– Привет!
Он прищурил глаза, которые совсем скрылись в морщинках век, и подозрительно спросил:
– Это вы мне?
– Тебе, тебе.
Старичок повёл рукой перед нами, и я ощутила тонкую, но надёжную пелену морока, который укрыл нас от остальных пассажиров. Магический народец силён во всяких таких штучках – раз, и все забыли, что на заднем сиденье автобуса девушка с чемоданом. Не магия, но что-то близкое, ещё не до конца изученное. Транспортник кивнул:
– А чтой-то господа теперича на автобусах раскатывают? Мода новая иль шта?
– Ну, я не из мажоров, – рассмеялась и протянула руку: – Ада!
– Евстахий, – дедок пожал мою ладонь сухенькими пальцами. – Кто ж вы такая?
– Так… оборотень, – ответила я, в последний момент прикусив язык, чтобы не сказать: «Охотница».
– Ага, понятно. С прибытьицем! В командировку аль жить туточки будете?
– Учиться я приехала. В МаГУ здешний.
– А откедава, ежели не слишком нескромный вопрос?
– Из Москвы.
Парасольник вздохнул тяжко, покрутив головой, пробормотал:
– Вот ведь… Все отсюдава хотят в Москву, а эта наоборот…
– А что поделать? Змей в холоде изучают, а то в тепле они активничают много.
Я с опаской покосилась на саквояж. Как там Марфа, интересно? В сопроводительном документе говорилось о кормлении два раза в неделю, значит, первый раз мне надо будет дать еду змее через три дня. И уже сейчас страшно об этом подумать… Пусть уж лучше спит себе тихонечко в прохладе…
– Погодь-ка, работа не ждёт, – Евстахий вдруг оживился, спрыгнул с сиденья и поспешил в центр автобуса. Я с улыбкой наблюдала, как он подхватил газету, оставленную вышедшим пассажиром, и вернулся ко мне. Газета улеглась в недра безразмерного портфеля, и парасольник довольно похлопал по облезлому кожаному боку:
– Вона чего. Будет чего почитать на досуге!
– Слушай, а местного «Криминального вестника» нету? – я попыталась заглянуть в портфель, но старичок ревностно загородил доступ собственным телом:
– Погодь! Гляну!
И закопался внутри. Криминальный вестник Москвы ничего не писал о криминальной обстановке в Омске. Есть шанс, что тут мне удастся почитать версию журналистов. В вестнике существ тоже ни словечка о происшествиях в МаГУ не было. В папке, переданной мне Перфильичем, была всего одна бумага – три убитых студента змееведческого факультета, их имена и сущности, нанесённые травмы. И всё. Предельно лаконично и сухо описаны обстоятельства обнаружения трупов, указаны свидетели, с которыми требовалось поговорить, а также сотрудники местного департамента полиции. Но это на самый крайний случай, действовать я должна была самостоятельно. Это, конечно, минус. А плюс – мне дали полный карт бланш.
Евстахий протянул мне чуть помятый газетный разворот. Вестник от вчерашнего числа. Почитаю попозже.
– Спасибо большое! Слушай, а скажи мне одну вещь.
– Какую?
– Правда, что из Омска невозможно уехать?
Парасольник захихикал скрипучим старческим смехом и ответил:
– А вот сами и узнаете, барышня!
Потом откашлялся и сказал уже серьёзно:
– Мы-то не знаем, нам незачем уезжать. Работа стабильная, жильё своё собственное. Да и семья туточки – зачем с насиженного места сниматься-то? Где родился, там и пригодился, так у нас говорят.
– Да и у нас тоже, – усмехнулась я. – Я бы с удовольствием пригодилась в Москве, но надо кхм… учиться.
– А и правильно! Когда ж ещё, ежели не в молодости?
Нашу милую беседу прервали подростки, которые ввалились в автобус на очередной остановке и принялись шумно приставать к двум девушкам. Женщины попытались урезонить местную шпану, но тем было море по колено. Евстахий испустил ещё один тяжкий вздох и снова спрыгнул с сиденья:
– Пойду я, уйму этих безобразников. А вам остановочку подскажу, не волнуйтесь, не заблудитесь!
