Как быстро промчалось лето. И снова в мусорной корзине нереализованные планы на шикарный отдых и веселое время провождение.

Все скомкано и смято. Благо в июле разок выбрались на пляж, да вот сейчас за город на пикник.

Суетимся, все бежим не пойми куда и зачем, а жизнь летит мимо. Мгновения складываются в минуты, минуты в дни, и вот уже недели летят мимо, утекая, как вода сквозь пальцы. Вот вроде только вчера планировал, как весело проведу лето, хлоп и 23 августа.

Психанул, плюнул на все и уехал за город. Небольшая речушка мерно катила свои воды куда-то в даль. Камыш и рогоз оккупировавшие побережье, размывали границу, между водой и земной твердью. Трава на опушки небольшой березовой рощицы была ещё зелёная и сочная. Ветер тихонько шептался с готовившимися к первому и единственному своему полету листьями. Тишина – услада для ушей горожанина, и только дрова потрескивают в мангале превращаясь в угольки. Гул города остался внутри петли обводной дороги. Тут царил мир и покой.

Рядом с очагом в ведре ждали своей очереди еще не нанизанные шампуры. Свиная шейка, купленная по дороге в супермаркете, выглядела аппетитно, хотя я никогда не доверял магазинному маринаду. То ли дело, когда сам. А тут, то уксуса переборщат, то специй не доложат, а могут и вовсе посолить забыть. Но на этот раз нам повезло. Маринад был что надо.

Старый слесарный топорик, с голубой прорезиненной рукояткой, торчал в старом пне, служившем нам колодой, там же притулилась чашка с будущим шашлыком.

Я, не торопясь насаживал куски мяса на сталь. Шампуры были самодельные и имели отличный угол заточки. Острие входило в мясо, как нож в масло.

Кому как, конечно, но мне всегда нравилось возиться с мясом. Есть в этом что-то первобытное, дикое и в тоже время вечное, как само бытие.

Чуть по одаль, за раскладным походным столиком Димка с Пашей стучали ножами по доске, кроша овощи для салата, обсуждая кто всё-таки круче Спартак или ЦСКА.

Вован махал импровизированным веером распаляя и без того пышущие жаром угольки.

Первые шампуры уже легли на мангал, наполняя воздух непередаваемым ароматом жаренного мяса.

Ну а я, насадив все мясо на шампуры предался созерцанию бегущих в даль волн.

Погода была прекрасна. Летний испепеляющий зной уже канул в Лету, унося с собой жару и духоту. Где-то в кроне деревьев о чем-то своём щебетали птицы.

Тимур что-то колдовал, крутясь у запотевшей бутыли с водкой.

А если честно я к водке не очень, армянский коньяк намного ближе и роднее. Ну как коньяк, бренди, но наследие Советского Союза отложило в голове и шампанское вместо игристого вина, и коньяк вместо бренди. Но суть далеко не в том, как звали алкогольные напитки в распавшийся под натиском врагов Великой стране.

Лёгкие дубовые нотки в послевкусие Пятизвездочного Арарата, мягкое греющее душу тепло и не сбивающее дыхание крепость – вот за что я люблю армянский коньяк, да простят меня французы.

Тима протянул мне стакан на треть заполненный прозрачной, почти ледяной жидкостью и ломоть чёрного бородинского хлеба со свешивающимися с него шматом солёного сала, пестрящего массивными мясными прослойками.

Освободившись от ноши, Тимур схватив ведро с насаженными шампурами почапал к Вовану. Тот, что-то прокричал про распятого Иисуса и стакан и начал раскладывать шампуры на мангале.

Тима в ответ ляпнул про ключницу и ведьмину воду, они оба заржали, как лошади.

Я сделал глоток, в один мах осушив содержимое стакана.

Жидкость приятной негой потекла по нутру, наполняя меня приятным чувством эйфории и человеколюбия. Я понюхал хлеб. Я почти забыл, как вкусно он пахнет.

Город провонял индустрией и парфюмерией, но здесь на свежем воздухе все ощущалось острее, естественнее. Сало почти растаяло на языке. Я закрыл глаза упиваясь блаженством.

Но безмятежность нарушил окрик Паши:

– Да зачем? Гадить-то зачем? Ну брось ты в пакет и все. В багажник сложим, в первом мусорном контейнере оставим.

– Буду я еще мусор в багажнике возить. Делать мне больше нечего – огрызался Дима. Тима и Вован вторили ему эхом.

