— Ничего, — Лиза легко хмыкнула и поковыряла асфальт мыском черной туфельки. — Мне даже нравится.
Пчёлкин непонимающе взглянул на одноклассницу, а та вдруг улыбнулась. И улыбка у неё тоже была какой-то не такой — она смешно морщила нос, смеясь, и это отчего-то умиляло, делая её похожей на ребёнка.
— Ты обещал завтра прийти. Не подведёшь?
— Не подведу.
— И не цепляйся к Анисимовой, хорошо? Промолчи хотя бы ради меня.
«Ради меня». Услышав эти слова, Пчёла отчего-то передёрнулся. Захотелось курить. Но при ней было почему-то стыдно поддаваться привычке.
— Обещаю.
Лиза кивнула и зашагала к двери подъезда. И Пчёла достал из кармана пачку жутко дефицитных Camel, только когда хрупкая фигурка скрылась из глаз.
…Витю Пчёлкина любили многие. Кто-то за голубые глаза, кто-то за весёлый нрав, кто-то за непосредственность и некоторую дерзость. Многие девчонки строили ему глазки, и он не отшил ни одну из них. А зачем? Внимание льстило и вызывало зависть у одноклассников или просто знакомых. Да и удобно это было — попросишь ту же Машку Зайцеву сделать задание по геометрии, она сделает. А ты ей польскую тушь для ресниц, и обоим счастье. Только вот Лизу Черкасову не хватало смелости о чем-то попросить, даже за «взятку». Пчёла знал — она не возьмёт. Только хуже будет. Только отношения испортит, а этого очень уж не хотелось. Да и совесть почему-то начинала противно царапаться, когда парень задумывался над тем, чего бы этакого он мог получить от этой старосты.
========== 2. На поруки ==========
— Ну, так ведь нельзя! У вас же экзамены, поступление! Неужели вам настолько наплевать на свое будущее? Брали бы пример с Саши Белова, ведь дружите же…
Мораль читали уже долго — порядком успела затечь спина. Надо было отдать должное Пчёлкину — своё обещание он сдержал и стоял сейчас перед Марией Васильевной Анисимовой, сложив руки на груди и глядя на молодую классную руководительницу с лёгкой полуусмешкой, словно издеваясь над той, для которой десятый «А» был первым выпуском в её жизни.
— Ну, что вот ты улыбаешься, Вить? Ты не понимаешь, что это вещи серьёзные? — молодая учительница вздохнула и опёрлась спиной о первую парту среднего ряда. — Ты понимаешь, что подставляешь Лизу? Ведь она за всех вас отвечает. Теперь ей придется идти и отчитываться перед директором за тебя и твои загулы.
Лиза вздохнула и искоса взглянула на одноклассника. Анисимова говорила правду — директор был человеком самых строгих правил, и требовал соответственно. Регулярно к нему «на ковёр» ходили не только учителя, но и старосты классов, чтобы отчитаться и получить на орехи. Так что сегодняшний вечер Лизе было суждено провести, роняя слёзы в подушку от обиды не только на сварливого Сан Саныча, но и на стоявшего справа от неё Пчёлкина. В глубине души девушка даже искренне жалела в эти минуты, что вызвалась несколько лет назад стать старостой.
— Мария Васильевна, — Витя оживился, услышав про светивший однокласснице «ковёр», — подождите. Вы только Лизку не трогайте, не она же виновата в том, что я гуляю. Давайте, я сам схожу, объяснюсь. А Черкасова меня пусть вон, на поруки возьмет.
Мария Васильевна с подозрением взглянула на «подопечного» и перевела взгляд на Лизу.
— Справишься с ним?
Лиза посмотрела на Пчёлкина, и тот едва заметно искривил уголки губ.
— Попробую…
— Ну, а ты, — Анисимова подошла к своему столу и вынула из верхнего ящика чистый лист бумаги и ручку, — изволь писать объяснительную.
— Иди, подожди меня на улице, — почти не размыкая губ, шепнул старосте Пчёла и, кинув сумку на парту, уселся за стол.
… — Спасибо, что выручил.
— Да брось. Ты же и впрямь не должна отдуваться за меня.
Лиза улыбнулась уголком губ и замерла — вдали прошли, держась за руки, Белов с Елисеевой. Отчего-то сегодня их милование девушку отчаянно раздражало и вызывало чувство зависти. Хотелось тоже держать кого-нибудь за руку и весело смеяться, как это делала Ленка. Но…
— Пчёл! Где ты шляешься?
