В памяти корневицы вспыхнули яркими звёздами события, произошедшие в той жизни... когда она очнулась в чуждом, непонятном, необычном мире. Злость, страх, надежда... всё это смешалось в единый клубок эмоций, который бросили в котёл предательства. Вновь она ощущала себя грубо использованной, но только плотнее прижималась к парню, словно ища у него поддержки и защиты.

     На смену первой волне воспоминаний, произошедших давно и успевших покрыться пеленой забытия, которую приносит время невзирая ни на какие навыки работы с памятью, пришли события недавнего прошлого. Выпускной экзамен в Корне, когда она поверила в то, что убила девочку, которую знала несколько лет... с которой росла в этом мире...

     Руки голубоглазого блондина заключили куноичи в кольцо, а лицо уткнулось в прикрытое шёлком плечо. Говорить, или делать что-то ещё, не хотелось ни одному из них, а потому они просто молчали, ощущая как слёзы текут по щекам...

     ...

     - Наруто-кун, задержись, - попросил беловолосый чунин, выходя из класса, в котором сдавались изучаемые в академии ниндзюцу.

     - Вы что-то хотели, Мизуки-сенсей? - отстав от друзей, которые пошли дальше по коридору, но заметив нехватку блондина в своей компании остановились в десятке шагов впереди, Узумаки повернулся к учителю.

     - Ничего особенного, - доброжелательно улыбнулся чунин, протягивая подростку лист бумаги, сложенный вдвое. - Просто хотел бы узнать, что ты об этом думаешь.

     Приняв записку и развернув её, блондин пробежался взглядом по столбикам символов, которые гласили: "Кандидату на вступление в АНБУ, прибыть в двенадцать ночи на полигон номер тридцать два, для прохождения вступительных тестов". Внизу официального бланка была подпись - Сарутоби Хирузен.

     - Я... - сказать, что произошедшее оказалось для Наруто неожиданностью, значило бы промолчать.

     - Так что ты скажешь, Наруто-кун? - чуть надавил голосом наставник Академии.

     Фактически, находящийся в руках Узумаки лист бумаги был приказом, который новоявленный генин попросту не мог не исполнить. Поэтому он сложил бланк и протянув его мужчине ответил:

     - Хорошо, Мизуки-сенсей.

     - Спасибо, Наруто-кун, - улыбнулся беловолосый блондин, пряча документ в карман жилета. - Не распространяйся об этом. Хорошо?

     ...

     Сакура почувствовала, что хватка парня стала крепче, мышцы спины напряглись, а дыхание стало шумным. Перенеся левую ладонь на затылок джинчурики, от которого ощутимо веяло чем-то опасным, она начала поглаживать его по волосам, пальцами перебирая отдельные пряди. Собственные эмоции, разворошённые при помощи ментальной закладки (что было похоже на ковыряние палкой в углях потухшего костра), после яркой вспышки подутихли... но в них уже не было особой необходимости.

     Сам Наруто же, наконец-то позволивший эмоциям вырваться, пусть и в виде нескольких одиноких слёз, скатившихся по щекам, украшенным пигментными пятнами в виде полос, вновь вернулся мыслями к минувшим событиям...

     ...

     Одетый в чёрный комбинезон, сандалии и повязку с новеньким протектором, закрепивший на бёдрах два подсумка со свитками, кунаями, сюрикенами и аптечкой, Узумаки молча пропрыгал по крышам домов в сторону парка, расположенного на окраине селения (в планах администрации было застроить этот участок жилыми домами, но пока что его использовали как полигон для учебных команд).

     Найти шиноби, который должен был провести тесты, чтобы оценить уровень пригодности блондина для АНБУ, оказалось делом несложным: тот сидел на вершине столба, вкопанного в середине круглой поляны.

     Зная о том, что в нём запечатан девятихвостый биджу, после некоторых размышлений в спокойной обстановке, Наруто пришёл к выводу, что его зачисление в эту структуру вполне логично. Кроме того, как он подозревал, статус оперативника АНБУ, в его случае - это чистая формальность, чтобы во-первых, внушить джинчурики чувство собственной важности, а во-вторых, дать официальную причину для хокаге, чтобы лично курировать его дальнейшую жизнь (отчёты, задания, знакомства).

     Теоретически, он мог отказаться, либо завалить тест, о чём говорил Саске, с которым Узумаки поделился новостью о приглашении. Однако же вряд ли носителя биджу так легко оставят в покое, да и сколь бы отвратительно он ни выполнил задания, экзаменатору наверняка дали приказ поставить удовлетворительную отметку (в крайнем случае - наставник исправит огрехи в образовании). И если с точки зрения подростка, который жил в стеснённых условиях, окружённый нелюбовью гражданского населения, подобное было подлостью и несправедливостью, то капитан королевской гвардии... пусть и занимавший этот пост в далёком уже прошлом... понимал правильность поступка.

     "Сестрёнку и её подруг, после того как они стали хранителями элементов, опекали ничуть не менее плотно".

     - Ты почти опоздал, Наруто-кун, - произнёс чунин, спрыгивая со столба на траву, когда бывший уже ученик академии вышел на поляну.

     - Мизуки-сенсей? - удивлённо вскинул брови голубоглазый блондин, ожидавший увидеть здесь кого-то иного, а не школьного учителя (хотя и в этом был определённый смысл). - Значит, экзамен у меня будете принимать вы?

     = "Будь осторожен, лошадь: я чувствую что-то странное", - пророкотал лис, предупреждая своего джинчурики.

     "Я полностью серьёзен и сконцентрирован", - заверил сожителя Наруто-Шайнинг, ускоряя течение чакры в теле, стараясь делать это незаметно.

     - Понимаешь, Наруто... - мужчина вздохнул, подставляя лицо лунному свету. - Нет никакого экзамена.

     - В смысле? - голубоглазый блондин нахмурился, инстинктивно вставая в стойку, из которой легко было как уклоняться, так и атаковать.

     - Я позвал тебя сюда, чтобы кое-что рассказать и сделать одно предложение... - Мизуки выжидательно посмотрел на бывшего ученика, держа руки сложенными за спиной. - Выслушаешь?