Ваш ход, дамы, у вас есть вся вторая половина дня, встретимся, когда стемнеет.

То есть около шести, и теперь до встречи оставалось меньше часа. Понятно, как провела это время каждая из его читательниц. Все усердно писали.

Титина спустилась к Культурному центру Бреля, мама и Фарейн снова устроились за своими столиками на пляже, Элоиза вернулась на кладбище, а Клем осталась в своей комнате.

Мы с Янном вдвоем шли по деревне, направляясь от почты к лавке. Солнце уже скрывалось за вершиной горы Теметиу. Каждый вечер темнота за считаные минуты окутывала бухту Предателей, заливала черным краски неба так же стремительно, как пять учениц ПИФа исписывали черными строчками белые страницы. Гармония синевы и пламени над Тихим океаном, едва сложившись, тотчас тонула во тьме. Глядя, как черный ластик стирал контуры скалы Ханаке, я дернула Янна за рукав:

– Знаешь, капитан, мне кажется, мы с тобой еще побудем вдвоем. У нас есть полчаса до отбоя, как насчет счастливого часа где-нибудь на террасе?

Янн насмешливо подхватил:

– Давай! Куда пойдем? В какой бар? «Голубая лагуна»? «Палладиевый закат»? «Вайкики»?[11]

Хи-хи!

Янн признался, что когда он бесцельно шатался по Атуоне в день приезда, для него полной неожиданностью было отсутствие хоть какого ресторана, даже бара в деревне не было, только фургончик, забегаловка с тремя столиками и десятком пластиковых стульев, которая открывалась в обед и иногда ночью.

– Выбираем лавку Гогена! – радостно откликнулась я.

И решительно перешла улицу, протискиваясь между пикапами, которые на несколько минут останавливаются перед деревенской лавкой, загружают багажник и отбывают в долины, к банановым и кокосовым плантациям. Атмосфера вестерна. Янн ждал меня у входа, глаз не спуская с островитян с фигурами регбистов, татуированными торсами и подвязанными хвостиками на макушках.

Я вышла с литровой бутылкой колы, упаковкой печенья «Орео», четырьмя чупа-чупсами и широкой улыбкой.

– Проведем счастливый час на пляже?

У Янна вид был куда более кислый, чем у моих покупок. Ну и пусть, у меня всегда наготове веские аргументы.

– Эй, капитан, ты чего, только не надо говорить мне про нездоровую пищу и избыточный вес! Все население планеты такое ест, почему же люди с Маркизских островов должны себе в этом отказывать? – Откручиваю крышечку колы. – И потом, это хорошо с точки зрения экологии.

Поднесла горлышко к губам. Жандарм закатил глаза, но все же пошел следом за мной в сторону пляжа. Выхлебав треть бутылки, я объяснила:

– Так вот, посмотри вокруг. Пикапы, готовая еда, тряпки, телефоны… Сегодня можно что угодно заказать через интернет, и меньше чем через неделю это доставят на Хива-Оа! Незачем скакать верхом, чтобы поохотиться в лесу на кабана. Здесь оставят одну-две дороги между деревнями, а весь остальной остров вернут природе, пути – предкам, и тики смогут спокойно спать на своих меаэ.

Янн улыбнулся. Не уверена, что мне удалось навешать ему лапши на уши. Мы миновали заброшенное строение. На случай, если он не заметил надпись на фронтоне, я пояснила:

– До прошлого года здесь были жандармы. Твои коллеги. Сокращение бюджета. На Хива-Оа меньше двух тысяч постоянных жителей и почти не осталось дикарей, которым надо нести цивилизацию.

Мы срезали напрямик между уже закрытыми парикмахерской и аптекой, пересекли пустое футбольное поле. Когда мы дошли до его центра, я предложила:

– Может, поиграем во время счастливого часа?

– Во что ты хочешь играть, Майма?

– В расследование, вместе с тобой!

Мы сидели на пляже. Соленые брызги пахли йодом, от манговых деревьев тянуло кисленьким. Фрегаты, покружив над нами, улетали к середине бухты, к скале Ханаке. Янн в конце концов согласился глотнуть колы. Когда он поставил темную бутылку на такой же темный песок, я повторила:

– Так что, ты согласен вести расследование вместе со мной?