Голос Космоса, появления которого Лиза даже и не заметила, заставил девушку вздрогнуть. Холмогоров был раздражён, и от этого староста даже немного поёжилась — не любила она, когда на неё смотрели сверху вниз, да ещё и так злобно, словно она держала Пчёлкина на привязи.
— А что такое? — Витя пожал протянутую руку и вопросительно воззрился на друга.
— Хочешь это прямо сейчас обсудить? — Холмогоров рыкнул и выразительно кивнул в сторону Черкасовой. И та всё поняла.
— Ладно, я пошла. До завтра.
— Угу.
Развернувшись на каблучках, Лиза зашагала по дорожке, стараясь держать спину как можно более прямой — чтобы казаться более статно. Она чувствовала на себе тяжёлый взгляд Космоса, устремленный прямо ей промеж лопаток, и не хотела сгибать спину в привычной сутулости. Правда, стоило ей скрыться за углом дома, как плечи вмиг опустились, а из груди вырвался тяжкий вздох. Что-то неладное делали её одноклассники, а что именно, она могла только догадываться.
***
— Эй, — в комнату заглянул отец, и Лиза отняла смычок от скрипки, — спать давай укладывайся, хватит соседей мучить.
Девушка отложила инструмент на стол и прикрыла глаза.
— Устала?
— Да нет. Просто настроения нет…
Андрей Степанович опёрся плечом о дверной косяк и сложил руки на груди.
— Что случилось-то?
— Ничего. Всё нормально, — Лиза выдавила из себя улыбку и, подойдя к отцу, поцеловала его в щёку.
— Ну, смотри мне… — Андрей Степанович с лёгкой тенью подозрения покосился на дочь, а затем закрыл дверь.
Девушка осмотрелась по сторонам и взяла в руки скрипку. Музыка — единственное, что давалось Лизе без особого труда. С самого детства девочка пилила и пилила, изучая гаммы и порой истязая инструмент до посинения. И это приносило свои плоды — в музыкальной студии Черкасова была, пожалуй, одной из самых сильных учениц. Хоть в чём-то преуспевала…
— Лиза! — из коридора донёсся голос матери. — Тебя к телефону.
Девушка вынырнула из мыслей и убрала скрипку в чехол. И кому она могла понадобиться в десятом часу вечера?..
— Алло?
— Привет, — в трубке послышался абсолютно спокойный голос Пчёлкина.
— А ещё попозже не мог позвонить?
— М-м-м… извини. Разбудил, что ли? — на том конце провода заметно растерялись, не услышав восхищения в ответ на внезапный звонок.
— Почти. Что-то случилось?
— Да нет, просто… Ты же меня вроде как на поруки согласилась взять?
— И?
— Считай, что у меня проснулось рвение к учёбе. Сможешь уделить мне завтра пару часов?
Лиза изогнула бровь и взглянула на узор обоев. По какой это причине Пчёлкина потянуло на стремление к знаниям? Да ещё и так яро, что он сорвался звонить ей на ночь глядя?
— А с чего это ты вдруг учиться вздумал?
— Я же обещал. Тебе и Анисимовой. Считай, что держу слово.
— Ну… ладно. Завтра тогда, после уроков?
— Договорились, — пару мгновений Витя помолчал, дыша в трубку. — Спокойной ночи?
— Спокойной, — и Лиза опустила трубку на рычаг, задумавшись. Пчёлкину наверняка что-то от неё понадобилось, но вот что именно, было непонятно…
***
— А твои когда вернутся?
— Часов в шесть-семь, не раньше.
Пчёла уселся прямо на стол и осмотрелся по сторонам.
— А у тебя уютно.
Лиза пожала плечами, всё ещё держа руки сложенными на груди. Витя же зацепился взглядом за чёрный чехол музыкального инструмента.
— На скрипке играешь?
— Играю, немного. А что?
Парень дёрнул плечом и пошарил по карманам.
— Да ничего, просто внимание обратил. А вот, это тебе, кстати.
Чёрная торбочка перекочевала в тонкие руки девушки, и Лиза не сумела сдержать любопытства. Сняв колпачок, Черкасова выкрутила помаду.
— Ух ты, красота какая!..
Пчёла самодовольно хмыкнул, а Лиза осмотрела подарок. На глаза тут же попалась крохотная наклейка с цифрой двадцать пять, криво написанной ручкой.
— Это что, цена?
