- иди уже, "веритель". - Хмыкнув, наградила подзатыльником своего мужа Кушина.
Хокаге вскинул руки в защитном жесте, широко и искренне улыбнулся, а затем с тихим раскатом грома, исчез в воздухе.
- госпожа Узумаки, поступаю под ваше командование. - Хатаке уважительно поклонился, оказавшись всего в паре шагов от невысокой рыжеволосой женщины, с на удивление яркими и лучистыми зелеными глазами.
- Ка-ка-ши... еще раз назовешь меня "госпожа Узумаки", стукну. - По доброму улыбаясь, пообещала молодая женщина.
"если вспомнить, что она достигла мастерства в рукопашном бое, то эта угроза приобретает особый смысл".
***
- ...вот так, не спеши. Еще чуть-чуть... плавне!
Рыжеволосая невысокая женщина, одетая в зеленое платье без рукавов, сидела в плетенном кресле на веранде, и неотрывно смотрела за своим учеником. Ее руки локтями стояли на подлокотниках, а тонкие кисти с изящными пальцами, инстинктивно придерживали заметно округлившийся живот.
Последнюю пару месяцев, Кушине было тяжело нагибаться, а по этому даже сандалии ей помогали надевать Минато или Какаши. Работу по дому, включая уборку, мытье посуды и готовку, так же делал Хатаке, в определенные моменты чувствующий себя не охранником важной персоны, а домработницей. Но в сложившейся ситуации, были и положительные стороны: молодой активной женщине, привыкшей чем-то быть занятой каждую секунду, было невыносимо осознавать свою почти полную беспомощность, ведь что бы не навредить ребенку, ей пришлось отказаться от тренировок и усиления тела чакрой.
На просьбу ученика своего мужа, и своей временной сиделки, немного подучить его техникам печатей, (своеобразные руны и иероглифы, которые рисуются на свитках, коже, любых твердых поверхностях, а иногда и прямо на воздухе), принцесса клана Узумаки, отреагировала с энтузиазмом. В результате этого, с раннего утра и до позднего вечера, молодой шиноби не расставался с кисточками для каллиграфии, по несколько часов к ряду, сидя на коленях перед огромными свитками, и четко выполняя все получаемые инструкции.
Взрывные печати, (небольшие свитки, взрывающиеся с громкими хлопками и выделением некоторого количества огня и уплотненного воздуха), запечатывающие свитки, (на бумагу наносились рисунки, создающие небольшой пространственный карман), сигнальные ловушки, свитки для транспортировки раненых и еще многое другое, они прошли в первый месяц учебы. К настоящему времени, они уже подошли к изучению барьеров, как защитных и иллюзорных, так и тюремных, устанавливаемых в ловушках.
Как бы Кушина не была рада успехам ученика, делилась она с ним крайне обрывочной информацией, часто ограничиваясь основами необходимыми для построения простых и средних печатей. Подобное можно было объяснить всего одной причиной: Какаши не являлся членом клана Узумаки, и даже если у него хватало сил и контроля чакры, что бы выполнять сложнейшие действия, никто из красноволосых мастеров, не стал бы раскрывать семейные тайны.
"ну и не надо... для экспериментов, и того что уже получено, более чем достаточно. А если еще и совместить систему печатей с другими рунами...".
Пока чародей выполнял очередное тренировочное задание, его теневые клоны готовили обед, мыли полы, стирали белье. Оказалось, что если на конструкт поставить специфическую печать, то их прочность и долговечность возрастают, но как побочный эффект, воспоминания после развеивания, уже не передаются создателю.
Прозвучал глухой раскат грома, и прямо перед домом, в желтой вспышке появился сам четвертый Хокаге. Как всегда, он был одет в черный комбинезон, белый плащ с языками огня, а так же шляпу в виде пятиугольной приплюснутой пирамиды.
- Кушина, Какаши, я вернулся. - Мужчина лучезарно улыбнулся, развел руки в стороны словно бы хотел обнять весь мир.
- рада тебя видеть, дорогой. - Красноволосая женщина поднялась со своего места, и отправилась на встречу мужу, по пути не забыв строго приказать своему охраннику. - Не отвлекайся, пока не закончишь печать.
- приветствую, учитель. - Только и отозвался Хатаке, не решаясь прервать свой труд.
Мило воркуя, Намикадзе и Узумаки, ушли в дом, но примерно минут через пятнадцать, золотоволосый блондин вновь показался на веранде, где бес церемоний, устало рухнул в плетенное кресло, на котором ранее сидела его жена. Выглядел Хокаге не слишком хорошо: осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, тяжелое дыхание... все это выдавало сильное утомление.
- вижу Кушина взялась за тебя всерьез, даже на человека стал похож. - Минато оскалился, запрокидывая голову лицом к навесу. - Что же ты, Какаши, если уж хотел учиться печатям, то мог бы сказать мне. я конечно не Узумаки по крови, но тоже кое что умею.
- ммм... простите учитель, но... - Попытался было оправдаться молодой шиноби, только договорить ему не позволили.
- никаких "но". - Намикадзе нахмурился и сфокусировал взгляд на собеседнике. - Ты меня предал как учителя, при первой же возможности уйдя к другому мастеру... а может быть тебя не новые знания привлекли, а сама Кушина?
- я... о чем вы вообще? - Так и не закончив работу, Какаши оторвался от свитка и одним слитным движением поднялся на ноги, встретившись с испытующим взглядом Хокаге, единственным открытым глазом.
- не претворяйся. - Голос золотоволосого блондина звенел от переполняющих его эмоций. - Я видел как ты смотришь на мою жену. Может быть уже даже придумал, как от меня избавиться? Молчишь?
"а у меня просто цензурных слов нет... только матерные выражения, причем на самых разных языках".
- видеть тебя больше не хочу, не ученик ты мне более. - Вскочив на ноги, Минато зло сверкнул глазами, и распространяя вокруг себя ауру с желанием убийства, указал рукой в сторону ворот в заборе. - Не появляйся на пороге моего дома... никогда.
- как прикажите, господин Хокаге. - Какаши изобразил церемониальный поклон, а затем ускорив течение чакры в теле и напитав мышцы, рванул в сторону выхода.
