– И что ты, Дан, нам предлагаешь? – спросил его Новиков.

– Что я предлагаю? И вы не догадываетесь? – Сузившиеся до щёлок глаза Кости смеялись.

– Конечно же, нет, – не пытаясь играть в детскую угадайку, ответил Суванкулов. – Ты у нас диверсант, вот и предлагай место для диверсии.

– Ну что же вы, товарищи офицеры, – с укором продолжил Костя. – Пора нам чачи отведать, да на местных красавиц посмотреть. Живём, как затворники, но мы ведь не монахи, и в нас живут мужские желания.

Друзья заулыбались, без слов поддержав прапорщика. Добрались до города, нашли уютное кафе и расположились за столиком в углу. К ним подошёл сухонький юркий официант и застыл в ожидании.

– Давай, Костя, заказывай смазку для суставов, – предложил Новиков Данилову.

– Будь спок, ща всё будет!

Прапорщик взглянул в лицо официанта.

– Мясо по-грузински и пятьсот граммов огненной воды, – заказал он.

– Конкрэтнее, друг. У нас здэсь всё по-грузински.

– Шашлык есть? – вмешался Сергей.

– Есть, дарагой.

– Ну что, друзья, по шашлычку?

Разведчики согласно кивнули головами.

– Водка есть? – спросил Костя.

– Нэт.

– А что есть?

– Ничего нэт.

– Как – нет? Шашлык и без вина?

– Вино есть. Тры литр сразу, мэньше нет.

Друзья переглянулись, не понимая ответа официанта.

– А чача есть? – безнадёжно поинтересовался Данилов.

– О-о! Чача есть! Чача всэгда есть!

– Так это же то, что нам нужно! Неси, дорогой! – воскликнул Костя обрадовано. – А говоришь огненной воды нет.

– Водка, коньяк – запрещён. Чача – нет. Чача – так, напиток. Национальный. Запрэтить нэльзя.

К удивлению курсантов, стол был накрыт довольно быстро. Костя наполнил рюмки.

– Шевельни языком, Марат, – попросил Данилов. – Твой тост будет красивым, говоришь ты мудрёно.

– Да ну тебя, – отмахнулся Суванкулов. – Скажешь тоже.

– Двигани речь, Маратик, не стесняйся. Народ хочет слышать тебя, – поддержал Миша Новиков.

Марат посмотрел на Сергея.

– Я весь во внимании. Начинай.

– Ну, хорошо.

Суванкулов на миг задумался, что-то припоминая, и заговорил ровным голосом с восточной интонацией.

– Могущественный создатель мира наделил человека способностью мыслить и понимать происходящие события. Сделал он это для того, чтобы живущие на земле люди умели отличать добро от зла, истину – от тщательно замаскированной лжи, настоящих друзей – от шакалов. Сейчас я поднимаю свой бокал за то, чтобы мы, наша четвёрка, всегда помнили об этом, какие бы испытания не преподнесла нам судьба. Чтобы те жестокие навыки, которым нас обучают здесь, применялись только оправданно, когда нет другого выхода. Разум и только разум двигал бы нашими поступками.

Друзья отставили рюмки, зааплодировали.

– Ну, ты, блин, даёшь! – восторженно проговорил Костя. – Философ, однако.

– Молодец, Марат, – похвалил Сергей. – Давайте выпьем за светлые мысли.

Все чокнулись и залихватски опрокинули рюмки. Шашлык был сочен и вкусен. Горячие куски мяса обжигали губы, но курсанты не замечали этого, уплетая за обе щёки.

– Давненько я так не оттягивался, – удовлетворённо сообщил Новиков.

– А может, это и не барашек вовсе? – подначил его Данилов. – Может, и здесь собачкой угощают?

– Иди ты, – обиделся Миша. – Не порти праздник, шутник хренов.

Будущие разведчики дружно рассмеялись. Выпили ещё по одной. Раскраснелись.

– Мужики, я вот что хочу сказать, – попросил внимания Сергей, поднимая очередную рюмку. – За три месяца мы вросли в жизнь спецназовца. Научились таким вещам, о которых на гражданке и не мыслили. Обрели настоящую мужскую дружбу. Впереди у всех нас – Афган. Я не знаю, что тревожит меня больше: неизвестность, война, или же расставание с вами. Возможно, всё вместе. Вот если бы Воронцов не разлучал нас, тогда и чужая страна будет восприниматься иначе. Воевать с такими друзьями, как вы, не страшно. Давайте выпьем за то, чтобы в трудной ситуации каждый из нас мог надеяться на плечо друга.

