Ребята были настроены решительно. Один держал в руках горящую свечку, другой бутылку с каким-то странным содержимым.

– Так, мадемуазель, отойдите в сторонку! Предоставьте это дело профессионалам! – прошептал мне Саймон, заслоняя пламя от сквозняков и всматриваясь в темноту коридора. Деймон держал бутылку наготове.

– Попойку устраиваете? В моем доме! Позор! Позор! – заорала бабка, появляясь из стены. Раздался «бух», следом другой.

– Да, экзорцисты вы так себе! – кряхтела я, вытаскивая два тела, валяющихся без сознания под истерические крики призрака.

Через пять минут «охотники за привидениями» пришли в себя и стали перерывать свои записи.

– Эм… Есть простой способ изгнать призрака! – нервничал Саймон, шурша листочками. – Нужно откопать его останки и показать ему, пояснив, что он – умер. Когда призрак видит свое тело, он начинает понимать, что он – умер!

– А попроще варианты есть? – расстроилась я, представляя, как в черном платье волоку старый гроб через весь город, затаскиваю его в дом, чтобы предъявить его бабке на опознание. Гроб по дороге рассыпается, оттуда вываливаются косточки, я, матерясь, собираю их и закидываю обратно, стараясь максимально обеспечить целостность и сохранность запчастей. «Все в порядке! Не обращайте внимания!» – улыбаюсь я, толкая гроб перед собой. Можно прикрутить к нему колесики, впрячься как лошадка, а потом катить в сторону дома. Главное, чтобы он с тележки не упал. А то как-то неловко получится. Костей не соберешь!

– Если вы приходитесь ей родственницей, то можно попробовать начертить круг, обагрить его вашей кровью, и тогда удастся заключить призрака в круге, откуда потом его легко будет изгнать! – со знанием дела заметил Деймон, тыкая мне в лицо каким-то заумным рисунком и спешно собирая бумаги в портфель.

– Нет, мы с ней не в кровном родстве! – вздохнула я. Никогда мне еще не хотелось быть кровным родственником этой милой мертвой пожилой женщины. Пожилой, потому что пожила, и хватит!

– Мы подумаем, а потом вернемся! Нам надо посмотреть в архивах! – братья стали пятится в сторону калитки. – Мы еще с отцом посоветуемся!

Через минуту от них даже след простыл.

***

В редакции меня ждали деньги. Пятьдесят эрлингов за две статьи. Я немного посидела и выпила любезно предложенный редактором чай.

– Опять объявился Невидимка! Читала «Справедливость и закон»? Все тот же! Неуловимый! Поговаривают, что – маг. Следы заметает отлично!– произнес редактор, любуясь нашей газетой. – Размели весь выпуск газетенки инквизиции, как горячие пирожки! Поговаривают, что кто-то из магов проводит свои эксперименты на людях. Всем охота узнать подробности таинственного исчезновения девушек! Некоторых находили. Ничего не помнят, даже имени своего. А некоторых находят мертвыми…

Я молча допивала невкусный травяной чай, понимая, что интервью у маньяка я готова брать только сквозь прутья решетки, но уж никак не в темном переулке. «Расскажите, как вы нашли свое призвание?» – я задаю вопрос, глядя на окровавленную фигуру, склонившуюся над телом очередной жертвы.. «Хм… Самое сложное начать! А потом все как по маслу!» – отвечает мне маньяк, почесываясь ножом. «Это – ваша основная работа?» – задаю вопрос я, глядя как он расчленяет свою добычу. «Да нет, это – мое хобби!» – скромно отвечает садист. – «Вообще-то в жизни я – примерный семьянин, отец десятерых детей и просто хороший человек!». Я быстренько записываю. «Ну раз уж вы заговорили о семье, то как они отнеслись к вашему хобби? Осуждают? Поддерживают?». Маньяк вытирает руки об одежду жертвы и задумывается. «Раньше осуждали, а теперь нет. Я убил их первыми!» – вздыхает он. «Соболезную. А кто же вас тогда поддерживает?» – интересуюсь я, делая пометки. «Голоса в моей голове! Без них бы я никогда не справился! Они прямо шепчут мне «убей», «убей всех»! – улыбается маньяк. «Какие у вас планы на будущее?» – спрашиваю я, глядя на то, как под жертвой растекается лужа крови. «Я не собираюсь останавливаться на достигнутом! Ни в коем случае! У меня большие планы, главное, чтобы не арестовали!». «Спасибо большое! Успехов вам! И всего самого наилучшего!» – мило улыбаюсь я, маша ручкой на прощание. "И вам спасибо!" – машет мне маньяк, оттаскивая жертву в сторону. – "Я завтра на работе с удовольствием прочитаю вашу статью! Вы только напишите, что я – хороший человек. Просто убивать люблю…"

– Так что если что-то разнюхаешь – милости просим! – улыбнулся редактор, протирая лысину и выводя меня из глубокой задумчивости. – Плачу сто эрлингов! Сразу!