Я только рукой махнула, мол, не обращай внимания, не надо меня развлекать. Парасольник засеменил в середину автобуса, я потеряла из виду шапчонку, а потом внезапно стало тихо. Вытянув шею, глянула и прыснула: у всех троих хулиганов очень синхронно отлетели пуговицы на штанах. Девушки хихикали, женщины начали возмущаться нравами молодёжи, а пацанам ничего не оставалось, как подхватить джинсы руками и выскочить из автобуса на удачно подвернувшейся остановке.
– Силён Евстахий! – хмыкнула я, провожая взглядом героически сбежавшую шпану. Она растворилась в окрестных переулках, а автобус двинул дальше. Город мне нравился. Он был не слишком большим, но и не совсем уж маленьким, хотя после Москвы, наверное, любой город показался бы мне безлюдным и крошеным. Невысокие пятиэтажки хвастались друг перед другом витринами магазинчиков – там продуктовый, сям телефонный, а дальше банк, парикмахерская, банк… Жизнь здесь, должно быть, неспешная, размеренная, плавная. Если бы не убийства в МаГУ, ни за что бы не поверила, что в этом городе могут происходить страшные вещи.
Кстати, о птичках. Кто мог бы высосать из тел всю энергию через, цитирую рапорт эксперта, «естественные физиологические отверстия»? Именно энергию, потому что кровь, лимфа и остальные субстанции остались на месте. А вот энергии не осталось даже на поддержание жизни. Именно это состояние называется «без души». Тела студентов лежали в холодильнике в подвале университета, и к ним мне надо будет подобраться, минуя охрану, чтобы осмотреть. Вампиры давно употребляют исключительно кровь добровольных доноров. Демоны используют зов секса и «пьют» исключительно этот вид энергии. Вурдалаков и упырей можно отмести сразу – те питаются кровью и плотью. Высасывать энергию могут определённые виды шишаг – из Малороссии, а ещё ликочерви и висцерные змеи…
Стоп!
Змеи?
Браво, Кнопь, ты лох! Факультет змееведенья подразумевает наличие самых редких и самых опасных змей со всего света! Не удивлюсь, если в лаборатории или на кафедре в защищённом террариуме живёт парочка висцерных йагуан из Полинезии… Почему эксперт не подумал об этом? Потому что он не охотник и не специалист, а просто следователь из ДМП. Специалистов под рукой тьма, но они, конечно, промолчали, чтобы не подвергать опасности драгоценных змей…
Что же, одна версия у меня есть. Йети, конечно, ни при чём. Зря оговорила бедных снежных людей. Но следователь не останавливается на одной версии. Другие версии появятся, когда познакомлюсь со студентами.
Автобус с шипением остановился, и Евстахий свистнул спереди:
– Ваша остановочка, госпожа Ада!
Я услышала. Только я и услышала – нечисть не видна и не слышна смертным. Кивнув в знак благодарности маленькому седобородому парасольнику, схватила чемодан и саквояж, выскочила на серый асфальт остановки, выдохнула. Где моя карта маршрута? Университетов не видать, одни панельные пятиэтажки с магазинчиками и киоски. Деревья, правда, по обе стороны дороги, за ними ничего не увидишь… О, шаурма! Это хорошо! Люблю вредную еду смертных! А это что такое?
Нос уловил едва приметный запах манны. Не знаю, как остальные существа распознают этот источник магии, а я иду на нюх. Давно задумываюсь уже – может, у меня в предках были оборотни? Может, я и вправду инвалид, который не может перекинуться? Нет, Сероволковский бы сказал. Во всяком случае, тонкую невидимую ниточку манны я ощутила ясно, будто бы она была обозначена ярким цветом. След вёл через дорогу, мимо шаурмы и цветочного киоска, в длинное здание, на углу которого большими буквами было начертано: «Приёмная комиссия». А чуть дальше – Омский государственный университет. О, мне сюда.
Немного поплутав в коридорах, где следы манны путались и смешивались между собой, я наконец набрела на целый этаж, в котором не было запаха смертных. Вздохнула с облегчением и попёрлась искать нужную мне дверь деканата. Вообще, для университета тут было слишком тихо и безлюдно. Ни тебе студентов, ни преподов. Не у всех же прямо лекции сейчас?! Впрочем, мне никто, кроме декана самолично, нужен не был. Именно он должен утвердить и допустить студентку Аду Вронскую к занятиям.
