Лиран – безликий охотник на темных – глава Ордена Белого Сияния – Искоренитель зла. Так называл его простой люд, сплетничая, кто же он такой и почему никто и никогда не видел его лица. Непроницаемая кожаная маска скрывала его лик настолько, что лишь глаза цвета безмятежного неба проглядывали сквозь вырезы. Мне и раньше доводилось видеть мужчину в храме, когда он посещал Светлейшего, но только сегодня его образ вселил в меня животный страх. Потому что я узнала о своем темном происхождении, а этот человек как раз охотился на таких, как я. Настигал и сжигал на месте без суда и следствия. Его полномочия были безграничны, и сам император благоволил Лирану Безликому. Что же он забыл на этой свадьбе? Зачем пришел на пир, в сопровождении верных ищеек?
Аарон подскочил с места, и я поднялась со стула вслед за супругом, чтобы поприветствовать вновь прибывшего гостя. Притихли все и даже музыка, когда раздался голос Безликого.
– Барон Аарон фон Пирс, выражаю вам и вашей супруге почтение и поздравляю со свадьбой, но вынужден прервать торжество по приказу графа Имлина де Сагора. У него возникло срочное дело, поэтому лично забрать баронессу Амалию он не сможет. По его просьбе я буду сопровождать вашу супругу в замок Сагор для исполнения Права.
У меня в глазах потемнело, как перед обмороком, но я сразу взяла себя в руки. Хватит с меня падений! Нельзя, чтобы кто-то подумал, что я до жути боюсь Лирана. Это может навести на ненужные подозрения.
– Да, да, конечно, – залебезил старичок, подталкивая меня к лестнице, что вела с постамента в центр зала.
Ноги совсем не гнулись и хорошо, что их скрывало длинное свадебное платье. Сердце билось так, будто рвалось наружу. Во рту пересохло. Мне казалось, Искоренитель, словно хищный зверь по одному лишь запаху почует, что во мне живет тьма, которая поселилась в душе при рождении, что как бы я не молилась и не скрывала правду, его не обмануть.
Столкнувшись с ним взглядом, остолбенела от голубизны его глаз. Не зря были те, кто считал Лирана Светлобогом во плоти и слагал об этом легенды, воздвигая его в ранг светлейшего существа всего мира. В этих небесных глазах не было и толики изъяна.
Легкий приветственный кивок и протянутая рука, затянутая в черную кожаную перчатку. А я забыла, как дышать. Одно дело смотреть на расстоянии и совсем другое – прикоснуться, оказаться рядом. А вдруг он и правда божество?! Вдруг, Безликий почует правду и лично распалит костер, на котором меня сожгут, как нечистую?
Но нельзя больше ждать. Я должна сделать ответный жест. Протянула ладонь и ощутила холод перчатки и крепкое пожатие. Он повел меня к выходу и только когда мы переступили порог, выпустил мою руку и пошел вперед. Меня кольцом обступили ищейки, охраняя со всех сторон, и последовали за предводителем.
Во дворе нас ждали оседланные лошади. Я огляделась, выискивая глазами экипаж, а когда не нашла, вопросительно посмотрела на Безликого. Он почувствовал внимание, усмехнулся. Видеть я этого не могла, скорее – догадалась по чуть прищуренному взгляду и легкому шевелению маски.
– Верхом быстрее, – все же ответил на невысказанный вопрос, – я не намерен тратить личное время на увеселительные прогулки. Прошу!
Мужчина слитным движением запрыгнул на массивного белоснежного жеребца с серым пятнышком на морде и протянул мне руку.
Он, что же, предлагает ехать с ним? – беспомощно огляделась.
– Это ромаданские скакуны, им нет равных в выносливости и преданности, – снизошел до объяснений. – Мой Родо легко унесет двоих, а любая кобылка с конюшен Пирсов падет после скачки.
Видимо, мое замешательство мужчине не понравилось. Я пикнуть не успела, как Безликий чуть свесился, подхватил меня и усадил перед собой. Тяжелая рука в кожаной перчатке легла на талию и прижала к себе. Вторая – дернула поводья, и Родо послушно потрусил к воротам.
