– Спасибо! – пытаюсь как можно правдоподобней сказать я, хотя на самом деле мне попросту плевать, что выйдет. Сдавать химию я всё равно не собирался.
Выхожу из здания школы и неожиданно для самого себя встречаю свою бывшую. Алиса сидела на крыльце на скамеечке и, сильно рыдая, болтала с кем-то по телефону. Расстались мы вообще по её вине, а я до сих пор люблю её, наверно. Но я ей разонравился, на моём месте оказался другой человек. Сейчас я еле-еле отговорил себя, чтоб не подойти к Денисовой. Но она сама меня, кажется, заметила.
Я шёл, делая вид, что в наушниках и не смотрел по сторонам. А она говорила в телефонную трубку:
– Блин, Марин, тут кажется Вадик.
Хм, значит узнала. Хотя темно уже было, да и снег сыпал.
– Да-а, ну Винник который. Капец, и что делать?
Если бы она сейчас позвала, я оглянулся б, наверное. Но сам не стал. Слишком много делал для этого человека, а взамен получил…
– Нет, не хочу. Сейчас его ещё не хватало…
Что Алиса говорила дальше – я не расслышал, шёл, всё дальше и дальше удаляясь от бывшей. Слишком хорошо с ней было. Но то всё в прошлом. Ни с кем именно так не будет. Вот именно так, как с Алисой. Остаются только общие фотографии и переписки в двенадцать часов ночи с признаниями в любви.
Придя домой, заглянул к ней на страничку, чего не делал очень давно. У неё всё та же аватарка, которой уже больше года, где она купается в море. Такая красивая, стройная, такой больше никогда не встречу. Точно никогда. А жаль… А вот и наша совместная фотка. Выложена полгода назад, подпись: «Любовь – это красиво!». А мне вдруг стало больно. Очень больно, что по сердцу будто ножом провели. Ладно, пора это заканчивать, лучше б не заходил на её страницу…
***
Хочу узнать тебя я больше,
Мечты с тобою разделить,
С тобою быть как можно чаще,
А если рядом нет – звонить.
Хочу твой голос вечно слушать,
Смотреть всегда в твои глаза.
Любовь, ты делаешь нас лучше,
Творя простые чудеса!
Я быстро закрываю тетрадку со своими стихотворениями и прячу её в портфель. Никому из друзей и одноклассников я не рассказывал о своём необычном хобби – поэзии. Мне это занятие очень нравилось, особенно любил писать про любовь. Но не все меня смогли бы понять, поэтому лучше никому не рассказывать. Особенно Лёньке, он любит поржать, особенно надо мной.
– Винник, ты что уже в школе? А я тебя ждал-ждал стоял, между прочим, снег валит, – Келлер указал на окно, за которым действительно, разбушевалась сильная метель.
– Я раньше прийти решил. Алгебру делал.
– А я дома сделал! Прикинь?
– Прикольно, – равнодушно отвечаю я.
– Ты чего такой мрачный сегодня?
– Да не выспался.
– А если серьёзно, Вадик?
– Не выспался говорю.
– Да знаю я тебя, как облупленного. Винник, расскажи, что стряслось?
– Я вчера Алиску видел, – отвечаю я и слежу за реакцией друга. Он поворачивает на меня голову и удивлённо смотрит. У Лёньки все эмоции на лице всегда написаны.
– Где?
– Со школы шёл, после того как химию исправлял, и увидел её на крыльце.
– И что она? Видела тебя?
– Я сделал вид, что не видел. А она заметила. С кем-то по телефону трындела, я услышал, что она про меня говорит.
– Да ты чё? И как она? Всё такая же?
– Ревела почему-то. Может рассталась со своим Димочкой?
– Уж не знаю, Вадь. Но этот Димочка значит такую красотку потерял!
– Как и я.
– Тебя она просто недооценивала, но любила.
– Какое-то время. А так, это просто игра с чувствами.
– Ух, какой ты романтик, Вадя. Но скажу тебе сразу: не вздумай пытаться вернуть её.
– А я и не думал.
– Ага, по глазам вижу – думал.
– Ни фига подобного. Это у тебя всё вечно на лице написано, а я знаю лучше, о чём думаю.
– Ладно, живи брат. А вообще она сама по себе не изменилась на вид?
– Вроде такая же. Не присматривался.
