– Он бьёт её?! – начиная закипать, воскликнула я.

– Ну, может, слегка. Не знаю. Синяков никогда нет. Любит, мерзавку. В основном заваливает её работой по кухне. Но сегодня она без распоряжения отправилась к новой гостье – к вам. Любопытно ей, видите ли, – пренебрежительно наморщила нос Дайяна.

– Ты её не любишь. Почему? – констатировала факт я.

– Она всего лишь смесок, а мужиков рядом с ней вертится столько же, сколько и рядом со мной, потомственной суккубой. А она их даже не хочет так, как я, – слегка обижено пояснила она.

Что ж, извечно женская проблема. Я стала выбирать платье. В итоге мне приглянулось… Как называются эти ткани? Ну, пусть будет, как привыкла… шёлковое чёрное, без единого узора. Оно держалось на чёрном, матово поблёскивавшем ожерелье, которое тянулось от лифа к шее. Правда потом оказалось, что это нижнее платье, а поверх него ещё надевается бардовое с разрезом до бедра и с корсетом на талии, но я отказалась. Для домашнего и так сойдёт. Покрутилась перед зеркалом. Выглядело неплохо. Вкупе с моей белой кожей и светлыми волосами – интригующе. Но косметики не хватало. Может быть, до неё здесь ещё не додумались? Жалко, если так, я бы не отказалась, тем более сейчас, когда мне никто этого не запретит. Она бы придала мне возраста и уверенности… Стоило признать: выглядела я в самом деле немного по-детски. Ну ничего, вырасту. Если свои же подданные не загрызут.

Ненароком бросила взгляд в зеркало. Эррор заживил все раны и свёл синяки, полученные мной в день моей гибели, но я уже успела обзавестись новыми. На колене шрам так и остался – однажды отец меня сильно ударил во дворе, я упала на стекло, разрезав сильно колено. Пришлось накладывать швы. На правой руке чуть выше локтя наливался синяк от крепкой хватки вампира. От шеи до ключицы шла багровая царапина. След от уже заживающей царапины кирсана на левой руке виднелся красной полоской.

Нужно позвать оборотня. Я повернулась к Дайяне.

– Когда я здесь только появилась – меня встретили трое: вампир, кирсан и оборотень. Позови, пожалуйста, сюда оборотня, – попросила я.

Суккуба смерила меня презрительным взглядом и, фыркнув, удалилась.

Оп-па! Вот тебе и уважение с почитанием.

Глава 7

После ухода Дайяны пришли незнакомые служанки. Они убрали остатки еды со стола и взамен оставили фрукты, вино и два бокала. Может, здесь это называется не вино, но что это алкоголь – совершенно точно, я проверила. Да и хлебнула для храбрости. Мне же надо закадрить себе союзника. Раньше такого никогда не делала. Служанки зажгли несколько свечей и ушли, оставив меня в романтическом полумраке. Может, будущему союзнику это поможет определиться с выбором? Я подошла к окну и уставилась в непроглядную темноту… Не сразу додумалась открыть окно и распахнуть ставни. Сумерки. И великолепный вид!

Почти до горизонта сочным ковром растелилась зелёная равнина, вдалеке серебристо-голубым пятном виднелся отблеск озера или реки, а на горизонте темнел густой лес. И всё это окрашено в багровые тона предзакатного солнца. Оу! Пардон, солнцами! Одно заходило на западе, а второе… на востоке. Интересно, как у них обозначаются стороны света? Как бы вообще понять, вокруг какого из солнц планета вертится? Или они сами вертятся вокруг планеты? Надо спросить кого-нибудь. Хотя, ну их, может они об этом сами не знают, а меня ещё сожгут на костре за ересь.

За этими рассуждениями я услышала, как кто-то вошёл. Ну, как кто-то, жду только одного чело… кхм… оборотня.

– Я готов, – раздался мужской голос.

– Полностью? – я не оборачивалась, и удивлялась сама себе – с чего это я вздумала так пошутить? Совсем на меня не похоже. Наверное, глоток того несчастного вина все же был лишним.

Раздался шорох одежды.

– Теперь да.

Не поняла… Я медленно обернулась. Ма-ма!. Теперь я поняла назначение «романтических» свечей и непонятного взгляда суккубы. Я, конечно же, знаю, чем отличается мужчина от женщины, но впервые увидеть перед собой голого мужчину было неожиданно. Вот тебе и союзник. А лицо-то какое серьёзное… Да, лицо! Вниз страшно смотреть. Ребёнок я ещё, потому что! А мне тут психику детскую нарушают различными предметами! Причём, довольно большими предметами. Так, лицо я сказала! Злата, соберись, а то косоглазие заработаешь!

– Вам подходит, госпожа? Или у вас особые пожелания будут? – устав от моего молчания, спросил он.

Особые пожелания? А, он же оборотень. И прежде, чем я сообразила, что делаю, выдала:

– А зверем можешь? – твою ж… язык мой, враг мой… какого?!.

По офигевающему выражению лица мужчины до меня дошло, ЧТО я сказала. Мне же просто интересно на зверя посмотреть, а не то, что он подумал. Кажется, у меня начал дёргаться глаз. И у него тоже.

– Нет, нет, стой! Я не то хотела сказать. Я для другого тебя позвала. Оденься, пожалуйста, – наконец, совладала с собой и, чтобы его не смущать, а точнее не смущаться самой, вновь отвернулась к окну. Опять шорох одежды. Тишина.

– Ты всё?

– Да, госпожа.

– Оделся?

– Да, госпожа.

– Полностью?

– Да, госпожа, – в голосе уже чувствуется нехилое такое напряжение.

– Точно? – а вдруг обманывает?

– А вы проверьте, госпожа, – а голос-то какой язвительный.

