Отец и дочь были самыми лучшими друзьями и, как правило, ничего друг от друга не скрывали. Ведь их всего две родных души было на всём белом свете. Мэрисела прекрасно знала весёлый и добродушный папин характер. И если, уж, он так тяжко вздыхает, значит, наверняка случилось что-то плохое. Мэриселу это встревожило.
– Тебе пришёлся кто-нибудь из принцев по сердцу? – предпочёл не отвечать на предыдущий вопрос Фроуд, задав свой.
– В общем-то – нет, – ответила Мэрисела, а у самой в это время перед внутренним взором мелькнуло лицо принца Кайонэ, – Да и выбора особенного не было. Всего четыре принца.
– Да, я знаю. Это я их пригласил. А остальных желающих убедил приехать в следующем году.
Мэрисела расстроилась:
– Что же ты меня не предупредил, что мы ждём особенных гостей? Я бы не стала устраивать переодевание. Я всё испортила?
– Для тех, кого я рассчитывал увидеть, твоя внешность не должна иметь никакого значения. Пойдём, дочка, сядем, я тебе кое-что расскажу и покажу.
Они переместились за стол, и король Фроуд начал свой рассказ опять с вопроса:
– Сколько королевств в нашем мире ты, конечно же, знаешь – триста шестьдесят девять. Но так было до последнего времени. А недавно их стало триста семьдесят. Король Бонифас разделил своё королевство пополам между двумя сыновьями-близнецами. Его можно понять – дети родились одновременно, можно ли измерять первородство одной-двумя минутами? Запомни эту цифру, дочка. Позднее я тебе разъясню её сакральное значение. А сколько принцев и принцесс знаешь?
– Наверное, столько же? – не уверенно ответила Мэрисела.
– Немного больше, – улыбнулся король Фроуд, – но я имел в виду не общее их количество, а сколько среди наследников королевских династий принцев, а сколько принцесс?
– Не знаю, – с недоумением протянула принцесса, никогда не задававшаяся подобным вопросом.
– Принцев уже шестьдесят процентов, – ответил за неё Фроуд, – и с каждым годом их количество неуклонно растёт. Также неуклонно в мире усиливается магия. Я уже несколько лет наблюдаю за этим процессом. Да что там далеко ходить? Ты это демонстрируешь собственным примером. И к чему всё это может привести?
Вопрос был чисто риторический. Мэрисела чувствовала сгущавшееся где-то под сердцем ощущение тревоги.
– Триста шестьдесят девять, – продолжил рассуждать как будто сам с собой король Фроуд, – давало в сумме магическую цифру девять. Завершающий эзотерический круг символ постоянства, число мудрости и гармонии. Но стоило к нему прибавить единицу и что же мы получаем? Три плюс семь равно десять и ещё ноль – сто. Взрывоопасное число. Единица и два нуля. Единица подчёркивает самостоятельность, отсутствие над человеком высших авторитетов, означает твёрдость суждений и намерений. Ноль – это что-то неопределённое, находящееся между двумя мирами. В эзотерическом смысле его называют «великим сжатием» и «великим расширением». С одной стороны, ноль – это начало всего, огромные перспективы для развития и самопознания. С другой стороны, эта цифра означает конец, завершение цикла, абсолютную тьму и конец духовности. А у нас два ноля, что ещё больше усиливает его значение, разрывает круг бытия с удвоенной силой. В эзотерическом плане это может привести к войне. А в нашем земном плане мальчиков рождается больше тоже к войне. А с учётом возрастающей магии это может закончиться гибелью цивилизации… Но ещё не всё потеряно! Я тут сделал некоторые подсчёты, – и король Фроуд указал на многочисленные бумаги на его столе, плотно усеянные какими-то формулами, – Всего-то и надо сделать небольшое усилие – снова вернуться в эзотерическом плане к девятке, а для этого объединить два королевства в одно…
– Но как же убедить в этом короля Бонифаса? И не рассорить при этом братьев? – перебила отца Мэрисела, и так уже долго молчавшая.
– Я не его королевство имел в виду, – мягко возразил король, – Я рассчитал, перепроверил и убедился, что если объединить в одно два королевства, где наследник только один, поженив из них принца и принцессу, и при этом они оба будут обладать хотя бы зачатками магических способностей, можно будет избежать кровопролитной войны. Если удастся привести количество королевств к числу шесть – символу света, добра, позитивного взгляда на мир, гуманизма, гармонии, то в обозримой перспективе никаких катаклизмов в нашем мире не будет.