Лица парней посерьёзнели, они встали и выпили молча. Пожелание Морина понравилось присутствующим, взволновало всех. Официант поставил на стол очередной графин с чачей.

– Надеюсь, последний? – спросил Марат и почему-то посмотрел на сибиряка Новикова.

– Я – как все, – виновато ответил Миша. – Хотя с большим удовольствием выпил бы ещё.

– Хорош, мужики. Опрокидываем графин и выкатываемся на улицу, – тоном, не терпящим возражений, подвёл итог застолью Сергей.

– Совершенно справедливо. Мы кто: пьяницы или кавалеры? – весело сориентировался Костя. – Прошло три месяца с того дня, когда я последний раз видел женщин. А грузинок не доводилось встречать вообще. Какие они, эти очаровательные представительницы гор? Не знаю, как вы, а я очень хочу их увидеть и оценить.

– Смуглые и черноволосые, как узбечки, – усмехнулся Суванкулов. – Тебе не понравятся. Ты сам однажды сказал, что самые красивые женщины – блондинки. Или это не ты говорил?

– Пройдёт ещё три месяца, и любая женщина покажется мне красавицей, – ушёл от ответа Костя.

Перед глазами Сергея неожиданно всплыло лицо жены.

«Интересно, вспоминает она обо мне или уже забыла?» – подумалось ему.

Он не писал ей писем и не сообщал свой адрес. «Так будет лучше, – уверял он себя. – Домой попасть смогу не скоро, зачем бередить душу?»

Сергей тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли.

– Всё, мужики. Встали и пошли, – скомандовал он и первым направился к выходу.

Время было позднее, когда разгорячённые курсанты вернулись в городок.

Учёба продолжалась. Нагрузка увеличивалась с каждым днём по геометрической прогрессии. Марш-броски стали делать по ночам, без указания дистанции и времени бега. Под утро наступало полное физическое истощение. Три часа сна и опять занятия. Приступили к воздушно-десантной подготовке: прыгали с парашютом. Изучали радиодело и английский язык. Вели беседы на фарси. Несколько человек не выдержали перегрузки, их отправили в госпиталь, а затем отчислили из отряда.

Иногда появлялся сам Воронцов, интересовался о чём-то у инструкторов. Он мог внезапно появиться в спортзале и лично провести занятия по рукопашному бою. Потом он куда-то исчезал, и его не видели в городке несколько недель.

Наступил февраль. Погода стояла отвратительная – слякоть и грязь. Курсы подошли к концу. Предстояли показательные учения. Все курсанты жили ожиданием этого дня. И вот он настал.

Десант выбросили в горной местности. Руководитель учений сделал это не случайно. Большая часть обучаемых в ближайшем будущем отправлялась в Афганистан. Руководство школы намеревалось испытать ребят в условиях, приближенных к горам Афганистана.

Выброску произвели ночью, и почему-то произошла задержка на полторы-две минуты. Сергей прикинул: до места сбора придётся топать по острым камням в темноте. Километров десять, не меньше. В группе было двенадцать человек. Задача простая: разбиться на три подгруппы и к рассвету выйти в заданный квадрат. Там окопался «противник», которого нужно было молниеносным броском уничтожить и захватить «секретный прибор».

Спланировано всё было гладко. Задача действительно казалась несложной. Однако непредвиденная задержка с выброской круто изменила все планы. Время выхода в обозначенный квадрат не менялось, а путь удлинился на десять километров. К тому же, было неизвестно, как произошла выброска? Как далеко друг от друга разбросало разведчиков? Сколько потребуется времени для того, чтобы сойтись к месту сбора?

Сергей приземлился неудачно. Несколько минут его волокло по каменистой земле. Ему никак не удавалось погасить купол парашюта. Много раз пытался натягивать передние лямки и всякий раз сильный ветер вырывал их у него из рук. Ладони горели, словно Сергей долгое время держал ими раскалённую сковороду. Хорошо хоть под задницей имелась запаска, а то она, бедная, была бы изодрана в клочья. Наконец, уловив небольшое ослабление потока воздуха, Сергей умудрился резко дёрнуть лямки подвесной системы и вскочил на ноги. Большим прыжком достиг купола и распластался на нём. Купол, рьяно сопротивляясь, всё же потух.