– Дальше. Что ты предлагаешь мне делать? Пойти с тобой в загс и подать заявление? – приподняла я бровь.

– Упаси боже! – В голосе Разумовского было столько ужаса, что я хмыкнула. – Напротив – ты должна сделать все, чтобы мои родственники боялись произнести это слово из четырех букв в моем присутствии.

– С чего ты решил, что мне это под силу?

– С того, что если кто и способен довести кого-либо до белого каления, так это ты.

Я склонила голову набок и внимательно посмотрела на Игоря. Мда уж. До встречи с ним я о себе подобного не знала. Но жизнь, как говорится, изменчива.

– Мне нужно подумать, – заявила я.

Разумовский поморщился. Видимо, в его глазах ответить на столь лестное предложение можно было лишь одной фразой.

«О, божеееее, даааааа!».

– Некогда думать. И вообще, я не понимаю, почему ты сомневаешься?

– Хм… ты серьезно? – уточнила я. – Дай-ка пораскину мозгами. – Я сделала вид, что действительно что-то прикидываю в уме. – Изображать невесту того, от кого хочется бежать, как от черта лысого…

Рука Игоря машинально метнулась к волосам.

– Я не лысый, – буркнул он.

– То есть, с определением «черт» спорить не станешь?

– Тамараааа, ты меня с ума сведешь, – возвел он глаза к потолку. – Перестань уже, я ведь даже еще не начал тебе за это платить!

– Может, и не начнешь, – мрачно отозвалась я.

– Ты согласна работать бесплатно? – изумился Разумовский.

Вот еще! Нашел дурочку. Если уж я и буду иметь глупость заключить с Игорем сделку, так это будет стоить ему весьма кругленькую сумму. А что? В целом предложение не такое уж и плохое. Главное – выбить для себя хорошие условия. И я вовсе не о деньгах. В остальном же можно знатно повеселиться.

– У меня есть несколько вопросов, – как можно равнодушнее произнесла я, чтобы Разумовский не обрадовался раньше времени.

– Задавай, – кивнул он.

– Перед кем нужно сыграть роль, да так, чтобы они от меня были без ума в самом плохом смысле этого слова?

Игорь тяжело вздохнул. Похоже, ситуация и взаправду была плачевной. Для него, разумеется. И почему мне его было совсем не жаль?

– Да перед всей моей родней. Они как сговорились, что мне срочно нужно жениться.

– А почему не хочешь на самом деле?

Разумовский посмотрел на меня так, что я поняла – сморозила жуткую глупость.

– Думаешь, идея обзавестись женой, которая родит тебе дьяволят-близнецов и свалит в закат – носит какой-то позитивный характер?

Ах, да, точно. Разумовский же у нас в первую очередь отец-одиночка, которого сводят с ума вполне себе милые дети.

– Я не знаю. Никогда не пыталась обзавестись женой, – фыркнула в ответ. – Но я тебя примерно поняла.

Помолчали. Игорь смотрел на меня с ожиданием и, как мне показалось, с надеждой. Я же крепко размышляла о том, соглашаться или нет.

– Я смогу делать все, что мне заблагорассудится? – уточнила, и на лице Разумовского появилось озадаченное выражение.

– В пределах разумного. Если спалишь мой дом или дом моих родителей, боюсь, что я тебя за это по головке не поглажу.

– Я о другом. Но ты сам все увидишь, – расплылась я в довольной улыбке.

Хочет, чтобы я свела с ума его родственников? Пусть будет готов к тому, что и сам попадется под горячую руку. Но знать ему сейчас об этом совсем необязательно.

– Значит, ты согласна? – уточнил Разумовский.

– Думаю…

Договорить я не успела – с места основного празднования свадьбы раздались грохот и крики. Среди них было явственно слышно два имени:

– Адам! Дина!

Разумовский сорвался с места, я – припустила за ним. И оба на ходу воскликнули в унисон:

– Господи, помоги!

Конечно же, беда случилась со свадебным тортом. Наверняка они его уронили. Да еще и на какого-нибудь бедолагу, имевшего несчастье проходить мимо в тот самый момент.

Так я думал все то время, что мы с Тамарой мчались к месту погрома. Однако, когда мы наконец подоспели на помощь, все оказалось несколько иначе.

