Виктор Петрович развел руками.
— Да уж, в этом я с тобой полностью согласен, Свят. Никогда не понимал этих яйцеголовых… Их хлебом не корми, дай придумать название позаковыристей! Выражаясь человеческим языком, мы проходили поток заряженных частиц, вызванный образованием сверхновой звезды. Потоки эти довольно редкая штука, это второй по счету, с которым я сталкиваюсь за всё время моего полётного опыта… В таких зонах очень велика вероятность встречи с крупными объектами, если ты обратил внимание, то автоматика корабля начала торможение, как только мы вошли в поток. И всё равно впечатались в какую-то каменюку.
Святозар развернул перед собой голографические экраны, пальцы забегали по клавиатуре.
— Ну, по крайней мере, этот камень нас не прошил насквозь, застрял в обшивке. Судя по показаниям датчиков целостности обшивки — где-то в районе маневровых. Я считаю, прямо сейчас его доставать оттуда нет необходимости.
Капитан одобрительно кивнул.
— Молодец! Всё верно, пусть пока послужит украшением нашего верного Буцефала… Достанем, когда будем изучать следующего кандидата на заселение. Может, нам повезет, это окажется кусок алмаза, и мы станем богачами, — пошутил он. Святозар шутку не понял, сказалась сильная нервная встряска последних двадцати минут, когда корабль болтало из стороны в сторону, будто самолет в… зоне турбулентности. Действительно, по-другому и не скажешь.
— Почему богачами? — спросил он. — Алмазы же выращивают искусственно любых размеров, стоят они копейки…. Или внеземные алмазы дороже?
Виктор Петрович досадливо махнул рукой.
— Если только не найдем какого-нибудь свихнутого на всю голову коллекционера… Я пошутил, Свят. Нервы. Извини. Конечно же, ничего этот камень не стоит, окажись он хоть изумрудом, хоть сапфиром… Только если дорог будет как память о нескольких седых волосках, да о сгоревших нервах.
Святозар начал потихоньку приходить в себя, и даже нашел в себе силы продолжить разговор.
— Кстати, среди метеоритов иногда попадаются довольно интересные экземпляры, — сказал он. — Так что в любой шутке…. Помните, пять лет назад была шумиха вокруг найденных на каком-то астероиде бактериях, живущих в открытом космосе? Я тогда следил за новостями, по последней версии этот астероид был когда-то частью планеты, на которой существовала жизнь, и жизнь эта продолжила своё существование даже после того, как планета развалилась. Приспособилась… Очередное доказательство внеземного происхождения жизни на нашей старушке-Земле, между прочим.
— Ну, ты ещё зеленых человечков вспомни, — усмехнулся Виктор Петрович. — Тоже, между прочим, популярная версия. Причем находятся люди, утверждающие, что те примитивные расы, которые были обнаружены нами за всё время космической экспансии, это не что иное, как деградировавшие цивилизации наподобие нашей. И ведь доказательства находят, и статьи научные пишут. Многие из таких энтузиастов так даже и вовсе ученые с кучей научных степеней и солидным стажем…. А, по-моему, бред.
— Бред, не бред… — вздохнул Святозар, закончив тестирование всех корабельных систем в виртуальном режиме. — А гранты им под это дело дают с удовольствием, и много… Чем бы дитя ни тешилось. Виктор Петрович!
— Да, Свят?
— Все системы в норме, зафиксирован сбой электрического контура в районе опять же маневровых, я туда Ефима направил, так что скоро всё будет в порядке.
— Хорошо, — кивнул капитан. — Теперь осталось проверить весь личный состав на предмет получения травм во время этой недолгой болтанки.
— Уже сделано, капитан, — отрапортовал довольный Святозар. — Минуту назад все прислали подтверждения по общему каналу связи. Экипаж в порядке, парочка синяков и ушибов. Ничего криминального.
— Отлично! — облегченно вздохнул Виктор Петрович. — Ну, теперь можно и отдохнуть. Оставь за себя Лёву… — И, увидев, что Святозар собирается протестовать, строго прервал его: — Не спорь с капитаном! Это приказ. Тебе скоро снова заступать на вахту. Кому ты тут нужен будешь в таком состоянии? На тебе лица нет. Подозреваю, что и на мне тоже…. Ну-ка быстро в каюту!