Вначале я возмущалась и подыскивала слова, что не дело так близко прижиматься ко мне. Кем бы он там ни был, Искореняющий прежде всего мужчина, а его поведение…
Он отдал команду, сдавил ногами бока жеребца, и тот сорвался с места, будто сумасшедший. Я взвизгнула и прижалась к мужчине, просунув руки под развевающийся за его спиной плащ. Зажмурилась, чтобы не видеть мелькающие деревья, кусты и поля, зарылась носом в мужскую одежду, чтобы ее хозяин не увидел пылающих щек и искусанных губ. В тот же миг рука, удерживающая за талию, чуть сместилась и прижала меня еще сильнее. Кажется, я расслышала гулкое биение чужого сердца, которое доказывало, что этот мужчина – не посланник Светлобога, а человек из плоти и крови. А потом случилось нечто странное. Этот… Лиран на ходу сдернул свой плащ и укрыл меня. Только когда тепло блаженно разлилось по телу, я поняла, что дико замерзла и все это время стучала зубами.
– С-спасибо! – поблагодарила, посмотрев Искореняющему прямо в глаза. Он не ответил, только чуть склонил голову, рассматривая меня странным, будто просвечивающим насквозь взглядом.
Ну, конечно, это его долг доставить меня в целости и сохранности! Это не забота обо мне, а просто беспокойство о сохранности товара. Да, я чувствовала себя вещью, которую везут пресытившемуся хозяину. И от того, сохранит ли вещь презентабельный вид, зависело, как долго ею будут пользоваться, или как скоро выкинут за ненадобностью. В уголках глаз против воли защипало от слез, и я отвернулась, чтобы Безликий их не заметил.
В замок Сагор мы влетели на закате. Наверное, нас ждали, потому что решетки были подняты, а подъемный мост опущен. Сразу как копыта лошадей прогромыхали по окованному железом полотну, раздался скрип цепей, и махина моста поползла вверх.
Безликий спешился, и опустил меня на землю. После нескольких часов бешеной скачки, на ногах я не устояла. Все, что можно было отбить, отбила, мышцы безнадежно затекли. Беззвучно охнув от покалываний, с которым по жилам побежала застоявшаяся кровь, я осела на землю. Если бы не глава Ордена, подхвативший меня на руки, испортила бы не только свадебное платье, но и одолженный плащ. Точно, именно о нем мужчина и беспокоился. Не обо мне же? Зачем я Искореняющему? Насколько знала, они не давали обета безбрачия, но никто бы не смог обвинить их в распутстве или недостойном отношении к женщине. Если, конечно, это не порождения тьмы. С ними орденцы не церемонились.
По сторонам я не смотрела. Хватило одного насмешливого взгляда от конюха, что принял у Безликого скакуна, чтобы вспыхнуть негодованием и залиться краской стыда. Здесь ВСЕ знали, кто я такая, и ЗАЧЕМ меня привезли. Нет, не хочу никого видеть, и слышать, и разговаривать. Зажмурилась, закрыла лицо ладонями и уткнулась в грудь мужчине. А он… он по-прежнему молчал и нес меня через двор огромного замка, его парадный вход, залы и коридоры.
– Вам нечего бояться, баронесса, – услышав голос Искореняющего я, наоборот, затряслась, как осиновый лист. – Пока я здесь, вам никто не причинит вреда.
Вместе с его словами пришла свобода. Мужчина опустил меня на что-то мягкое и отстранился. Я осмотрела место, в котором оказалась, и по щекам побежали предательские слезы. Это была роскошная спальня, с массивной деревянной кроватью, накрытой парчовым покрывалом, дорогими шкурами лесных кошек, водившихся в сарагонском лесу, традиционным камином и прочей мебелью, и атрибутикой, указывающей на состоятельность владельца.
– Вино со специями, легкий ужин, – приказал кому-то Безликий, – проследите, чтобы все выпила и съела. После горячую ванну, ну и… все, что полагается.
Я затравленно посмотрела на двух служанок, одна из которых бросилась исполнять первое поручение, а вторая деловито рассматривала меня. Уже в годах, крепкая, уверенная в себе, сразу и не подумаешь, что прислуга. У такой не забалуешь и не закапризничаешь. Не то, чтобы собиралась капризничать, но надежду потянуть время пришлось похоронить сразу.
– Прощайте, баронесса фон Пирс, – учтивый поклон и не более, пристальный взгляд и обещание того, что прощание это недолгое, и встреча скоро состоится.