Хорошо, что хоть не сказал Келлеру о том, что на страничку к ней заходил. Знаю я его. Опять полезет со своими нравоучениями, потом фиг отцепишься. А говорить лишний раз об Алисе мне и самому не хотелось. Лёг лицом на парту и чуть ли не уснул, если б не громкий звонок, который заставил меня подняться.
На алгебре зайти в смартфон – это то ещё испытание. Математичка вечно везде свой нос суёт и всё контролирует. Но я всё-таки не сдержался и зашёл в сеть. Алиски в онлайне не было, а зачем я вообще это смотрел – не знаю. Но мне всегда было интересно наблюдать за её жизнью. Может пора это заканчивать?
– Винник, ты что к доске хочешь? – огласила меня Ольга Борисовна, указкой показывая на доску, где крупно выведены уравнения, которые нужно решить.
– Не хотелось бы.
– А я думаю, что выход к доске тебе на пользу пойдёт. Выходи давай, Вадик.
Поднимаюсь из-за стола, потому что знаю, что с математичкой спорить бесполезно. Она даже если ученик больной и корчится от боли, всё равно стоять туда вызовет.
– Какие решать? – спрашиваю у неё.
– Все, Винник, все. Остальных буду по чуть-чуть вызывать. А ты заслужил.
– Чем это?
– Ты же знаешь, как я не люблю, когда на моих уроках достают гаджеты.
Вздыхаю, понимая, что этой женщине бесполезно что-либо доказывать. Да у неё же одна математика в голове. А как же чувства, эмоции? Она вообще когда-нибудь любила?
Выхожу из школы, закидывая рюкзак на плечи. Сегодня снова метель, ничего не видно, только пурга в лицо. Оглядываясь, потому что чувствую чьи-то шаги за спиной. Вижу Лёньку с Ланой, его девушкой.
– Винник, куда ты так бежишь?
– Домой. Мне не удовольствие в такую погоду пешком разгуливать.
– Что насчёт дачи? Сегодня ведь уже двадцать третье.
– Билеты уже куплены на двадцать седьмое, я ж говорил.
– Всё-таки никак не раньше?
– Нет. Надо было в начале декабря покупать. Не успели.
– Окей. Ты сейчас сразу домой?
– Сразу, а что?
– Можно у тебя чуток побыть, а то отец меня заставит в центр ехать, какую-то фигню там ему на машину подбирать. Мне так лень.
– Ну можно. Ланка, а ты?
– Не беспокойся, Вадик, я вам не помешаю.
– Она на маникюр идёт, так бы я у неё остался, – сказал за девушку Келлер.
– Ладно, пошлите только быстрее, а то я сегодня вообще легко оделся.
***
Вышел на балкон покурить в девять вечера. Мама всегда была против, чтоб я имел эту вредную привычку, но сейчас, кажись, смирилась. Но дома всё равно курить не разрешала, но я, бывало, правила нарушал. Пока они с батей смотрели сериал в гостиной, я пробрался на балкон.
В окнах дома напротив практически у всех виднелись гирлянды. Никогда не понимал, зачем их вешать? У меня так, например, ни фига от них новогоднего настроения не прибавляется. В основном этим девчонки занимаются, мне кажется. А вот пацанам как-то всё равно. Накинул на себя только мамин палантин, куртку напяливать было лень. Но к вечеру мороз усилился. Градусов под двадцать пять наверно было. По телу прошли мурашки.
Надеюсь, что дачу растапливать нормально сможем, чтоб тепло было. А то представлю, как там на холодных постелях спать – аж дурно становится. Всё-таки жара лучше, чем дикий мороз, и я предпочитаю топить по максимуму. Ну и баньку люблю, конечно. Завтра последний учебный день. Говорят, короткий будет. Пять уроков. Но всё равно в школу так лень идти…
Тихонечко закрываю балконную дверь и, как ни в чём не бывало пробираюсь к себе в комнату, повесив мамин палантин на вешалку.
Захожу в сеть. Стараюсь держать себя руках, чтоб не заглядывать к Алиске и не смотреть её онлайн. Руки вот-вот соскользнут и нажмут на её профиль, но я вовремя себя одёргиваю. Открываю свою тетрадку со стихотворениями и тихонечко сам себе начинаю читать…
Я не с тобой, но у тебя внутри,
Мечтами сокращаю расстоянье,
Я где-то в глубине твоей души,