Ольга плакала и ей было невыносимо больно. Все разрушилось опять, все надежды, все светлые ожидания. Конечно, она его недостойна, куда уж ей! Ни опыта, ни понимания, одни вопросы и слезы, и жалобы. Света уехала поздно. Спала Ольга плохо. Она проснулась ночью. На часах было начало четвертого утра. Именно в это время Оля чаще всего выходила в осознанные сны. Ей по-прежнему было больно, и она позвала в темноту:
– Голос, ты здесь?
– К вашим услугам, мадам, – ответила темнота.
– Пойдем в сон.
– Я бы не рекомендовал в таком состоянии.
– Тебя не спрашивают, я сказала, пойдем.
Оля шла по коридору, прямо перед ней шел Саша. Это было похоже на тюрьму и все было пропитано страхом и отчаянием, но Оля четко понимала, что идти надо. Саша шел уверенно.
– Походка, как у немецких солдат в кино, – мелькнуло у нее в голове.
– Не отставай, Оля, – Саша сказал это мысленно, не оглядываясь.
Они вышли на небольшой тюремный двор, тюремный, потому что вокруг была колючая проволока, а дверь, из которой они вышли, выходила из коричнево-серого, бесконечно далеко тянущегося, низкого здания, у множества дверей стояли конвойные с овчарками, дороги назад не было. На фоне всей этой жути Саша казался просто островком спасения. Оля понимала, что он привел ее на казнь, но от того, что он рядом, ей было легче. Они сели за стоящий в середине двора стол с деревянными лавочками. На таких столах мужчины ее детства часто играли в домино во дворах многоэтажек. Саша сел напротив Ольги, и она смотрела на него с обожанием и надеждой. Ее пугал конвой и стены тюрьмы, она не хотела назад, Саша же вызывал лишь любовь. Он долго и пристально смотрел на нее, а потом внезапно начал превращаться в нечто ужасное. Голова его вытянулась, шея исчезла, сливаясь с туловищем, руки стали щупальцами и их стало несколько, глаза были странно выпуклыми, а губы нереально красными и мерзко чавкающими, за губами показалось несколько рядов острых зубов и с них капала слюна, шипя, она выжигала на столе мелкие ямки. Оля неотрывно смотрела на чудище, ее объял совершенно дикий ужас и … любовь. Оля любила этого монстра, потому что как-то непостижимым образом она понимала, это Саша, ее любимый Саша. Щупальце метнулось к ней и оторвало от нее кусок, боль была жуткой, горящей и плавящей, следом еще удар и еще. Саша пожирал ее тонкое тело со смаком гурмана и сладко причмокивал. От боли Ольга начала проваливаться в темноту. Саша мысленное спросил ее, наклоняясь над ней:
– Ну как ты теперь?
Оля открыла глаза, все еще находясь между сном и явью, по ее щекам струились слезы от боли и безысходной тоски:
– Благословляю и люблю, – сказала она вслух и снова провалилась в темноту. Она уже четко понимала, что не спит.
Кто-то или что – то волокло ее по холодному полу в темноте, потом раздался скрип двери, Ольгино объеденное тело швырнули в комнату, где стоял мужчина, почему-то удивительно похожий на ее отца. Он держал в руке свечу. Это был комната со склянками и странной кроватью. Мужчина бережно уложил Ольгу на кровать, он обмотал ее раны повязками, промывая их и намазывая чем-то из склянок. От него шла нить заботы, сострадания, любви и добра.
– Ничего, девочка, порядком тебя обожрали, долго ходить не сможешь, ну ничего, ничего, ты справишься, мы вылечим тебя, вылечим, ты потерпи, потерпи.
Боль начала уходить, и Оля наконец погрузилась в спасительный настоящий сон.
