– Какой брат? – не поняла Настя.

– Сергей брат Романа. Сводный. Ты не знаешь? Думаешь, что всё это добро Светлана Дмитриевна сама заработала? Как бы не так! Муж у нее очень богатый был, Михаил Валерьевич Сорокин. В девяностых подсуетился, большие бабки заработал, капиталец сколотил. Он тут и землю купил, и домище этот отстроил. От первого брата имел сына Романа, он теперь наш участковый. А вторым браком женился на Светке-горгоне, ядовитой змее. У них родился больной мальчик Сережа. Когда Михаил Валерьевич отдал богу душу, мачеха Романа из дома выперла, боялась, что наследство нужно будет делить. А она жадная – страсть. Роман хоть и участковый, но против больного брата дело заводить не станет. Эй, Настя! Ты чего? Чего ты побледнела так? Настя, Настя, тебе плохо?!

Ольга помогла Насте сесть, ту не держали ноги. Как она отработала этот день, Настя почти не помнила.

– Собираем свои вещи! Быстро! – велела она детям, вернувшись с работы.

– Мама, а что случилось? – не понял Анатолий.

– Уезжаем мы, чего непонятного? Быстрее.

– Мы бежим? А дядя Рома знает? Почему так неожиданно? – не понимал сын, укладывая свои вещи в рюкзак.

– Ничего не спрашивай, просто уходим. – Слёзы текли по щекам Насти.

– Так неправильно, мама. Мы должны попрощаться с дядей Ромой, – сказала Алина.

– Вы думаете? – выдохнула Настя. – Хорошо, я сейчас схожу к нему на работу и попрощаюсь. Вы сидите здесь, я закажу машину.

– Только не обманывай! Передавай ему привет! – крикнула ей вслед Алинка.

На негнущихся ногах Настя подошла к местному отделению полиции. У машины с надписью «Полиция» стоял парень в форме и курил.

– Как мне с Романом Михайловичем поговорить? – спросила у него Настя.

Парень подозрительно посмотрел на нее.

– Это по какому вопросу?

– По личному.

– А вон же он идет! Роман! Тут к вам!

Настя, увидев Романа, потеряла сознание и очнулась уже в его кабинете, когда Роман прыснул ей в лицо холодной водой.

– Настя, ты пугаешь меня! Что с тобой? Может, врача?

– Нет-нет. Я сама во всем виновата! Я такая дура! Сама виновата.

– В чем ты виновата, Настенька? – не понимал Роман.

– Ты сын Михаила Валерьевича? Я не знала. Я только сегодня узнала, клянусь тебе! Я же тоже его искала, ты помнишь, я тебя в первый день о нем спрашивала, но не сказала для чего. Я его дочь! Моя мама в этой деревне жила. Произошло кровосмешение – и все из-за меня! – заплакала Настя. – Впервые в жизни я влюбилась, почувствовала себя счастливой и вот на тебе… Прости.

Роман опустился перед ней на колени.

– Девочка моя, как я рад это слышать.

– Ты с ума сошел?! Что тут радостного? Инцест. Это такой кошмар!

– Успокойся! Михаил Валерьевич усыновил меня в возрасте двух лет, когда женился на моей матери. Он дал мне свое отчество и фамилию, но по крови я ему совсем чужой человек.

– Правда?! – счастливо улыбнулась Настя. – А я чуть с ума не сошла! А мне мама свою фамилию дала, потому что он бросил ее и не захотел участвовать в нашей жизни.

– Знаешь, это совсем не похоже на отца, – задумался Роман. – Он был видный, веселый мужчина, любил женщин, гуляка. Но чтобы бросить ребенка… не знаю… Он чужого принял, а от своего отказался, прямо не верится. Сережку больного очень любил и никогда бы не ушел из семьи с больным ребенком. – А почему ты оказался вне семьи? – спросила Настя.

– Моя мама умерла от онкологии, отчим очень переживал, ну а потом встретил Светку-гадюку и женился на ней. Отношения у нас как-то сразу не сложились. Нет, никакого криминала не было. Я понимал, что она не обязана меня любить, я ей никто, все ее мысли и силы были направлены исключительно на собственного больного сына. Поэтому, как только мне исполнилось восемнадцать, я ушел, но отец и тогда мне помог с жильем, да и вообще не бросал. Он был неплохой человек. А ты успокойся, всё хорошо.

Настя и Роман провели очередную ночь вместе, после чего Настя рассказала про растерзанную кошку.

– Представляешь? А я даже и не знала, что устроилась работать в дом своего отца. Светлана Дмитриевна, думаю, тоже не в курсе. Всё равно его уже нет. Жалко, я не успела с ним познакомиться, – сказала она.

– Я найду фотоальбом и покажу тебе снимки. Ты на него совсем не похожа.

– Я знаю, я вылитая мама, царство ей небесное, – согласилась Настя. – Но мама меня обмануть не могла.

