Я было выпятил грудь, чтобы подыграть в этом импровизированном спектекле, однако быстро поник, осознав, что все ждут, чтобы я продемонстрировал свое мастерство на утоптанной земле цвета охры, которая служила для местных беговым треком.

Если вы прочитали первые страницы книги, то уже знаете, удалось ли мне оправдать всеобщие ожидания. Это и был тот самый забег с группой местных спортсменов, когда я, задыхаясь в облаке пыли, смотрел, как эти грациозные атлеты удаляются прочь.

Я присел у края трека – меня выворачивало наизнанку. Стервятники, которые несколькими мгновениями ранее сидели на стоявших вдоль трека столбах, теперь стали кружить в небе, наверняка учуяв запах предсмертной агонии. Дети подошли ближе и теперь просто смотрели – они выглядели куда менее напуганными, чем прежде. Все было написано на их лицах. «Феранджи», может, и выглядел устрашающе, однако переживать было не о чем – он все равно бы не смог никого поймать!

Я направился в Бекоджи при поддержке двух организаций: Running Across Borders[2] и Girls Gotta Run[3]. Я встретился с их представителями в столице страны, Аддис-Абебе, откуда мы вместе продолжили путь на машине. Я активно сотрудничал с этими организациями – первая занималась тренировками молодых спортсменов, а вторая продвигала профессиональный беговой спорт среди женщин, и я согласился оказывать им содействие – и именно благодаря им мне удалось встретиться с Тренером Сентайеху.

Несмотря на возросшее внимание со стороны СМИ, еще больше подогретое документальным фильмом про Бекоджи под названием «Город бегунов», выпущенным в 2012 году, Сентайеху Эшету оказался человеком скромным, но привыкшим, однако, к тому, что во всем, что касается бега, последнее слово остается за ним. Когда он начинал говорить, все слушали – не потому, что боялись, а потому, что безгранично уважали его. Тренер приехал заниматься с детьми в местной начальной школе и быстро разглядел их потенциал. Вскоре за первым успехом – победой на Олимпийских играх в Барселоне в 1992 году его подопечной Дерарту Тулу, которая стала первой в истории африканкой, завоевавшей олимпийское золото, – последовали победы и других его учеников, таких как Кенениса Бекеле, братья и сестры Тирунеш, Гензебе и Эджигайеху Дибаба, Меставот Тадессе, Тарику Бекеле, Меставет Туфа и Дереже Регасса. Сентайеху всегда был невероятно улыбчивым и веселым человеком. Он сопереживал всем своим спортсменам, прекрасно понимая, с чего они начинали и к чему стремились.

Мне хотелось поучиться у него и разобраться, как вышло, что столь небольшая часть Эфиопии породила такое огромное количество спортсменов, с легкостью уничтожавших соперников на международной беговой арене. Он прекрасно говорил по-английски, пускай и с акцентом, однако я до сих пор не уверен, действительно ли он понимал цели моего приезда – в конце концов, я явился без какого-либо предупреждения.

Мы обменялись любезностями. Я попросил разрешения понаблюдать за его работой, предложив подержать его куртку. В ответ он улыбнулся и кивнул. Наверное, решил, что я останусь там всего на пару часов. Вряд ли он тогда понимал, что я планирую пробыть его вешалкой для пальто в течение целого месяца.

Я только закончил свою подготовку в Америке и едва начал работать тренером, и то, что мне предстояло увидеть, совершенно никак не вязалось с основами полученного мной образования. Я был не в лаборатории с беговыми дорожками и планшетами. Я был в естественной среде, где мог вволю наблюдать и учиться, где мог начать снимать и изучать спортсменов. Я был преисполнен радостного волнения от того, что оказался здесь. Казалось, я наконец-то попал туда, куда нужно.

На следующий день мой будильник прозвенел в пять утра. Быстро одевшись и натянув кроссовки, я направился в тихий уголок города, где уже начали собираться люди. В воздухе веяло прохладой. Я застегнул куртку на молнию и плотно затянул воротник вокруг шеи.