Я смотрела предыдущие выпуски газет. С жадностью людоедов, с восторгом маленьких детей, приметивших на витрине сладости, с прытью гламурной кошечки, увидевшую последнюю модель на распродаже, народ читал нашу газету. Их мало интересовали передовые разработки местных умельцев, им было глубоко фиолетово на достижения магии, их интересовала смерть. И чем больше, тем лучше. Именно репортажи о смерти выносились в первую колонку, именно подробности безвременных кончин становились любимой темой для семейной беседы за обедом и поводом поговорить за ужином. И тут меня осенила гениальная идея. Делать «бабки» на бабке. Аттракцион для любителей пощекотать нервишки!

Я закусила ручку и села писать статью под заголовком «Кто еще не видел настоящее фамильное привидение? Аттракцион не для слабонервных! Только один из десяти выдерживает встречу с НАСТОЯЩИМ призраком!». Я подвела нехитрую калькуляцию и прикинула, что за вход я буду брать пять эрлингов, за выход – не меньше ста. Держись бабка! Сейчас ты узнаешь, как я умею наматывать нервы на кулак!

«Никто не знает, как она умерла. Одни говорят, что она оступилась и упала с лестницы, сломав себе шею в трех местах и позвоночник в двух, другие уверяют, что ее жестоко и зверски убили прямо в ее собственном доме! Есть так же те, кто верят в то, что старушка сама свела счеты с жизнь, узнав, что ее семья разорилась. Так или иначе, ее тело было предано земле, но ее рассерженный дух до сих пор обитает в горячо любимом доме! И теперь каждый может похвастаться тем, что видел настоящее привидение! Уверяю, это очень опасно и интересно увидеть воочию доказательство жизни после смерти! Вход платный!»

Редактор взял за заметку пять эрлингов и обещал, что пустит ее в печать завтра утром. С наслаждением перечитав «рекламу», я вздохнула. Обычное дно превращалось в золотое!

Я купила краски и кисти, нашла возле дома старую дощечку и быстро нарисовала цветастую, но корявую афишу, которую с фанатизмом дятла прибила камнем к забору. На следующее утро я обомлела. Под дверью стояла толпа. Выбравшись из окна, я успокоила желающих пощекотать нервишки, а потом открыла дверь и стала запускать их по пять человек. Первая партия вылетела пулей через две минуты. Из дома раздавались истерические крики бабки: «И ты, бесстыдница, срам прикрой! То же мне, замужняя! Небось, нагуляла своего ребенка от любовника! Срамоту в подоле принесла! А ты, чего зыркаешь, недокормыш! Тоже мне, студент нашелся! Знаю я, как вы там учитесь! Только пьете да гуляете!»

Моя коробочка пополнялась монетками, а моральные мазохисты прибывали и прибывали. Все! Такими темпами я быстро оплачу все штрафы, отгрохаю себе новый особняк, найму слуг и … Бабка уже совсем озверела: «Чего пальцем тычешь, молокосос! Пороть тебя надо! А ты чего зенки вылупил? Небось, матушка жалеет, трясется надо тобой! Вырастешь пьяницей и вором!». В моем доме побывало уже человек сто. Кто-то с укором замечал, что «делать деньги на фамильном привидении – это низко, греховно и бездуховно», но при этом, протягивая деньги за вход сразу за все свое достопочтенное семейство, включая не менее сварливую бабку, которой явно было интересно, как правильно отравлять жизнь потомков после смерти. Семейство «моралфагов» с нетерпением ждало своей очереди, обсуждая морально-этический аспект «заработка на призраке», изнывая от желания поскорее увидеть оного.

– Это кто здесь так радостно торжествует? Я! – мурлыкала я, пересчитывая свой доход, сидя возле дома. Гордость, честь, чувство собственного достоинства, смекалка и наглость собрались на поминки моей совести, которая скончалась после долгой и продолжительной болезни в страшных мучениях, оставив после себя шикарное наследство.