– Да это легко доказать. Твой единственный генетический родственник – Сергей. Можно провести тест ДНК на установление родства, у вас он будет одинаковый, не сомневаюсь. А вот то, что ты рассказала мне про кошку, это очень печально. И очень неожиданно. Никогда раньше у Сергея не наблюдалось такой агрессии. Мне не нравится, что ты там работаешь. Хочешь, я поговорю с председателем колхоза, и ты пойдешь к нему по специальности – бухгалтером? – спросил Роман.

– Это хорошее предложение. Но я никогда не работала по специальности.

– Ничего. Вот и начнешь. Наберешься опыта.

– Не могу пока девчонок бросить, они так рады, что я появилась, им тяжело вдвоем. А сейчас еще и садовник на больничной койке. Да и Светлана Дмитриевна ко мне хорошо относится, как ни странно. Говорят, что такое бывает нечасто.

На том они тогда и порешили. Настя вообще пребывала на седьмом небе от счастья, потому что ее самые страшные опасения рассеялись, они с Романом не родные по крови, и между ними может быть любовь.

В очередной раз Настя пришла на работу опять во вторую смену. Светлана Дмитриевна иногда делила работу горничных на утреннюю и вечернюю смены.

– И вам так легче по полдня работать, и у меня чистота дольше будет сохраняться, – так она объясняла. – Настя, перенеси вещи, которые я вытащила из подвала, в сарай. Мне сегодня нездоровится, – сказала Светлана Дмитриевна, держась за поясницу. – Что-то спина болит, я у себя полежу. Вещи не тяжелые. Пледы, книги, спортивный инвентарь – мячи, ракетки. Ты маленькими частями носи.

Настя приступила к выполнению работы. Она взяла несколько плетеных корзинок и мяч под мышку и потащила в сарай. Для этого надо было выйти из дома и обогнуть дом. Что Настя и сделала. Как только она вошла в сарай, дверь за ней закрылась. Она вздрогнула и обернулась.

– Иван Петрович? Вы? Как вы здесь оказались? Вы уже выздоровели?

Пожилой мрачный мужчина исподлобья смотрел на нее.

– Не совсем еще выздоровел. Мне не очень нравится то, что я сейчас должен буду сделать, но, будь уверена, я это сделаю. Ты для меня никто, а Светлана Дмитриевна – моя хозяйка, а после смерти ее мужа даже больше, чем хозяйка, если ты понимаешь, о чем я.

– А что случилось? – растерялась Настя.

Садовник открыл дверь, вышел и сразу же плотно закрыл ее за собой.

Настя подлетела к запертой двери и попыталась ее открыть.

– Эй, откройте! Вы что?! Иван Петрович!

И тут Настя услышала спокойный голос Светланы Дмитриевны:

– Ты думала, что я ничего не знаю? У меня в жизни два раза случился кошмар. Первый раз, когда твоя мамаша с животом приволоклась ко мне в дом с заявлением, что у нее будет ребенок от Михаила. Я тогда сообщила ей, что я его официальная жена, что у нас была свадьба и что я тоже беременная. А над ней он просто посмеялся, и теперь все будут знать, что она шалава. Я обманула ее, я не была тогда еще официальной женой Михаила и не была беременной. Я тогда чувствовала, что он увлечен другой женщиной и запутался между нами. И я, как более умная и хитрая, заставила Мишу принять правильное решение. Твоя мать сбежала в город, то, что она носит ребенка, я Мише не сказала, он так этого никогда не узнал. Он искал ее, но я была рядом и сделала всё, чтобы женить его на себе. Через два года мы сыграли свадьбу и еще несколько лет ожидали появления нашего первенца. Он родился таким, каким родился. Это был мой первый ребенок и второй Михаила. Он больше не захотел иметь детей. Десять лет назад его не стало. Он оставил много денег. В банке у меня лежит вклад, я ежемесячно снимаю проценты и на эти деньги живу, содержу этот огромный дом, который муж оставил мне и моему больному сыну. Он позаботился о нас. Я могу безбедно существовать. Из этих же денег я плачу обслуживающему персоналу, потому что такой дом требует ухода. И вот прошло столько лет, и кошмар повторился. На горизонте появилась ты. Словно вернулась твоя мать. «Можно у вас поработать?» Ты меня за дуру держишь? Я сразу же поняла, что ты ее дочь от Миши. Но я не готова расстаться со своим положением. Я знаю, что имущественные споры решаются в течение трех лет. Но если ты докажешь, что была не в курсе, что близкий родственник умер, то через суд ты отчекрыжишь треть всего состояния. А ты это докажешь. А я этого допустить не могу! И не допущу! Сейчас произойдет очередной несчастный случай, тренировки у нас уже были. Сарай загорится и сгорит дотла. Потом найдут спички и канистру с отпечатками Сергея.