<p>

</p>

     Примечание к части

     Всем добра и здоровья.

<p>

<a name="TOC_id20347832"></a></p>

<a name="TOC_id20347834"></a>Отступление 24

     Проснувшись ранним утром ещё до рассвета, привычно продолжая дышать так, будто бы всё ещё спит, беловолосый мужчина прислушался к своей пассивной сенсорике... чтобы обнаружить в доме ещё два источника чакры: первый находился рядом с ним, а второй - в соседней комнате. Лишь убедившись в отсутствии непосредственной угрозы, он абсолютно бесшумно выскользнул из-под тёплого и уютного одеяла, при этом ничем не потревожив спящую молодую женщину, подхватил лежащую на прикроватном столике одежду и, мягко ступая по деревянному полу, вышел в коридор, плотно притворив за собой дверь.

     "Надо... завтрак приготовить, что ли", - промелькнула в голове ленивая мысль, в то время как Какаши натягивал на себя чёрные водолазку с высоким воротником и штаны от форменного комбинезона (особым модником он так и не стал, пусть и умел вживаться в самые разные образы, предпочитая комфорт и свободу движений красоте).

     Вопреки моде, в отличии от большинства домов Конохи, особняк клана Хатаке мало изменился за последние годы: появились новые устройства, работающие на чакре, но на этом и всё. Впрочем, с появлением других жильцов старая холостяцкая берлога стала куда светлее и уютнее, будто бы женская рука заставила его проснуться от спячки и вдохнула новую жизнь...

     "Сейчас даже тяжело себе представить то, как я жил раньше", - мысленно покачав головой, шиноби молча подпрыгнул, приземлился босыми ногами на деревянный поручень лестницы и, сохраняя невозмутимое выражение лица, съехал по нему со второго этажа на первый.

     Уже находясь в совмещённой с холлом гостинной, АКакаши подпрыгнул и прокатился по полу гася инерцию, чтобы спустя пару секунд вновь оказаться на ногах, словно ничего необычного не произошло. Разумеется, всё это было недостойным главы клана ребячеством, но... разве в доме был кто-то, кто осудил бы его за это?

     Пройдя мимо С-образного дивана с чайным столиком, который был повёрнут спинкой к входной двери, а передом к широкому экрану кристаллического телевизора, повешенного на стену под своеобразным балкончиком второго этажа, куда выходил коридор, ведущий к спальням, Хатаке вошёл на кухню. Протянув левую руку к стене, он коснулся кончиками пальцев поверхности выключателя, тут же вливая в него немного чакры, чтобы на потолке вспыхнули четыре белые полусферы, осветившие всё помещение, затопив пространство мягким сиянием.

     Из стенного шкафа был извлечён чугунный противень, сделанный на заказ у знакомого мастера, после чего он с торжеством оказался водружён на новенькую чакроплиту с духовкой, заняв две первые конфорки, которые вспыхнули красными кольцами огня. Плеснув на металл масла, из-за чего по кухне стал распространяться характерный аромат, Какаши достал из холодильника кусок мяса, тут же начав нарезать его тонкими ломтиками, выложенными на своеобразную сковороду несколькими рядами. Следующими из недр прибора для хранения продуктов появились яйца, которых пришлось разбить полтора десятка, прежде чем противень оказался полностью заполнен.

     - Соль-соль-соль... - суетясь перед плитой Хатаке мазнул взглядом по баночкам с перцем и другими приправами, но как и множество раз до этого решил ограничиться минимально необходимым.

     Пока огромная яичница жарилась, мужчина поставил на дальнюю конфорку кострюлю с водой, куда опустил бутылку с молоком, после чего вытащил из подвесного шкафчика сухой завтрак, в шутку называемый собачьим кормом, и насыпал его в глубокую тарелку, куда воткнул ложку. Из холодильника была извлечена бутылка из синеватого кристалла, заполненная почти на две трети, с надписью на невзрачной белой этикетке, гласящей, что внутри "Вода Героев".

     "Так бы вам и позволили продавать этот стимулятор открыто. Да и вы сами не стали бы торговать неразбавленной Водой Героев", - в очередной уже раз мысленно хмыкнул беловолосый мужчина, принимаясь готовить утренний чай для двоих...

     ...

     Временами молодой шиноби уровня каге, силу коего признавали если не все, то многие, с некой теплотой вспоминал прошлое, когда титул джонина значил не только высокую зарплату, допуск к секретной информации и лучшему оборудованию, но и необходимость рисковать собой на опасных миссиях. Впрочем, стоило только вспомнить о долгих часах, проведённых у монумента павших, лица наставника, друзей и просто знакомых, когда уже никогда не увидит, как глупая меланхолия тут же сбегала.

     Пусть сейчас, благодаря изрыгающему техники оружию, контактных линз, создающих дополненную реальность не уступающую эффектам додзюцу, защитным приспособлениям и броне, позволяющей летать личная сила становилась только дополнением к мастерству владения инструментами, но если это уменьшит количество жертв и страданий, то так даже лучше. Да и никто не сможет поспорить с фактом того, что хорошо обученный мастер тай, нин или гендзюцу, за счёт собственных навыков справиться с превосходящими силами генинов и чунинов, полностью полагающихся на свои игрушки...

     "Хотя... какое мне до этого дело? Пусть о сложных вещах голова болит у... Асумы, например. Ведь именно его отец готовит на роль шестого хокаге".

     После всех войн, потерь, предательств и неудач всё же обретя своё личное маленькое счастье, Хатаке Какаши уже не хотел ни сражаться, ни править, ни... А вот обучением молодёжи он бы занялся с удовольствием. В конце концов у него растёт двухлетняя дочь, а вскоре на свет появится ещё и сын. И что-то подсказывало мужчине, что на первый взгляд скромная и тихая, но на деле столь же темпераментная как и её мать молодая жена не захочет останавливаться.

     Как вообще получилось, что между собой сошлись шиноби и куноичи из разных поколений? Беловолосый блондин винил во всём тот случай с шаринганом, когда считавшийся ранее погибшим Обито решил забрать свой подарок. В конце концов именно после спасения из плена у бывшего друга-соратника, в госпитале ему назначили доктором молодую девушку из клана Инудзука...

     "Но если бы не Гай, Куренай и Асума, то я бы так ни на что и не решился".

     Даже сейчас вспоминая тот день, когда он пришёл в клан собачников, облачённый в традиционные одежды и попросил руки Ханы Инудзука у её матери, Какаши время от времени ощущал холодок на спине. Если бы сама девушка со своими нинкенами не остановила погоню, сопровождающуюся бешенным рычанием, ругательствами и угрозами, то их дуэт наверное побил бы рекорд Майто по скорости оббегания Конохи по кругу. Однако же невзирая ни на что, лицо Цуме в тот момент, когда ей наперерез бросилась готовая драться дочь уже стоило всего пережитого: подобной смеси непонимания (зачем тебе этот плешивый кобель?!), гордости (выросла дочка...), обиды (мне не удастся прогрызть ему глотку... хотя бы чуть-чуть?) ни от кого прежде увидеть не доводилось.