместе с компрессом, осторожно заметила Лиа. И он послушно убрал руку, позволяя ей перехватить шмоток из порозовевшей ваты и бинта.
Она отстранила пропитанный спиртом компресс и взглянула на тонкий, но крайне глубокий порез. И от вида тёмной, практически чёрной в полумраке комнаты крови, так обильно сочащийся из раны, ей стало плохо. К горлу подкатила тошнота, а перед глазами всё поплыло. Она как будто издалека услышала раздражённый цык Юны и почувствовала на своих плечах заботливые объятья Нейла.