– Это наша земля, и мы ей хозяева. Что будет с ней если даже мы, ее не бережём?

– Да хорош Паш. Какие хозяева то? Вот кто на богатствах этой страны наживается, тот пусть ее и бережёт. – вставил свои двадцать копеек Тимур – мы для этого налоги и платим.

Мне было лень даже открывать глаза, не то, что я не был согласен с Павлом, просто не хотелось портить, так классно начавшийся день, глупыми ссорами и бесполезными дебатами.

Громкий всплеск возвестил о том, что Дима не послушался совета Павла и всё-таки швырнул пакет с мусором в реку.

Солнышко ласкало, наполняя тело истомой. Голова была пуста от всей этой обыденности, рутины и суеты. Быт остался там, за кольцом обводной дороги. А проблемы в душном кабинете офиса.

Счастье, как мало на самом деле для него нужно, и как много мы делаем для того, чтобы его исковеркать. Ведь ни дорогая машина, ни высокая должность, и даже мешок американских купюр не сделают тебя счастливее. Весь этот скарб, лишь добавляет забот хлопот и проблем отравляя нашу жизнь. Алкоголь попал в кровь разнося радостное блаженство по всему телу. В глубине души родилась, впервые за столько взрослых лет мечта. Робкая и не смелая, как первые ландыши.

– Эх вот если бы… – фантазия быстро расправила некогда могучие крылья.

Захотелось приключений, и что б друзья – как в старых книжках: верные до последнего вздоха. И что б любовь, та истинная, настоящая. И пусть сквозь какофонию сражений, на волоске от смерти, по колено в крови. Пусть и душу в клочья, лишь бы знать, что не за зря и не напрасно.

И словно в ответ ветер в листве пропел имя: Адынеширай …

Меня словно током ударило. Сердце бешено забилось, словно выведав непозволительную тайну.

– Адынеширай… – прошептали губы и облака вдруг сложили ее образ.

– Где ты? Ты нужен мне. – до боли знакомый голос из далекого детства отозвался эхом в голове.

Откуда-то из далёкого далека раздался тихий свист очень на поминающий пение флейты.

Образ девушки дрогнул и растаял под порывом ветра, облака снова стали просто облаками.

Само собой я понимал, что это всего лишь грезы, плод воображения, но образ был через чур реальным.

Старая, как сам мир, поговорка о интервалах между распитием спиртных напитков, всплывшая мимолётом, побудила меня к действию.

Я открыл глаза и попытался встать. Каково же было мое удивление, когда, открыв глаза я увидел странное существо, стоящее на задних лапах, или ногах, в половину моего роста, но вооруженное странным копьем с зазубренными. Я толком не понял: толи я не проснулся, толи мне это мерещиться. Но острие этого скорее гарпуна, чем копья с силой уперлось мне в грудь.

Наконечник не глубоко, но вошёл в мою плоть, распуская на ярко желтой футболке кроваво красный цветок.

Все было на Яву. Боль иглой прожгла грудь, я дёрнутся.

– Не шевелись, проткну не задумываясь. – едва внятно проквакал чужак.

Лупоглазые на выкате глаза, широкая по лягушечьи пасть, но с несколькими рядами зубов. Кожа зелёная в пупырчатая, вся в склизких бородавках и буграх. Существо запросто можно было принять за Чернобыльскую эволюционировавшую лягушку переростка, но длинный и сильный хвост, напоминающий крокодилий, говорил, что это скорее саламандра. Я поднял руки вверх.

Почему? Тоже не знаю. Может генетическая память, предков старавшихся выглядеть за счёт этого массивнее и выше. Я осторожно повернул голову. Семеро существ наставили копья на Тимура и Володю. А ещё несколько обходили прижавшиеся спина к спине Димку и Пашу, сжимавших в руках кухонные ножи.

– Квааа, бросайте оружие и сдавайтесь. Мы гарантируем вам справедливый суд. – проорал гортанным голосом тыкавший в меня копьем рептилоид.

Краем глаза я увидел, Дима широким маховым движением атаковал ближнего к себе земноводного. Высокоуглеродистая сталь японского сантоку почти напрочь отделила башку рептилоида от его мерзкого тела. И тут же копья земноводных пронзили его живот. Дмитрий упал, ничком подмяв под себя оружие нападавших, обезоружив их. Павел был молниеносен, знамо дело бывший спецназовец, КМС по боксу, да ещё и с ножом в руках, лупоглазые падали, как колосья под серпом жнеца.