Существует огромное количество практик для общения с тонким миром: это и религии, и магия, и йогические приемы, это практики осознанных снов, молитвы, мантры, бубны, заклинания, даже применение психотропных и галлюциногенных веществ. Все практики хороши, но ничего не выйдет, если нет четкого намерения, сформированного одновременно в голове и сердце. Если мы куда-то идем, мы должны понимать, зачем нам это. Создание намерения – главный ключевой момент, как и уровень развития Сердца и Ума. Одни идут в астрал для развлечения, другие для более серьезных целей. Цель растет вместе с осознанием. Но двери астрала на замке, силы, существующие рядом недосягаемы, от них нас охраняют собственные страхи. Страхи могут принимать любую форму: от инопланетян, до жутких демонов, силы эти могут сломать психику и навсегда погубить мозг. Поэтому и только поэтому, прежде чем создать намерение и выйти, мы должны иметь проводника, мы должны иметь основу для того, чтобы вернуться и не растерять в астрале свои базовые основы личности. Отвергая мир рационального мышления и принимая иную реальность, как настоящую, мы четко понимаем, что существует нечто, находящееся вне наших основных пяти чувств, но оно существует. Проходя границу, стража нужно усмирить, и здесь все средства хороши. Строго индивидуальный путь, строго индивидуальный бой и строго индивидуальный вход в тонкий мир, где мы коснемся силы и, быть может, сможем с ней совладать. (Авторское отступление).
Ольга проснулась уже после восхода.
– Голос, – позвала она, – ты что натворил?
– Я Вас предупреждал, – деликатно отозвался Голос, – не надо выходить в тонкий мир в таком состоянии.
– Ты как думаешь, мне надо Саше платить за обучение?
– Заплатишь сейчас и потеряешь его как мужчину.
– То же мне, потеря, как будто он у меня был как мужчина, – усмехнулась Ольга, – ладно, надо привести мысли в порядок, только в этот раз самостоятельно.
Оля ощущала себя глубоко несчастной и потерянной, но в то же время он понимала, что словно бы прошла очередной этап, ей вдруг захотелось увидеть маму и еще уехать, и пожить в тишине и уединении. Уединение и практики, вот все, что ей сейчас нужно. Она позвонила Свете.
– Мне надо уехать.
– Надолго? Куда? Почему? – заволновалась подруга.
– Мне приснился монстр, он меня съел, и этот монстр был Сашей.
– Так и знала, что этим кончится, – выпалила Света в трубку, – ты в порядке?
– Нет, я не очень, я не знаю, там еще доктор был и сказали, что меня вылечат, отрастут у тонкого тела съеденные запчасти, только время надо, и я пока не смогу в осознанные сны ходить.
– Бедняга, – ладно, куда поедешь?
– Свет, у меня на родине остался чудесный дом от бабули, он прямо на склоне большой горы стоит и там есть сад, и там тишина. Все, что нужно это тишина. Я уеду туда, сейчас есть несколько договоров с издательствами, смогу печататься, в последнее время работу забросила и деньги на исходе.
– Ага, еще и Саше надо платить, – подытожила Света.
– Я еще не решила, мне надо понять, может вообще на фиг всю эту тему и Сашу, точно пока не смогу с ним контактировать, а когда смогу, не знаю.
– Никогда, слышишь, никогда, – категорически заявила Света, – он надоел уже, похоже это и есть его бизнес: одинокие девушки с запудренными мозгами.
– Свет, ну не горячись, я сегодня вещи соберу и документы на Степку оформлю на перелет и на днях улечу, надо еще маме позвонить, объяснить ей все, как ей это рассказать, не знаю, но в городе больше оставаться не смогу, просто задыхаюсь здесь, – и Ольга снова заревела.
Февраль 2019.
Всю следующую неделю Оля старалась занять себя до предела: она носилась по городу, закупала вещи для переезда, где-то договора заключала, где-то расторгала. Офис Саши она старательно обходила стороной. Мама, конечно, обрадовались ее приезду, но она настороженно отнеслась к идее переезда. Оля никогда не горела желанием жить в горах и дом у бабушки был частный, и печь там надо было топить, и баню, и прочее.
– Оленька, ты справишься ли? -волновалась мама, – сейчас же зима, холодно там, я, конечно, помогу, есть там и запас дров, но ты же не привыкла.
– Мам, я привыкну, мне именно это сейчас и нужно.
Степан волновался из-за сборов, как хвостик ходил за Хозяйкой и смотрел в глаза.
– Степа, я возьму тебя с собой, не переживай, тебе там понравится, там есть деревья и в любом случае есть мышки, а летом там просто рай, станешь настоящим деревенским котом, – кот мурчал и, казалось, поддерживал Ольгу полностью. Наконец все было готово.