А минут десять назад как в бой собрался. Я обернулась. Действительно, оделся. Теперь нужно аккуратненько подвести его к мысли о сотрудничестве со мной, чтобы он согласился стать моим союзником.

– Кхм… Здравствуй, я – Златослава. Но лучше – Злата. Я поговорить хочу. Будешь моим союзником? – вот тебе и аккуратно подвела разговор. Да что за день такой дурацкий, в конце-то, концов? – Нет, не так. Ты бы не мог… Что ж тебе сказать, а? Ладно, всё. Не буду больше задерживать. Хотя, вина со мной выпьешь? – полностью расстроилась я.

Союзника искать негде. Этот уже явно не согласится. Напиться хочу. Только не одна. Пусть уж и он выпьет, а то стоит, глазищами сверкает, наблюдает, как я мучаюсь. Не оратор я, в конце концов. Тихонько всхлипнула. Ну, вот, сейчас ещё и слабость свою покажу. Нет, реветь нельзя. Лучше напиться.

– Лэрра Злата, я не совсем понял. Что такое «союзник»? И в чём вам нужна помощь? – ты смотри, говорящий. Тьфу ты, о чём мысли, конечно, говорящий. Стоп, у них нет слова «союзник», а я ещё и сказала его на своём языке? Какая прелесть… То, что этот язык не русский – я уже поняла. Не шипит он так сильно, как их язык.

– Ладно, начнём сначала. Как тебя зовут? – спросила я, заодно разливая вино по бокалам. А то и союзником, гляди, не станет и собутыльником быть откажется.

– Лоран.

– Угу. Итак, Лоран. Выпьем за мой первый день здесь… – и я опрокинула в себя одним махом пол бокала. Ммм, вкусненько. Ошарашенный оборотень тоже хлебнул. Отлично, начало положено. – Я не местная. Я не понимаю для чего Наследники, куда делись предыдущие, что от меня требуется, какие у меня есть права, надолго ли я здесь, что происходит в окружающем мире и всё прочее тоже не знаю, не понимаю и не представляю, – я выпалила всё на одном дыхании, беря со столика вазу с фруктами и садясь на кровать. Лоран сел на стул напротив, хотя я и похлопала по кровати рядом. Ну и не надо, подумаешь, какие мы гордые.

– Я начну с истоков. Этот мир создал бог Эррор. Он же создал много рас. Разные по внешнему виду и внутреннему содержанию. Светлые – такие, как эльфы, и тёмные – такие, как вампиры. Но со временем эти расы начали вредить друг другу. Тогда они ещё не делились на светлых и тёмных. Просто однажды мир раскололся на две половины. Те, кому комфортнее жить в сумраке, и те, кто жить не может без света. Опять же, некоторым существам для поддержания жизненных сил нужна цветочная пыльца – феи, а некоторым – кровь. По этому поводу тоже возникали скандалы, несмотря на то, что кровь животных спокойно утоляла жажду. Эррор не был постоянно в этом мире, ему временами нужно было отлучаться. Когда он в очередной раз вернулся, то увидел, что одни расы ущемляют другие. У некоторых произошли изменения. Цветочные феи, например, раскололись на два клана: одни продолжали пить цветочный нектар, другие подсели на кровь животных. Вампиры не могут пить кровь животных, им годится только кровь разумных существ. Вместе с тем, многие с «тёмной» стороны начали бояться света, а «светлые» полностью теряют зрение с заходом солнца. Тогда Эррор создал ещё одну расу – драконов: золотых и чёрных. Для Светлых и Тёмных земель соответственно. Пока они есть – Светлые не боятся ночи, а Тёмные не боятся дня. Также они более устойчивы к болезням и более способны к размножению. Ещё они чувствуют любую ложь. Поэтому Эррор постановил их ответственными за Великие Суды. Это если, к примеру, кирсан обвиняется в преступлении, которого не совершал, а местный король ему не верит, то он имеет право обратиться в суд к дракону. И там уже не соврёшь. Со временем стало в порядке вещей на месте решать мелкие дела в стиле «он украл у меня вазу – нет, она мне сама её подарила», а с более серьёзным делом – прямиком к дракону. Но потом Эррор опять отлучился по своим делам. За это время Светлые стали не совсем светлыми. Дряни у них и своей хватает, но они стали свято верить, что Тёмные – это истинное зло и их непременно нужно уничтожать. И начали они с драконов. Предательством, обманом, просто боем, но чёрных драконов не стало. Их истребили всех. А без них и Тёмные стали крайне слабы. Вернулся Эррор, но уже поздно было. Тогда он откуда-то взял Наследника. Говорят, что их берут только из другого мира. Первым наследником был дроу. Он исполнял те же обязанности, что и дракон. Вершил суды. А благодаря его присутствию, Тёмные наделялись своими истинными силами. Эррор с чистой совестью ушёл. И нет его уже три тысячи лет. За это время многое изменилось. Большинство Светлых настроены нейтрально к Тёмным. Но есть и такие, что искренне считают, что Эррор ушёл от нас из-за Тёмных. И верят: если убрать Наследника и истребить всех Тёмных – он вернётся. Поэтому нас сейчас осталось так мало. За эти три тысячи лет у нас было двадцать восемь Наследников, из них всего трижды девушки. Но они правили совсем мало. Одна – три месяца, вторая – пять лет, а третья вообще всего несколько дней прежде, чем их убили, и мы вновь погрузились во мрак. Они были ещё в первые пятьсот лет без нашего бога. Потом приходили лишь мужчины. И вот сейчас опять. И в любой момент об этом могут узнать и Светлые. Обычно именно Эррор всё объясняет Наследникам, странно, что ты ничего не знаешь, – со вздохом закончил Лоран.