– Лучше умереть сражаясь, чем трусливо убегая.

– Господи, ты сейчас это сказал так, будто хочешь сразиться с ним.

– Я хочу выжить.

– Я хочу, чтобы все выжили.

Джино отошел от костра и углубился в ночь.

– Следи тут за всем, я сделаю еще один круг. Скоро вернусь.

Даллас посмотрел на костер.

– Может, мне пойти с тобой на этот раз? – спросил он.

Но Джино уже ушел.

К тому времени как солнце высоко поднялось на небе, принеся с собой привычную удушливую жару, окутавшую остров, они вернулись на аванпост, прихватив с собой скудные пожитки. Питьевой воды почти не осталось, но Джино смог сделать из куска резинового плота, который изначально служил дождевым накопителем, импровизированную флягу. Перевязал один конец крепкой тонкой лианой и получил мешок для жидкости. Они сделали факелы и понесли огонь с собой, оставив костер, который поддерживали всю ночь, догорать на далеком пляже.

Теперь они стояли в тени аванпоста, смотрели на здания и слушали окружающие их джунгли. Они ожидали, что существо бросится на них по пути из лагеря к аванпосту, но ничего не случилось. В результате от стресса, напряжения и ожидания они буквально обессилели.

– Почему оно не напало на нас? – спросила Куинн, осматривая участок джунглей, из которого они пришли. – Чего оно ждет?

– Может, играет с нами? – предположил Херм. – Знаете, как кошка играет с мышкой? В детстве у меня был кот, Раффлз, и всякий раз, когда он ловил мышь, он почти отпускал ее, понимаете? Но прежде, чем мыши удавалось убежать, он хватал ее и тянул назад. Иногда он занимался этим часами, и всякий раз бедная мышь пыталась сбежать, думая, что сможет. Все это, казалось, забавляло Раффлза, но когда он наконец уставал, то убивал засранку. Причем быстро. И эффективно. А затем съедал ее.

– Это утешает, – сказал Даллас. – Отличная история.

– Я любил того кота. В детстве он был моим лучшим другом.

– Хищник всегда обладает тем преимуществом, что знает, когда, где и как атаковать, – наконец вмешался Джино. – Что нам нужно здесь сделать, так это занять позицию, где сможем защититься. Затем возьмем факелы и обойдем главное здание. Посмотрим, что сможем найти.

– А в каком здании мы будем спать? – спросил Херм.

– Пока ни в каком. – Джино жестом указал на соседний пляж и лагуну. – Нам придется разбить лагерь там. Маленькая территория, лишь один вход, он же выход. Если что-нибудь нападет на нас…

– Когда.

Это было первое слово, которое Харпер произнесла за несколько часов, чем заставила Джино замолчать, не договорив.

– Оно вернется за нами, – продолжила она.

Ее мультяшный тон голоса ничего не выражал:

– И мы ничего не сможем с этим поделать.

– Мы не только сможем увидеть, как оно приближается, – сказал Джино, тяжело вздохнув, – у нас будет больше шансов защитить себя и свою позицию. Как только все будет под контролем или если снова испортится погода, мы всегда можем укрыться в одном из тех зданий. Но пока не узнаем, что происходит и с чем мы имеем дело, нам потребуется более безопасная позиция, и это – лагуна. А теперь за работу.

И они с уже привычным усердием взялись за дело. Разбили лагерь на маленьком участке пляжа перед лагуной. Херм начал разводить костер. С помощью факелов поджег выброшенные на берег коряги, а также мелкие сухие прутья и ветки, собранные остальными. Когда костер был готов, Джино устроил надежное укрытие для воды и их скудных припасов, в то время как Даллас нашел несколько металлических бачков, помыл их в лагуне и расставил вокруг, сделав из них дождевые накопители. Куинн отвечала за факелы, следила за тем, чтобы оба продолжали гореть.

Затем Херм взял один факел, Куинн – другой. И группа двинулась, словно заблудившиеся в кошмаре дети, обратно по песчаной тропе в сторону аванпоста. Перед угрожающего вида зданием они остановились. Тяжелая металлическая дверь, которую они оставили приоткрытой, поджидала их.

– Может, кому-то нужно остаться караулить?