Торт был на месте. Даже относительно целый, в отличие от тарелок, осколки которых валялись на полу. Рядом стоял трясущийся официант, при вопросительном взгляде на которого выяснилось, что он еще и заикается. Я вполне допускал, что эта напасть приключилась с ним именно после встречи с моими детьми.

– Он-ни… эт-то в-вссссс-се он-ни… – пробормотал официант, глядя на детей с каким-то священным ужасом.

Сами Адам и Дина стояли тут же и ревели в три ручья. Руки обоих были перепачканы в креме и этими же руками они терли глаза.

– Что тут случилось? – потребовал ответа строгим тоном.

Собственно, сомнений, что всю заварушку устроили эти два маленьких монстра, у меня не было никаких. Зато у моей царицы бургеров они явно имелись. Наивная. Но это скоро пройдет.

– Не говори так с детьми! – вмешалась она. – Может, они не виноваты.

– Ага, как же, – фыркнул я, впрочем, охотно предоставив Тамаре с этим разбираться. Несчастный официант явно был не в состоянии пролить свет на случившееся и рассказать о том, как тарелки пали смертью храбрых.

Я посмотрел на осколки, прикидывая, сколько это добро может стоить. Кажется, это далеко не фарфор, так что, пожалуй, влет на крупную сумму мне сегодня не грозил.

– Не надо плакать, – увещевала, тем временем, Тамара, присев перед детьми на корточки. – Расскажите нам, что произошло.

Оторвав руки от лица, два маленьких монстра, порожденных мной и их непутевой мамашей, мрачно уставились на Тамару исподлобья. Я хорошо знал эти их взгляды – они уже приценивались, стоит ли сделать этой женщине какую-то гадость или пусть себе живет.

Предупредить ее, может, что она в опасности? Она ведь мне все-таки еще пригодится. С другой стороны, было жуть как интересно, что будет с ней дальше. Я бы даже приплатил, чтобы посмотреть на противостояние детей и царицы (хотя, судя по виду, ей скорее стоило присвоить титул ночной жрицы), а тут такое зрелище и бесплатно! Зачем же этому препятствовать?

– А вы кто такая? – набычившись, поинтересовался Адам.

– Я… – Тамара оглянулась на меня, очевидно, ища помощи, но я только милейшим образом улыбнулся.

– Я подруга вашего папы, – ответила она в итоге, бросив на меня взгляд, ясно говоривший – ну я тебе припомню, Разумовский.

Я только губы поджал. Ну все, она подписала себе практически смертный приговор. Лучше ей было не знать, какая участь поджидала обычно моих так называемых «подруг».

– Так как это случилось? – снова спросила Тамара, кивая на разбитые тарелки.

Официант попытался было открыть рот, но оттуда вырвалось только нечто, похожее на кваканье.

– Мы хотели тортик! – захныкала наконец Дина. – Папа сказал, что надо пожрать, раз пришли!

Я тут же ощутил на себе осуждающий взгляд ночной жрицы, хотя казалось бы – а судьи кто? Передернул плечами:

– Вообще-то я сказал не так, но суть, в целом, передана верно. Ну а что еще делать на свадьбах, скажи на милость?

Тамара лишь вздохнула, потом снова спросила у детей:

– И что же было дальше?

– Я подсадил Дину, чтобы она достала до верхушки, – вступил в разговор Адам. – Мы хотели аккуратно взять себе немножко…

– А потом пришел этот плохой дядя и стал кричать, что нельзя трогать торт! – перебила Дина. – Он так топал ногами, что выронил от злости тарелки! Он нас напугал!

– Неп-п… Да! – попытался защититься официант.

– Вот, он даже не скрывает! – обвиняющим тоном заявил Адам.

Ну, все понятно. Эти двое наверняка толкнули этого несчастного, а потом устроили истерику.

– Ладно, довольно, – постановил я. – Идем отмываться.

– А тортик? – захныкала Дина.

– Позже!

– Дети хотят тортик! – вмешалась Тамара. Зря, но выбор ее.

Все дальнейшее случилось молниеносно. Один поворот, одна подножка – и вот уже ночная жрица сидит задницей в торте. Или это торт в ее заднице? Так сразу и не понять. Жаль только, что десерт теперь точно никто не попробует.