С восходом солнца спортсмены выстроились на опушке леса. Их силуэты четко вырисовывались на фоне деревьев. Всего собралось около 80 бегунов в разноцветной потрепанной спортивной одежде. Их грациозные, динамичные движения были идеально синхронизированы, они вышагивали в такт друг другу, образуя единый ритм. От контакта с холодным утренним воздухом от тел спортсменов поднимался пар, сгущая и без того повисшую в воздухе туманную дымку.

Они шагали, наклонялись, ходили на корточках и размахивали руками. От всего этого ритма и музыкальности отточенных движений у меня в голове возникала сенсорная перегрузка, настолько я привык к виду статичных упражнений по растяжке, повсеместно выполняемых перед бегом. Время от времени Тренер проходил между ними, раздавая спортсменам указания, поправляя их осанку или напоминая, чтобы они расслабились. Они всегда послушно исправлялись, однако никогда не сбивались с шага.

Затем, после всех слаженных ритмичных движений, толпа беспорядочно рванула вперед, бросившись врассыпную в лес. Бегуны зигзагами огибали друг друга, с легкостью скользя по неровной поверхности, то быстро, то медленно, то вверх, то вниз, повторяя извилистые контуры местности, грациозно петляя между деревьями.

Это было поистине завораживающее зрелище. Со временем я начал замечать выверенные нюансы их движений и то, как они менялись по мере изменения скорости или уклона. Поначалу я сравнивал это с ездой на горном велосипеде – чтобы сменить скорость или направление, нужно переключить передачу или повернуть руль. Однако ничего механического в происходящем я не наблюдал. Прилагаемые спортсменами усилия оставались прежними – в зависимости от обстоятельств их движения лишь смягчались или становились более выраженными.

Дождавшись подходящего момента, я подошел к Тренеру Сентайеху, ощущая себя молодым джедаем перед магистром Йодой. Мне хотелось узнать смысл подобной разминки.

Ничего подобного я в жизни не видел – это кардинально отличалось от обычных упражнений по растяжке перед забегом, которые повсеместно практиковались у меня на родине.

«Не могли бы вы объяснить, зачем они это делают?» – нерешительно спросил я.

Он ухмыльнулся из-под своей кепки, а затем выражение его лица поменялось, словно он был немного озадачен моим вопросом.

Очевидная для него вещь стала для меня важнейшим ключом к разгадке. Я смотрел, как спортсмены наматывают километры по холмам, преодолевают размытые грунтовые дороги вокруг деревни и огибают деревья в лесу, врассыпную пробираясь через подлесок. Я ожидал увидеть, как они просто ежедневно носятся по треку, заставляя ноги работать, и в тот самый момент для меня дошло, что для них бег не был профессиональным навыком, зарабатываемым «потом и кровью». Их бег рождался в гармонии движений всего тела. Каждое утро, сосредоточившись на преодолении сложной местности в этом лесу, они добивались баланса и осознанности в своих движениях. Они готовили свое тело совсем не так, как было принято у нас. На треке они выступали, однако подготовка к этому выступлению происходила на холмах и в лесу.

На ум невольно приходит излюбленная аналогия с айсбергом. Всем хорошо видна его вершина – блестящие выступления спортсменов на марафонах, однако от взора спрятано нечто большее – бесчисленные часы подготовки своего организма к тому, чтобы пробежать 42 километра 195 метров за два часа с небольшим. Это тот фундамент, на котором строится видимый всеми успех. Именно благодаря усердным и изнурительным тренировкам победа кажется такой легкой.

За следующий месяц я тесно познакомился с этим крохотным уголком земли. Казалось, это место затерялось во времени – в самом лучшем смысле слова. Сюда почти не приезжали жители западных стран, здесь не было интернета, а семьи собирались вокруг единственного на всю деревню телевизора, чтобы посмотреть на выступления местных спортсменов на Олимпийских играх или на одном из крупных городских марафонов. Они любили бегать и делали это вместе, подпитываясь силой единства.