– Какое еще расследование?

– Не притворяйся, ты сам прекрасно знаешь какое. У меня с самого начала такое впечатление, что мы попали в детективный роман, это немножко похоже на «Десять негритят». Мужчин и женщин, незнакомых между собой, под липовым предлогом заманивают на остров. Каждый в этой компании может оказаться преступником. Надо найти убийцу до того, как их всех поубивают, одного за другим.

– Майма, у тебя богатое воображение. Но пока что никто не умер. По-моему, нет никаких оснований беспокоиться из-за этого шутника ПИФа. Видишь ли, даже если по острову бродит убийца, не думаю, что это одна из пятерки. Первым делом я заподозрил бы островитянина, пьяницу и драчуна.

Привет штампам!

– С ожерельем из кабаньих зубов на шее и кастетом в руке? Не слишком ли просто, капитан? Мне больше нравится моя история. «Пять милых читательниц», пять – как и новеньких тики. Каждая из них скрывает тайну. Одна из них совершила убийство. Одна из них выживет… или нет!

Море продолжало отступать. На темно-синем небе угасали последние огненные всполохи. Янн в конце концов выдул половину моей колы. С подозрением огляделся – кругом темно, не различить даже силуэтов мамы и Фарейн за столиками рядом с молом.

– Ладно, – согласился он, – поиграем в твою дурацкую игру. ПИФ исчез. Будем считать, что одна из пятерки – сообщница, что она не случайно была выбрана для участия, и попытаемся угадать, кто она. С кого начнем?

Я долго не раздумывала.

– Конечно, с твоей жены. С майора Фарейн Мёрсен. Ты не обидишься, если я буду с тобой откровенна? Между нами нет никаких табу? Если мы хотим довести расследование до конца, мы должны говорить друг другу все.

– Валяй. – Янн улыбнулся.

– Ты уверен, что не обидишься?

– Валяй, сказано тебе…

– Хорошо, капитан. Фарейн очень умная, это видно с первого взгляда. У нее мозги работают с бешеной скоростью, как компьютер. Дай ей пазл с изображением голубой лагуны из тысячи кусочков, и она соберет его за десять минут. Ей незачем быть приветливой, обаятельной. Она всегда права, она командует, и ей подчиняются, верно?

Возможно, я зашла слишком далеко, но капитан не возмутился. Настолько привык сдерживаться? Или я попала в яблочко? Продолжая говорить, я попыталась разглядеть в темноте выражение лица Янна.

– Переходим к ее тайне. Первая странность: как майора полиции из столичного Центрального комиссариата занесло сюда, в литературную мастерскую на краю света? Да, знаю, мы уже об этом говорили, но меня не убедила ее сказка про фанатку автора, которая выиграла главный приз. И вторая, еще более странная: как твоя жена связана с этим маркизским камнем, лежавшим поверх вещей ПИФа? Видно же было, что ей известно его значение, но она ничего объяснять не стала.

Тени манговых деревьев над молом казались выброшенными приливом скелетами.

– Отличный ход, Майма, – ответил Янн. – Отлично подмечено. Отлично сформулировано, ты способная. И не так уж далека от истины, но пока слишком рано тебе об этом рассказывать…

Меня предельно бесила таинственность, которую он напускал, хотя я была уверена, что капитан, в отличие от его жены, понятия не имел, что означал этот рисунок – Эната.

– Ну что, теперь моя очередь? – прибавил он.

– Валяй… Я уверена, что ты начнешь с мамы. Просто в отместку.

– Значит, твоя мама, – согласился черный силуэт, не подтверждая и не отрицая. – Мари-Амбр Лантана. На первый взгляд у нее нет никаких тайн. Она еще довольно молода, довольно красива, очень богата…

– «Шлюха»! Давай, так и скажи! Хотя я столько раз видела, как ты пялишься на ее декольте.

– Я тебя не перебивал, – спокойно заметил жандарм.

– Ладно, извини.

– Так вот, почему Мари-Амбр, твоя мама, в этом участвует, понять легко: профессии у нее нет, дочь взрослеет, ей скучно, она мечтает найти свой путь, быть кем-то еще, кроме как женой богатого торговца черным жемчугом. Вот только…

– Только – что?