– Будем держаться вместе, – сказал Джино, потянувшись за толстым, похожим на дубинку деревянным обрубком, полузасыпанным землей у него под ногами. – Если б дверь не была такой тяжелой, мы могли бы закрыть ее за собой и заблокировать. Но боюсь, потом мы не сможем открыть ее, поэтому придется рискнуть и просто быть начеку. С этого момента держимся вместе.

– Джино, – сказала Куинн, – что, если оно уже там?

Тот выдернул дубинку из земли и осмотрел, взвесил, похлопал ею об раскрытую ладонь. Удовлетворенный, подошел к двери, затем оглянулся на остальных.

– Мы должны рискнуть.

– Но…

– Сила в количестве, – сказал Даллас, предотвратив очередной спор. – Верно?

Куинн убрала со лба прядь потных волос.

– Будем на это надеяться.

– Херм, – сказал Джино, – иди первым.

Вместо того, чтобы ответить одной из своих типичных острот, Херм послушно двинулся сквозь дверной проем, освещая себе дорогу факелом.

Харпер повисла на руке у Джино, вцепившись в нее всеми силами. Крайне осторожно он заставил Харпер ослабить хватку, взял девушку за руку и повел в приоткрытую дверь. Даллас и Куинн замыкали группу, то есть один факел светил впереди, а другой – сзади.

Двигаясь медленно, но решительно, Херм рисовал факелом в воздухе плавные полукруги, чтобы осветить как можно больше.

– В чем, черт возьми, весь пол? – Он резко остановился и опустил факел. – Что-то хрустит под ногами на каждом шагу.

– Я думал, это песок, – сказал Даллас.

– Нет, смотрите.

Широкая дорожка из какого-то вещества тянулась от двери и уходила на несколько футов в комнату. Вещество немного походило на песок, только цвет был другой и крупинки крупнее.

– Это соль?

– Да, думаю, да. – Джино приложил к веществу большой палец и нерешительно поднес ко рту.

Коснулся его кончиком языка, посмотрел на остальных и кивнул.

– Откуда на полу столько соли? – спросил Даллас.

– Просыпали, когда вносили?

– Нет, слой слишком равномерный.

– Может, что-то религиозное? – предположила Куинн.

– Соль применяется во многих японских магических и религиозных ритуалах. – Херм медленно провел факелом вдоль пола. – Насколько я знаю, ее обычно используют, чтобы очищать территорию от злых духов или чего-то подобного. Если соль насыпается перед окнами или дверями, думаю, это обычно делается, чтобы зло не проникло в помещение или, наоборот, не вышло из него.

Куинн отвернулась и подняла свой факел выше, осветив больше.

– Будто это место и так недостаточно жуткое.

– Скорее всего, они провели здесь какой-то ритуал. – Херм потянулся к маленькой парчовой сумке, лежащей поверх соли.

Внутри он обнаружил тонкую деревянную дощечку, обтянутую красным шелком. С одной ее стороны край был не прямым, а скошенным, а к шелку прикреплены несколько маленьких кусочков бумаги с японскими иероглифами.

– Почти уверен, что это – талисман, призванный отгонять зло, или вроде того. Не помню, как называются эти штуки, но они довольно распространены в синтоизме и буддизме. На тех маленьких клочках бумаги, вероятно, какие-то молитвы или заклинания.

– Я не хочу здесь стоять, – заскулила Харпер, снова прижавшись к Джино.

– Успокойся. – Тот обнял ее рукой. – Я не дам тебя в обиду.

– Что бы здесь ни происходило, – сказал Херм, поднимаясь на ноги, – это так их встревожило, что они попытались очистить территорию при отходе.

– Вряд ли это сработало, – сказала Куинн. – Не чувствую, что это место очищено.

Херм направил факел во тьму перед собой. Пламя осветило бесчисленные обрывки бумаги и разные канцелярские принадлежности, разбросанные за пределами соляного ковра, а также кое-какую мебель – в основном стулья, маленькие столы и картотечные ящики. Прямо у них на пути лежала большая бочка, предположительно для бензина.

– Осторожно. – Херм указал на нее и повел всех в обход.

Затем он снова присел и поднял с пола охапку бумаг.