— Хорошо, капитан, — отозвался первый помощник. — Но только после вас.
****
Борис был механиком от Бога. По крайней мере, так говорили его учителя в институте, потом его начальство в гараже Космофлота, а потом и капитаны кораблей, на которых Борис летал, присоединились к общему хору. И вот сейчас, даже будучи старшим в этом тандеме, он ощущал себя ненужным, лишним. Чувствовал никчемным. И чувства эти приходили к нему в тот момент, когда он наблюдал за работой Ефима. Восхищался, почти боготворил. Но ужасно ревновал его к своей работе. Собственно, работы-то у него, считай, что и не было совсем в этом рейсе. Всё, что выходило из строя, ломалось, перегорало или зависало, почти мгновенно исправлялось и реанимировалось Ефимом. Причем даже в тех случаях, когда дежурная вахта была Бориса, Ефим всё равно умудрялся каким-то образом первым оказываться там, где случался сбой какого-либо сегмента корабля. Борис бежал со всех ног, ориентируясь по сигналу следящей системы, и что он видел обычно, запыхавшись и утирая пот, обильно льющейся на глаза? А видел он Ефима, спокойно устранявшего неисправность.
Будь на его месте кто-то другой, так и вздохнул бы с облегчением, плюнул бы на всё и два года отдыхал и почитывал интересные книжки. Но Борис по-настоящему любил свою работу, и ему было просто по-человечески обидно. Он даже попытался несколько раз поговорить на эту тему с Ефимом, но тот настолько недоуменно смотрел на него в ответ, что Борис в результате отстал от него и теперь страдал молча, от скуки уже в четвертый раз разбирая и потом собирая обратно свой планшетный компьютер. Он даже попробовал один раз пожаловаться Святозару, но, получив в ответ такой же недоуменный взгляд, чертыхнулся и уныло побрел в машинное отделение.
Сейчас он даже не дернулся, когда увидел загоревшийся на инженерной схеме красный аварийный огонек. Лишь со вздохом перелистнул электронную страницу и продолжил чтение. Жертвой его литературного голода на этот раз стал известный в двадцатом веке писатель Фаулз со своим произведением «Волхв». Борис честно пытался вникнуть в странные взаимоотношения главного героя с окружающими его людьми, дошел почти до конца книги, но так ничего и не понял. Наверное, чтобы понять, следовало родиться в двадцатом, ну, или, на худой конец, в двадцать первом веке. Век же на дворе стоял двадцать второй, и Борис лишь недоуменно пожимал плечами, натыкаясь в очередной раз на вроде бы и знакомые слова, но в данном контексте не имеющие для него никакого смысла. Фаулза посоветовал ему Шпакля, у которого одним из увлечений был именно тот исторический отрезок, и которому Борис пожаловался на отсутствие интересного чтива. «Волхва» ну никак нельзя было причислить к разряду интересных книжек, но Борис старался изо всех сил. Он всё ещё продолжал надеяться на то, что ближе к концу произведения таки начнётся какой-нибудь экшн, что-то такое произойдет, что оправдает предыдущие сотни страниц, полные воды. Но с каждой страницей надежда на это становилась всё слабее и слабее…
Когда он в очередной раз взглянул на экран, аварийный огонёк уже ожидаемо не горел. Борис покачал головой, отложил книгу и встал, с хрустом разминая плечи — пора было немного размяться. Сидячие вахты негативно сказывались на общем состоянии организма, организм начал заплывать жирком, в тренажерном зале на пятом километре пробежки появилась нездоровая одышка… Запускать себя Борис не собирался — к возвращению домой надо было быть в хорошей форме, чтобы эскулапы не заточили его на пару-тройку месяцев в реабилитационный оздоровительный центр. На время отпуска у Бориса были грандиозные планы, в частности связанные с одной очень перспективной блондинкой. И если он появится перед ней с заметно торчащим животиком, пусть даже и из космоса! — фыркнет, небось, и упадёт в объятия какого-нибудь мачо с перекаченными ляжками. Как пить дать упадёт. Он сделал пятьдесят отжиманий, представляя себе ту самую блондинку прямо под собой. О да, ему было, что ей показать. Без лишнего веса он будет идеальным мужчиной, тем самым супер-альфа-самцом, о котором мечтают все блондинки. Да ещё и с солидным счётом в банке. О да.