Король взял в свои руки ладошки дочери и, прямо глядя в её потемневшие до тёмно-изумрудного цвета от тревоги глаза, подчёркивая этим жестом важность момента, сказал:
– Я надеялся найти принцессу кроме тебя, которая обладает магией, но не нашёл. Или её семья тщательно это скрывает от мира, или ты, действительно, одна такая. Я тянул время, чтобы ты подросла, повзрослела, но… Но появились тёмные силы, которые уже начали объединяться. Помнишь принца Биаджино? Я думаю, что он не случайно появился в нашем замке. Он, также как и я, понимает, что объединение женского и мужского начала – это самая мощная сила, которую придумали боги. Он и три года назад уже был сильным магом, твои способности для него не тайна. Единственное, на что я рассчитываю, что как человек самоуверенный и даже самовлюблённый, он их силу не понимает, или не воспринимает всерьёз. Ты ему отказала, и он решил действовать сам, пытаясь выиграть время, сыграть на опережение.
– Папа! Ну, какие у меня способности! Так, ерунда какая-то!
– Не скажи, дочка! – возразил Фроуд и ободряюще похлопал Мэриселу по руке, – Ты их сама ещё не знаешь. А вот будет с тобой рядом надёжное плечо – увидишь, как расцветёшь! Для этого я и пригласил пять принцев на бал в этом году. Собрал всех, про кого ходят слухи об их знакомстве с магией. И кто на стороне добра, конечно… Так что рассмотреть тебя настоящую они смогли бы будь ты даже в шкуре жабы. Если у них есть, конечно, эти самые магические способности. Жаль только, что принц Дрэго16 не приехал, я больше всего рассчитывал именно на него.
– А почему?
– А вот, смотри, – ответил король Фроуд и развернул перед Мэриселой карту мира, – Вот наша с тобой Фрейэрия, вот его Серпентия в противоположном углу карты. Но, если мы свернём карту в шар, то видишь, получится, что мы рядом. А если объединить взглядом наши королевства в одно, то получится государство в виде подковы. Внутри неё будет несколько мелких королевств, но все они дружественны как по отношению к Серпентии, так и к нам. И вместе мы будем представлять собой самую гармоничную фигуру – круг, центр. Центр противостояния темным силам. Центр возрождения. Центр устойчивости. Всё это возможно, только если вы поженитесь. А ещё лучше – полюбите друг друга. Но он не приехал сам, прислал своего представителя. Не обидел отказом на приглашение, но ясно дал понять, что в женитьбе на тебе не заинтересован.
– Я тоже так подумала, – тихо сказала Мэрисела.
– Знаешь, дочка, возможен и другой вариант. Вполне может статься, что это не решение принца, а повеление его отца – короля Хонора.
– Хонора? Того кто…
– Да, того самого принца Хонора, счастливым соперником которого я оказался в борьбе за сердце моей дорогой Лубомиры. Правда, мне казалось, что он нашёл своё счастье с королевой Джозефой17, но всякое может быть. В любом случае нам с тобой надо искать другие варианты. Так как прошёл для тебя бал, дочка? Отметила ли ты для себя кого-то из принцев?
– Принц Кайонэ, – твердо сказала Мэрисела, – Только в нём я заметила магию.
– А кроме магии? – осторожно спросил отец.
– Если ты спрашиваешь – полюбила ли я его, то я отвечу – нет. Но он интересен мне, как человек. Я думаю, что по мере узнавания друг друга, любовь сможет прийти, а пока будет достаточно взаимного уважения.
Королю Фроуду стало очень, очень грустно. Его маленькая дочурка говорила, как взрослая, умудрённая жизненным опытом женщина. И это он взвалил на её плечи ношу, которая заставила её вмиг повзрослеть. Может быть он поторопился? Может быть, стоило ещё годик подождать? Но маховик запущен, придётся положиться на богиню Скульд. Пожалуйста, Тор, сделай так, чтобы принц Кайонэ не сделал Мэриселе предложения! А пока… Стоит всё-таки рассчитать вероятности развития событий от объединения Фрейэрии и империи – родины принца Кайонэ. Ну-ка, где она там находится, его Сакурато? И король Фроуд углубился в вычисления.
